Абдулазиз Захидов
СЕВЕРНАЯ СКАЗКА
Вступление
Когда ты рождаешься, первое, что ты видишь, это свет. Много света. И ты думаешь о том, как долго был во тьме. Но это совсем не так. Ты был под защитой, тебя кормили, и, самое главное, свет был в тепле матери.
И вот — первый шаг. За ним ещё. И это не физический шаг, это движение твоего ума вперёд. Шаги становятся всё быстрее и быстрее. Тебя уже не остановить. Время тоже. Ты несешься по пустыне, наполненной призрачными дарами и желаниями, зная, что это твоя жизнь. Чувствуешь, что для тебя, как и для всех, работает хронометр, и время уже не остановить. Бытие твое пронесется быстро. Между рождением и смертью — всего один шаг… Но в этом шаге тебе суждено увидеть детские мечты и несоответствие их с реальностью. Ты будешь лететь, видя горе и трепет, радость и боль, потери и веру, счастье и забвение. Что-то пройдет сквозь тебя, что-то — мимо. Но ничего удержать не удастся. Жизнь будет учить и учить. Вот и предел. Ты знаешь, как жить. Но учивший тебя, сделавший тебя мудрым, сам заберёт тебя. Навсегда.
Выбрав прямую дорогу, ты все равно сделаешь крюк, а кто-то — круг. Это твоя судьба. Когда всё, во что ты верил, будет уплывать из-под твоих чутких, любознательных глаз, сможешь ли ты сохранить в руках свечу? Она и укажет путь в бездушном, темном людском потоке. Как их много… С человеческими лицами…
Свет — в тебе, и ты увидишь людей. Людей со свечами. Их немного. Их затмила тьма. Но тебе они будут видны. И ты будешь виден им. Каждая их улыбка, каждая искорка счастья, их тепло будут отражением твоего света. Яркий всплеск твоего огня коснется многих, уже ослепших, живших по Фрейду и посвятивших жизнь борьбе за существование. Но он их не тронет…. В них святое уже почти стёрто.
Вот и конец твоего пути. Дети. Внуки. Всё, что ты оставил здесь. И не более того.
Оставь свечу. Там, за большими воротами, где нет ключей, она уже не будет тебе нужна.
Ты был человеком. Просто положи её на дороге. Может, у кого-то не будет своей. Но он увидит, поймет, примет.
Не бойся смерти. Сделай шаг. Ты прошел свой путь, стараясь любить, быть чистым, добрым, и нес свою ношу с честью. Твой час пробил. Началось новое время, ты попал в ее океан. В бесконечность! Теперь тебе парить. Время парить. С теми, кто, как и ты нёс свечу.
Тебе удалось подняться выше всего, увидеть больше всех. Потому и шёл, и был человеком! Тебя не понимали, чурались, старались поломать, изменить…. Завидовали, но не пытались измениться. Но ты так и не стал животным. Не смогли.
Счастье.
Ты тоже не был ангелом, но в тебе был стержень! Любил и был любим, почитал и тянулся, верил и понимал, сострадал. Это и есть твоя жизнь. Твоя свеча. Твой шаг!..
Иван Демидович зашёл в мебельный салон и ахнул. Белый спальный гарнитур сиял под лучами света и манил в своё ложе; тумбочки, будто сделанные из слоновой кости, готовы были принять в себя полотенца, одёжку, а огромное широкое трюмо с большим зеркалом в безупречной деревянной оправе с рисунками роз показывало все это великолепие. У Ивана Демидовича деньги были. Не сказать, чтобы очень много, но были. Он готов был купить гарнитур, да вспомнил, что спальня его была три на четыре метра. Новый дом позволить себе он не мог. Махнув рукой на это безобразие, он вышел из магазина и поехал в театр, где помещение было весьма и весьма большим.
Там на бескрайних, покрытых снегом просторах, где великие реки и маленькие речки скованы льдом, где обитают белые медведи и северные олени, а песцы и лисы таскают яйца у птиц, и ветры не несут жизнь, а короткое лето приходит затем, чтобы посмотреть, есть ли тут ему место, жила была Вьюга. Она, рождённая титанами циклонами, не знала ни севера, ни юга и гуляла от самого Северного полюса до истоков Оби, Енисея и Иртыша. Поскользив по Байкалу, наигравшись и попугав одиноких застрявших в пути путников, подтрунив над ними, довольная, продолжая выть, раскидывая снег, возвращалась домой, чтобы, немножко отдохнув, вновь выйти на вольные просторы. Ей нравилось, когда все дрожали, бежали и прятались, а деревья кланялись. Всесильная Вьюга не любила лето, на короткие три месяца она принимала условия нетеплого солнца и улетала в небо, становясь тихим ветерком. И тогда мох, лишай и ягель имели возможность потянуться к небу, а олени — вкусить их, чтобы стать сильнее и продолжить свой род. Люди с узкими глазами, через которые свет падал в их широкие щедрые сердца, радовались приходу тепла. Так и жили все — и человек, и зверь, и птица. Скудная природа, белое безмолвие да комары и гнус. Невесело с точки зрения человека, да логично с точки зрения матушки-природы.
Был январь, месяц серьезный, беспощадный и лютый. Не всяк осмелится поехать в дальнюю дорогу. Тем более один. Но север уважает отважных смельчаков. Эвенк шаман решил проведать старого друга, который как-то прошлой зимой спас его. Тогда он чуть не утонул в реке, где тонкий лёд обманул его и чуть не увлек его на дно. Случилось чудо. Появился человек. Чужой человек. И протянул руку. Всю ночь не спал наш герой, предвкушая радость встречи. Не спала и проказница Вьюга.
Надо сказать, что Вьюга не только умела свистеть, выть и порошить миллионы тонн белых звёздочек, но и хранила сотни, если не тысячи, тайн. Он бывала повсюду, не было даже маленькой щелочки, куда бы она не заглядывала. Она ни с кем и ни за что не делилась. Да и нужды в этом не было. Каждый знал то, что должен знать, и не более.
Судьба повела шамана в путь, чтобы поиграть с ним.
Настало долгожданное утро. Успокоился и притих ветер. Слабое солнце разбросало свои лучи, и снег начал искриться. На небе ни тучки. Пожилой человек, укрытый шубой, сел в упряжку с оленями, и веселая четверка понесла его в санях к другу. Он представлял, как тот будет рад встретить его. Как улыбка появится на его лице. Путь длиной в полторы суток до соседнего стойбища. Почти ничего. Почти не путь. До вечера всё было нормально. Половина пройдена. Надо было дать отдых и себе и оленям. И он решил чуточку поспать.
Проснулся он от жуткого пронизывающего холода. Вьюга пришла. Не было видно ни зги. Темнота окутала все небо, лишь снег танцевал свой вальс перед глазами. У шамана было только два варианта. Первый, неутешительный — продолжить путь, стоять на месте было подобно смерти. Да вот куда? Второй — зарыться под снег и переждать. Только вот сколько будет длиться непогода? И что будет с оленями? Голода он не боялся. Но остаться пешим… Надо было принимать решение. Незамедлительно. И он выбрал первый вариант. Олени тронулись, началась борьба за жизнь.
Не видя ничего перед глазами, олени неслись с хозяином в никуда, и потихоньку силы покидали их. Бег их становился всё медленнее и медленнее. Шаман призывал духов тундры помочь. Но они словно не слышали его, и он слышал их безмолвие. Только Вьюга кружилась рядом, он полностью был в ее власти. Она вела его к себе, он был ее и только ее игрушкой. Ночь стала бесконечной. Пожилой житель северных широт замерзал, и хотелось спать, действительность потихоньку становилась нереальной. И стала.
Олени остановились. Он вышел из чума. Возле чума стояла женщина в серебристом, длинном, без рукавов платье. Рук у нее не было. Снежные серьги свисали с мочек ее белых ушей. Молодая, стройная, высокая и статная, до боли знакомая и в то же время незнакомая, она властно улыбнулась.
— Приехал? — спросила она у него.
— Да, — ответил он.
— Вот и поиграли! Теперь ты у меня и мой, я Вьюга, узнаёшь меня?- спросила ещё раз женщина без рук.
— Да, теперь узнаю,- сказал эвенк.
— А знаешь, спешащий, за твое упорство, в награду я открою тебе большую тайну и дам жизнь. В Якутии. Поведу тебя туда, дав силы. Я подарю тебе алмазы. Бессметное множество, подобные звёздам. Они сверкают, ослепительно-ярким светом. Они бесценны. И все они будут твои. Пойдем со мной,- предложила Вьюга.
Проживший жизнь среди скудной растительности, болот и снега никогда не видел алмазы и представить себе не мог, какие они, зачем нужны. Звёзды он видел, яркие и холодные. И если бы они были в руках его, то что бы они ему дали? Несколько минут радости и впечатлений. Олень полезней всего, и нет ничего вкуснее жирной китовой кожи. Это он знал точно.
— Подари мне жизнь, пожалуйста. Очень прошу. Жизнь…- встав на колени, попросил шаман. Женщина сказала:
— Пусть будет так, просто и верно, как прибрежные камни не мешают течению воды, как тает лёд и северное сияние освещает, даря немыслимые краски небу. Иди и живи. Но помни: ты все равно выйдешь в дорогу, другого твоему племени не дано…
Шаман открыл глаза, рядом сидел друг и улыбался ему. Олени выбились из сил и легли у стойбища.
