Сгораю
Не помню, сколько было времени, наверное, около двенадцати ночи. Я умывалась, пытаясь смыть остатки мыла с глаз. Неожиданно, к аромату мыльной пены примешался другой, горький запах. Рядом с умывальником висела газовая колонка, поэтому первым делом я подумала на нее. Подняв голову, я замерла, так и не смыв остатки мыла с лица. Запах только усилился. Сверлить колонку взглядом было бесполезно, поэтому я быстро влезла в футболку и рванулась в комнату к маме. Она говорила по телефону. Дверь к ней была закрыта, поэтому там запаха не чувствовалось, но по всей квартире уже разнеслась гарь.
-Мам.
Она вопросительно посмотрела на меня
-Ты не чувствуешь?
Пока я говорила, запах наполнил комнату.
— Я тебе перезвоню. – она быстро повесила трубку и резко встала с кровати.
Заглянув на кухню и убедившись, что газ выключен, она побежала в ванную. Увидев потухшее табло колонки, мама стала судорожно звонить отцу. Откуда-то изнутри стало подниматься беспокойство. Запах становился только сильнее и от него начинала болеть голова. Андрей уже давно спал, и я решила, что лучше бы его сейчас разбудить. Мало ли что. В памяти всплыли истории, как во время пожаров люди умирали от отравления газом прямо во сне. Эти мысли только подогрели внутреннюю тревогу. Я пыталась как можно спокойнее будить Андрея, но он в упор не хотел понимать, что от него хотят:
-Андрей, проснись – я легонько потрясла его за плечо. Казалось, он меня игнорировал.
— Вставай, подъем – я стала трясти настойчивее. Андрей пошевелился, но ничего не ответил. Во мне нарастало нетерпение. От навязчивого запаха пульсировали виски. Я услышала, как мама открывает входную дверь.
— Ну что там? – не в силах сидеть на месте я вышла к ней в прихожую: в приоткрытую дверь заползал черный дым, поглощая стоящую в дверях маму. Я бросилась обратно к Андрею, намереваясь во что бы то ни стало поднять его с кровати.
— Подъем, подъем, подъем! – мои попытки усадить его на кровати оказались безуспешны.
— Пожар, слышишь, пожар! – я не заметила, как перешла на крик. Похоже, мне удалось докричаться до него, потому что он приоткрыл глаза. Не понимая, что происходит, он, похоже, разозлился:
— Ты с ума сошла, я сплю!
Следом за мной в комнату вошла мама. Она стала судорожно рыться на верхней полке шкафа, очевидно, в поисках документов. Я бросила тормошить Андрея и, крикнув маме что-то про куртки, вылетела в прихожую. Она уже полностью до самого потолка заполнилась черной густой пеленой, и только горящая лампочка тускло светила где-то над дверью. Я вслепую схватила в охапку какие-то вещи из шкафа. От волнения каждая секунда тянулась очень долго. С лестницы продолжал валить дым. Мама с Андреем все никак не шли.
-Мама, быстро бери Андрея и уходим! – страх придал мне какой-то командирской уверенности. Она говорила что-то про ключи, но я стала кричать, что это неважно.
В голове неожиданно пронеслись картинки учебника по ОБЖ из главы про пожарную безопасность. Страх прокатился по телу волной: ведь это реальность и тут хэппи-энда может не быть.
-Пожалуйста! – командирский тон в моем голосе сменился мольбой.
Страх и нетерпение подогревались уже ощутимой нехваткой воздуха. В дыму не было видно практически ничего, и я не понимала, почему мама с Андреем никак не идут. Я все не могла решиться шагнуть назад в квартиру, чтобы заставить их пойти со мной вниз. В голове мелькнула мысль о том, что, может быть, они уже отравились дымом. Наконец-то различив в темноте их фигуры, я протянула им куртки, и мы стали спускаться вниз. Уткнувшись носом в рукав пуховика, я поняла, что в неразберихе схватила папин.
Судорожно нащупывая под собой ступеньки, я практически сползала по перилам. Где были мама с Андреем, я не видела, поэтому продолжала молить их бежать быстрее.
В одном из пролетов я оглянулась и увидела, что они сильно отстали — сонный Андрей, которого мама вела за руку, явно был неспособен бежать. На секунду я остановилась в замешательстве – подняться на пролет вверх и потащить его самой или бежать дальше. Дышать стало практически невыносимо. От быстрого бега хотелось вдыхать все чаще и больше. Представив на секунду, что подниматься вверх будет еще тяжелее, я снова бросилась вниз.
Ноги заплетались, появилось ощущение, что мы спускаемся не с четвертого этажа, а с небоскреба.
В какой-то момент в дыму появились очертания почтовых ящиков. Казалось бы, вот он, спасительный первый этаж, но нет. Одна из дверей чернела распахнутым проёмом. Из нее и валил черный столб удушающего дыма, отрезающий путь к выходу. Во мне все разом оборвалось. Воздуха не хватило. Слишком частое дыхание стало прерываться. Сил бежать уже не было, и я успела подумать, что это, наверное, конец.
Очнулась я уже на улице. Во рту был горький вкус. Судорожно, как будто проснувшись от кошмара, я хватала ртом холодный воздух. Мама и Андрей были тут же – прямо у нашей парадной. Вокруг собралось много людей: соседи, пожарные и просто зеваки. Мы отошли чуть дальше. Из окна первого этажа столбом вырывалось пламя. В толпе я узнала хозяина злополучной квартиры. Он стоял рядом с женой, которая держала на руках маленького сына.
Я посмотрела на маму. Она в ужасе разглядывала окна, пытаясь найти наше. Среди прочих я отыскала глазами наш балкон. Из приоткрытого окна тоже валил черный дым.
— Мы успели спуститься и это главное. Мы все живы и это лучший расклад сейчас – я повторяла это как мантру, пытаясь убедить маму, потому что ее молчание становилось пугающим. На самом деле, на воздухе я почувствовала небывалое облегчение. Мне показалось совершенно все равно, что будет дальше – сгорит ли наша квартира или весь дом. Мы втроем были здесь, внизу, а пламя осталось внутри. Это означало, что нам больше ничего не грозит.
— А если и у нас горит?! Почему они не вышибают стекла в пролетах, ведь они лопаться начнут! – мама была в крайнем волнении.
Все еще держа Андрея за руку, она повернулась к стоящему рядом с нами мужчине, судя по всему, оказавшемуся случайным свидетелем:
— Прошу вас, могу я сделать один звонок, мой телефон остался в квартире, мне нужно позвонить мужу – тут я увидела, что она успела надеть лишь халат поверх пижамы.
— Да, конечно, — мужчина потянулся в карман за мобильником.
Пытаясь дозвониться до отца, мама оставила Андрея стоять со мной и отошла немного в сторону. Не помню, что мама говорила папе, мы с братом просто стояли и смотрели на пламя. Глядя прямо перед собой, я почувствовала в своей руке его руку.
Темная улица осветилась огнем и мигалками пожарных машин. Люди в специальных костюмах, похожих на скафандры, один за другим исчезали в дымящемся подъезде. Вдруг из дверей показался мужчина в футболке, шортах и с раскрытым рюкзаком в руках. Он буквально вывалился из черного дыма. Из рюкзака с высоты его роста выпрыгнула белая кошка и бросилась прочь. Мужчина погнался за ней.
Откуда-то сверху послышались крики – на балконе последнего этажа стояли наши соседи сверху, семья из трех человек: мать, отец и девочка лет семи. Похоже, они не успели спуститься сами и теперь им ничего не оставалось, кроме как звать на помощь. Увидев их, несколько пожарных бросились в дом.
А мы продолжали стоять здесь, внизу, и смотреть на мечущееся в окне пламя. Несмотря на близость бушующей стихии, меня наполнило спокойствие, как если бы меня кто-то загипнотизировал. Я не видела ничего вокруг, только смотрела на огонь и чувствовала, что держу что-то очень важное, как будто любимый амулет. Андрей не выпускал мою руку
В толпе к нам подошла приземистая женщина:
— Вы же совсем замерзнете так стоять. Мальчик, бедный, в одних шортах! Пойдемте к нам, наша парадная с другой стороны дома, хотя бы пересидите.
Действительно, если на мне были хотя бы легинсы и домашние угги, то Андрей в шортах и тапках на босу ногу выглядел замерзшим.
— Что вы, уже так поздно…сейчас… сейчас муж подъедет… – мама сбивчиво пыталась что-то возразить
— Да ничего страшного, холод какой! Леша, Саша, идите сюда – к ней подошли два мальчика. Одному на вид было не больше 14, другой выглядел достаточно взрослым.
— Проводите ребят к нам
— Пойдемте! – старший махнул нам рукой
Я обернулась на маму. Мой взгляд упал на пожарного, выходившего в тот момент из парадной. Сначала я не поняла, что он несёт, но, приглядевшись, увидела у него на руках ту самую девочку, которая буквально минуту назад была на балконе. Оба они скрылись из виду за дверями кареты скорой помощи
— Аня, идите – взволнованно сказала мне мама.
И мы с Андреем пошли за мальчиком. Подойдя к парадной на другой половине дома, он жестом пригласил нас войти. Первая дверь в пролете была открыта нараспашку. В светлом коридоре прихожей нас сразу же встретила пожилая женщина в халате:
— Что так поздно? – она явно была не рада гостям.
— Пожар, бабушка, ребята у нас посидят тут немного – отозвался парень постарше, шедший за нами
— Простите пожалуйста – неловко попыталась извиниться я, проходя мимо старушки.
— Проходите сюда – дружелюбно отозвался старший, вводя нас в просторную кухню. На противоположной от входа стене висел телевизор, напротив которого стоял большой диван. Направо была собственно кухня с барной стойкой и обеденным столом. В суматохе я не сразу поняла, что мама осталась на улице, и в дом пошли только мы с Андреем.
— Ребят, садитесь на диван, – в дверях появился крупный мужчина – чаю хотите?
— Нет, спасибо большое, простите, что так поздно – я сама не понимала, за что оправдываюсь, но все же очень неловко было пользоваться гостеприимством незнакомых людей, которые имели полное право не участвовать в происходившем.
— Ну, вы тут совсем не причем – дружелюбно отозвался мужчина.
Мы с Андреем сели на диван перед телевизором. В кресле рядом уселся мальчик помладше. Я посмотрела на Андрея – он спокойно и задумчиво наблюдал события на экране.
— Меня зовут Саша – улыбнулся старший
— А я Леша
— Очень приятно, я Аня, это Андрей
— Сколько вам лет? – поинтересовался Леша
— Мне пятнадцать, а Андрею – на долю секунды я замялась – девять
В этот раз Андрей не отличился разговорчивостью.
— Нуу, школота – ухмыльнулся старший
— А тебе сколько? – я обернулась в его сторону
— Девятнадцать
— А мне тринадцать – вставил Леша
Какое-то время все молчали. В спокойную домашнюю обстановку мы явно не вписывались. Вид у нас был жалкий. Андрей задумчиво шевелил пальцами босых ног, а папина куртка была мне значительно велика.
Я заметила, что мужчина давно ушел, и мы остались на кухне вчетвером. Телевизор безмолвно транслировал мировые новости.
Вдруг к беседе подключился Андрей:
-Когда ты стала меня будить, я сначала подумал, что ты шутишь.
Снова молчание. Я вспомнила, что завтра четверг и надо будет писать пробник по математике. «Интересно, где мы будем ночевать» — мелькнуло у меня в голове. Похоже, Андрей тоже задумался о перспективах нового дня:
— Как думаешь, меня заставят идти завтра в школу? – спросил он задумчиво.
— Думаю, нет. — я посмотрела на него – Пожар в доме, звучит как уважительная причина для пропуска
Андрей продолжал смотреть прямо перед собой. Разговор снова зашел в тупик. Мне не было неловко. В молчании я начинала прокручивать в голове события последнего часа и забывала о том, что мы находимся ночью в чужой квартире. Я взглянула на Андрея. Он выглядел абсолютно спокойным. Видимо, спросонья не успел сильно перепугаться. Мысль о том, что буквально полчаса назад он мог безвозвратно исчезнуть не давала мне покоя. Ведь если мама могла отвечать за себя, то спящий Андрей был абсолютно беззащитен.
— Ребята, вас мама зовет – прервав мои размышления, в дверях показалась женщина. Мы с Андреем встали и направились к выходу.
— Правда, спасибо вам большое – мне хотелось выразить благодарность этим людям
— Спокойной ночи – улыбнулся Саша
-До свидания! — в коридоре снова появился крупный мужчина
Леша пошел с нами в прихожую.
— Спасибо еще раз, пока! — я обернулась, чтобы помахать ему в дверях
— Не за что. Пока – Леша улыбнулся и стал очень похож на брата.
На улице нас ждала мама. Не знаю, где она была все это время, но мне стало стыдно, что мы с Андреем сидели в тепле, пока она мерзла в одном халате на улице.
— Сейчас подъедут бабушка с дедушкой, поедем ночевать к ним.
— А где папа?
— Он тоже скоро приедет, но, что там у нас дома творится, еще пока неясно – не пускают.
Действительно, мы не успели дойти до нашего подъезда, как из-за дома выехала знакомая машина. Она поравнялась с нами, и из-за опущенного стекла мы увидели бабушку с дедушкой:
— Привет-привет, садитесь скорее – откликнулась на наши приветствия бабушка.
Я открыла заднюю дверь, и Андрей залез в салон
-Танюша, поехали с нами, ты тут совсем замерзла
-Сейчас Паша приедет, все в порядке, мы потом к вам сами приедем. – с этими словами мама захлопнула за мной дверь, и мы тронулись, а она осталась.
Часы на табло рядом со спидометром показывали час ночи. В замкнутом пространстве салона я снова почувствовала тот самый запах, с которого все началось. Я принюхалась к куртке. Похоже, что запах исходил от нас с Андреем.
Благо ночью машин на дорогах меньше, да и бабушка с дедушкой живут недалеко, поэтому доехали мы быстро.
Делать было особо нечего, кроме как ложиться спать. Во всяком случае, нам с Андреем.
Я зашла в ванну с намерением закончить на сегодня с водные процедуры. Из зеркала над умывальником на меня глядело все то же лицо, что и пару часов назад, только покрытое слоем сажи. Особенно чернели брови и забавно выделялась темная полоска над губой. Тронув убранные в хвост волосы, я испачкала руки. Похоже, на волосы гарь ложилась просто замечательно. Мои «усы» выглядели комично. Даже после сегодняшних приключений, женское самолюбие меня не покинуло: «Интересно, Саша с Лешей заметили? Хороша же я была…Интересно, у Андрея я такого не было». При мысли об Андрее ухмылка сползла с моего лица. Я отвернулась от зеркала.
Родители уже приехали, когда я вышла из ванной:
-Как у нас дела? – первой я увидела маму
-Все цело, только с пола до потолка покрыто сажей
-Ну что, погорельцы – в коридоре показался папа. В руках у него было по пакету
-Мы привезли вам кое-что из вещей первой необходимости, а сутра разберемся
-О, это очень кстати, потому что я бы не отказалась от пижамы
Мама протянула мне пакет, с которым я направилась в гостиную.
Я стала застилать раскладушку, поставленную посередине комнаты, рядом со второй такой же, на которой уже лежал Андрей. Я думала, что он спит, пока он не заговорил:
-Честно говоря, я очень испугался.
-Все испугались. – ответила я, не поворачиваясь.
Казалось бы, никто из нас не в чем не виноват, но я не могла заставить себя посмотреть на него.
-Просто сначала я ничего не понял, а в дыму было не видно ничего и дышать нечем. – он замолчал.
— Я даже подумал, что мы умрем.
Я ничего не ответила.
Закончив с бельем, я решила выйти посидеть со всеми.
-Спокойной ночи. – отрезала я, выходя из комнаты. Уйти, не сказав ни слова, я не могла. Но в этот раз промолчал Андрей – видимо, он уже спал.
На кухне, несмотря на позднее время, родители вместе с бабушкой и дедушкой пили чай:
-Я была просто в ужасе – говорила мама
-Мусик, садись к нам – с улыбкой обратился ко мне папа. Он часто ласково так меня называл. Наверное, никто, кроме него, ко мне так не обращался.
Я уселась на диван в углу, рядом с мамой.
-Просто ко мне была закрыта дверь, так что я даже ничего не чувствовала, пока ко мне Аня не пришла – продолжала мама. – Она заходит, и действительно, по всей квартире уже пахнет, а откуда – непонятно. Смотрю – колонка не горит. Я давай Паше звонить. А потом решила выглянуть на лестницу: не оттуда ли тянет. Открываю дверь и в квартиру начинает валить черный дым. Тут уже стало не до шуток. Пока я пыталась документы собрать, Аня будила Андрея. Если бы она нас не потащила, не знаю, успели бы мы или нет.
-Да, Анютик молодец – отозвался папа
-Не знаю, Андрей просыпаться не хотел. И потом, вывела его ты.
Меньше всего я хотела вспоминать именно этот эпизод. Тем более, чтобы кто-то хвалил меня. Папа не хотел меня обидеть, но это звучало саркастично.
-Я, честно говоря, спать хочу, только спросить пришла – действительно, примостившись на диване, я поняла, насколько устала.
-У меня завтра пробник, плюс, биологию и английский пропускать не хочется. Вот только, как бы мне домой за рюкзаком заехать?
-А ты ключи брала? – спросила мама
-Я не брала, но вы же привезли мою куртку, ключи в кармане должны быть
-Это же во сколько тебе надо встать …- папа с посмотрел на часы, потом на меня
-А что, до вас ходит 410-ая маршрутка, за полчаса доедет – сказала бабушка
-Ну вот и чудненько, тогда я спать, потому что вставать мне, судя по всему, часа через четыре – я встала, чтобы уйти
-Тебе точно так нужно завтра идти?
-Ну а зачем дома сидеть? – ответила я вопросом на вопрос
-Всем спокойной ночи.
Я улеглась на раскладушку. В ответ на мое приземление она проскрипела пружинами. Андрей забормотал во сне и перевернулся на другой бок, ко мне лицом. Несмотря на усталость, спать расхотелось.
Когда мне было лет шесть, помню, как я просила у родителей «братика или сестричку». Конечно, тогда я мало что понимала, но помню, как была рада, когда в один прекрасный день мама вернулась от врача и показала мне невнятный черно-белый снимок : «У тебя будет сестричка! Ну, или братик…». Отчетливо помню день, когда я впервые увидела его. Это было самое нежное и хрупкое существо, которое я видела за всю свою жизнь. С тех пор мы росли вместе. Нельзя сказать, что мы были «идеальными»: родители много натерпелись наших буйных игр и драк, несмотря на достаточно большую разницу в возрасте. Я почти всегда воспринимала его как равного, наверное, от этого ему со мной было нелегко. Только с возрастом я поняла, насколько сильно влияла на него с самого детства, поэтому многое, в том числе и плохое, досталось ему именно от меня. В мои шесть, семь или восемь лет сложно было ожидать особой педагогичности, но все же, я понимала, что он заслуживает лучшего. Сегодняшний же вечер слишком многое показал. В такие моменты проявляются скрытые качества любого человека. Нескольких минут, даже секунд, оказалось достаточно, чтобы показать, наши истинные лица. Я чувствовала свою вину за то, что не решилась, не смогла вернуться за Андреем, когда надо было бежать. А если бы они не успели? Ушла бы я одна? Или мне просто не хватило нескольких секунд, чтобы собраться с духом?
Вопросы, которых еще несколько часов назад показались бы странными, вдруг стали необычайно важны.
Никогда до этого во мне не смешивалась такая чистая любовь вместе со сжигающим чувством стыда.
Ровно в 6 утра, будильник заставил меня проснуться. Резко потянувшись за телефоном, я вновь потревожила скрипучие пружины, отчего они издали жалостливый звук. Отключив будильник, чтобы не разбудить маму с Андреем, я села на краю раскладушки. После бессонной ночи голова была тяжелой. Резким движением я заставила себя встать. Свободного пространства для перемещений было немного, так что я чуть не наткнулась на декоративный камин, рискуя уронить выставленные на нем фотографии. Я аккуратно прошла между раскладушками к двери и направилась в ванную. Словно в напоминание о вчерашнем вечере, кружилась голова.
Через полчаса я уже ехала в маршрутке. Салон был практически забит. «Интересно, зачем всем этим людям понадобилось куда-то ехать в такую рань?».
Ближе всех ко мне стояла девочка. Школьная форма, под курткой, и висевший за плечами рюкзак достаточно красноречиво говорили о том, куда она направляется. В соседнем ряду сидел мужчина с закрытыми глазами. На нем был деловой костюм и матовые ботинки с длинными носами. Всегда удивительно встречать таких людей в общественном транспорте. Казалось бы, ему место в хорошем дорогом автомобиле, как тот, что проезжает мимо за окном. Но нет, он сидел здесь, с закрытыми глазами, будто желая игнорировать действительность.
-У больницы остановите – голос подала особа с ярким макияжем «роковой женщины». Одета она была несуразно, что называется «с базара». Подхватив свою вульгарную лакированную сумочку, она вышла в открывшуюся для нее дверь. На остановке к ней навстречу шагнул подстать несуразный мужчина, с большими ушами, выделявшимися на фоне гладковыбритой головы. Взявшись за руку, эта парочка двинулась куда-то в сторону больницы.
Автобус двинулся дальше. Мой взгляд упал на смуглого мужчину восточной наружности, сидевшего в противоположном конце салона. По классике на голове его, на самой макушке, колом стояла шапка «Gucci». Казалось, она вот-вот не выдержит и полетит со своего «постамента» вниз. На черной куртке местами можно было видеть неизвестного происхождения пятна. Сам мужчина задумчиво изучал меню старенькой Nokia.
Я прислонилась к поручню и закрыла глаза – голова все еще кружилась. Не прошло и минуты, как голос с режущим слух акцентом заговорил совсем рядом:
-Дэвушка, нэ стой, садысь – ближневосточная языковая школа игнорировала смягчающие гласные, поэтому такой выговор для русских звучит забавно.
Я открыла глаза и повернулась в сторону говорившего. На меня смотрел молодой человек с иссиня-черными волосами, смуглой кожей и типичным для выходцев ближнего востока разрезом глаз. Он показывал на освободившееся рядом сидение.
-Спасибо – я наконец-то села.
Действительно, бабушка была права – ехать было недолго. Так как времени у меня было достаточно, я решила пройтись пару остановок пешком.
-У МЧС-академии остановите пожалуйста – я обратилась куда-то в сторону водителя.
На улице было свежо. Все-таки питерская весна не слишком отличается от зимы. Я бодро зашагала вдоль проспекта. На воздухе дышалось легче, чем в автобусе, так что голова перестала давать о себе знать. Непонятно откуда, во мне появилась бодрость. Булочная на перекрестке источала сладкий запах свежей выпечки, который служил самой красноречивой рекламой для такого заведения. Я повернула в свой двор.
Еще издалека в глаза бросились черные пустые окна. Весь двор никак не изменился со вчерашнего дня, только наш дом выглядел так, будто выстоял бомбежку. Я зашла в распахнутый подъезд. Утренняя тишина тут была как будто мертвой. Выбитые окна, разбросанные стекла и черня гарь кругом производили тяжкое впечатление. Действительно, картина чем-то напоминала военный погром. На дверях и стенах тут и там виднелись следы ладоней, как будто бы кто-то метался по площадке. Дверь нашей квартиры сиротливо глядела запачканным глазком. Дважды повернув в замочной скважине ключ, я шагнула внутрь.
