Сынишка графа, я твой поезд,
Ты слышишь этот стук колес?
Паром механизма выдох
Подымался до берез.
Железным топоча копытом,
Нас конь уносит на войну
Кипящим сердцем грудь его омыта,
Взмывает страха пелену
«Хоть ты живой, но на мольбы ты не ответишь
И свой не остановишь бег
Ах, знать бы кто же нас во тьму уносит
Сам дьявол или человек»
Отец мой был фельдшером армейским,
Но в той войне позорно был сражен
Дела все вел он подло и бесчестно
И за день до того всех титулов и званий был лишен.
Свет факела чуть подсветил отца ошибки,
Как мы пустились в этот долгий путь.
Тот Кучер подошел к нам с мрачною улыбкой,
Перед отъездом предлагая отдохнуть.
-Пусть кони прежде изопьют водицы-
Покашливая, хрипло молвил он
-и мне б чутарочку прихорошиться-
Незрячими глазами врозь подвигал он.
-Ну, выше нос, никто вас не увидит.
Я не напрасно здесь устроил водопой,
Вельможа ты, или простой кондитер
Все вы равны передо мной.
Его слова меня немного напугали,
И я решил проследовать за ним.
В его руках две железяки танцевали,
Как глазом повернулся он ко мне одним.
Вмиг ужаса меня пронзили стрелы
От страха мог я на ногах едва стоять,
Ведь из глазницы красной, побагровелой
Торчали два железных острия.
–ты, видно, мальчуган не робкий,
Иди, попробуй, спицу повернуть.
Не бойся, я давно слепец,
Мне не бывает больно, но торопись
Уж кони напились, пора нам в путь!
Я бросился бегом, что было силы
А вслед все грохотал возницы смех.
Был я, как камень бел и нем, как рыба
Не знал, куда от страха себя деть.
Мы тронулись, проехали немного,
Я чуял жар от дивных тех коней.
Искра.
Отец и Мать лежат мертвы, во власти Смерти Бога
На хладной, словно пульс покойника земле.
Давным-давно те времена прожиты,
Мне скоро самому в последний путь,
Чтобы взглянуть в глаза, что кровью налиты,
В карете черной навсегда уснуть.
