XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Тудух-чух-чух! Тудух-чух-чух! Громко и резво раздался предупреждающий гудок, вагоны содрогнулись, начал учащаться стук, вырывающийся из-под колёс состава. Тудух — тудух, тудух — чух – чух… В моем сердце появилось мимолётное беспокойство, сиюминутное волнение, быстро сменившееся какой-то знакомой теплотой в душе.

Когда тепло посещает наше сердце? Да, именно тогда, когда видишь давно знакомые, родные лица. Именно они помогают забыть о грусти, окрыляют нас. «Дедушка, дорогой мой человек, я еду к тебе!» Тут же возникло в мыслях, совсем рядом, перед глазами, волевое лицо дедушки, его светлые, лучистые глаза и сдержанная улыбка, которая означала радость успешному окончанию учебного года и началу летнего отдыха.

Действительно, одно из самых приятных и волнующих чувств – это возвращение на Родину, в такие родные и милые края. Ты начинаешь чувствовать, как душа радуется и рвётся на родные просторы.

Сладкая дремота с меня начала сходить, и взгляд устремился в окно. Замелькали семафоры, столбы с электрическими проводами и красивейшие пейзажи: поля с золотистыми подсолнухами, величественные дубы, стройные, высокорослые каштаны; бескрайние поля кукурузы и зерна; зелёные луга и пологие холмы. Показались низкие домики и заборы.

Наконец поезд подъехал к станции. Я уверенно побежала по тропинке, ведущей через тот самый родной луг с мелкими полевыми цветами, по которой бегала в детстве со счастливой улыбкой на губах. Вспомнила аромат скошенной травы, которую дедушка Максим заготавливал для скота, ловко орудуя косой. А бабушка Шура поодаль срезала серпом молодую сочную травку и бережно раскладывала её рядом для просушки.

На самой окраине деревни уже виден слегка покосившийся от старости дом, тот самый родной дом! Рядом с ним стоит деревянная скамейка, на которой сидит и ждёт меня, свою внучку, дедушка Максим. А когда он увидел свою Люсю (так душевно меня он называет), на волевом лице его заиграла родная улыбка, ярко вспыхнули и заблестели дедовы глаза. Две скучающие родственные души кинулись в объятия и зацеловали друг друга в румяные щёки.

Много прекрасных и насыщенных дней провели мы вместе с дедом Максимом. Каждое утро было встречено бодро и счастливо, и каждый вечер проведен умиротворённо. Но особенным стал тот день, когда дедушка раскрыл самые сокровенные переживания и тайны, которые он хранил всю свою жизнь. Однажды дед принёс из тёмного чулана старый деревянный сундук, обитый кованым железом, покрытый толстым слоем пыли. По серьёзному лицу дедушки стало понятно: что-то очень дорогое хранится внутри сундука. Откинув его крышку, дед вынул из него аккуратно сложенную гимнастёрку с медалями, галифе, фуражку и флягу. И начал погружаться в далёкие воспоминания, в суровое прошлое, в тяжёлые годы Великой Отечественной войны.

Свой рассказ дедушка Максим начал с того, как, будучи совсем юным 17-летним мальчишкой, в 1942 году призвался в армию в городе Екатеринбурге. По окончании учёбы стал сапёром, потом снайпером, и в 1943 году в возрасте 18 лет был направлен на Украинский фронт. «Первый Украинский фронт был образован на юго-западном направлении в октябре 1943 года путём переименования Воронежского фронта», – тихо, но твердо сказал дедушка. Вспоминая подробности, продолжил: «Осенью 1943 года Юго-западным фронтом развернулась битва за Днепр. Советские войска сражались за освобождение Украины и Донбасса. Ударными соединениями мы продолжали наступление в Донбассе и на Харьковском направлении. В ноябре войска нашего Первого Украинского фронта ударили по вражеской обороне, прорвали её и двинулись к Киеву. Советские танки вели движение днем и даже ночью, продвигаясь вперед. Для гитлеровского командования это оказалось неожиданностью. В итоге их сопротивление в Киеве было сломлено и город был полностью освобождён; после освободили Курск, Белгород, и советские войска вошли в Харьков, — дедушка перевел дыхание, выпил теплого молочка и продолжил свой рассказ. — После ожесточенных боёв чувствовалось истощение, усталость. В феврале был освобождён Краснодар, а следом Южный фронт погнал немцев из Новочеркасска. Советские войска вошли в Ростов. Вот так, моя Люсенька…» И на его висках высыпали росинки пота. Через секунду взгляд деда устремился в окно, в которое потянулись сладкие лучи заходящего кубанского солнца.

​Мы с дедушкой вышли во двор, медленно — медленно зашагали по ласковой траве к зелёному лугу, за которым виднелись синие от заходящего солнца холмы, кидающие длинные тени от дубовых и каштановых рощ. Ветер тихо шевелил их кроны. За теми холмами неторопливо и размеренно бежит река Кубань. Взгляд дедушки устремлён к тем холмам. Его мускулистая рука крепко сжимает фуражку. Воспоминания вновь нахлынули на него: «Сейчас, моя Люсенька, в этих местах жизнь, свобода, умиротворение; слышишь пение птиц и стрекот кузнечиков… Даже не верится, что именно здесь мы сидели в окопах, перевязывали друг другу раны, а над нами свистели пули, мины рвали землю, снаряды рушили дома и…, – дедушка, было осёкся, но закончил мысль -…и губили души…»

Дед Максим дважды контужен и ранен, выстоял, выжил в те тяжёлые военные времена, подарив нам жизнь и мир.

Помолчав немного, дедушка добавил:

— Я очень хочу, чтобы не было войны, чтобы этого страха не пришлось пережить внукам, Люсенька, правнукам. Пусть они живут под бесконечно мирным небом.

— Да, дорогой мой, мудрый, заботливый и самый лучший на свете дедушка, ты прав! – громко сказала я. — Пусть больше никогда не будет войны! Она явилась суровым испытанием для всей страны, для каждого советского человека, потому что победа складывалась из малых и больших боёв, военных будней и ночей офицеров и простых солдат, их великого мужества, чувства долга и ответственности перед Родиной!

​Дедушка радостно посмотрел на меня, крепко-крепко взялся за мою руку, и мы молча продолжили наш путь.

А совсем рядом раздался знакомый гудок убегающего состава.

Тудух-чух-чух! Тудух-чух-чух!