Heinz Konsalik <<Eine glückliche Ehe>>
Отрывок из романа Хайнца Конзалика <<Счастливый брак>>
Sie nahm das Kästchen, ging zu Hellmuths Schreibtisch und schlof es dort ein. Den Schlüssel zu diesem Fach würde Dr.
Schwanger bekommen, und auch ihre letzte Verfügung, wonach die Kinder Peter und Vanessa Nina den Tresor hinter dem Gauguin erst drei Monate nach ihrem, Irmard Wegeners, Tod öffnen sollten.
Wie hatte Hellmuth geschrieben, wie war sein letzter Satz in dem Tagebuch:
>Ich habe sie geliebt, ich habe sieben und z.zwanzig Jahre mit ihr in einem eigenen Paradies gelebt als ihr Mann, ohne mit
ihr verheiratet zu sein. Es war eine glückliche Ehe, «
»Sie war es, Dicker! « sagte sie und ging langsam zum Fenster. Im Park tropfte es von den Bäumen und Sträuchern, Nebelschwaden glitten über das Teehaus und die Grill halle, der Rasen glänzte wie poliert. Eine phantastische, märchenhafte, schwebende, alles Schwere aufhebende Stimmung der Natur.
Sie wurde es schon seit Jahren. Hatte es bereits geahnt, als er seinen Sohn nach dem gefallenen Kameraden nannte.
Und war ihrer Sache sicher, als es um das Klassentreffen ging. Aus unzähligen Indizien hatte sie Gewissheit gewonnen.
Aber warum hatte sie ihn in der Angst belassen, eines Tages könnte sie sein Spiel durchschauen und alles zerstören,
was sie sich aufgebaut hatten?
Sie hatte geschwiegen, weil es so besser war — für ihn. Sie hätte seinen Stolz zutiefst verletzt — und diese Wunde wäre nie vernarbt. Sie hätte ihn damit vernichtet. Warum hatte sie also reden sollen? War es nicht längst gleichgültig, ob dieser Mann, ist Mann, Hellmuth Wegener war? Sie Lebor
ihn. Das war genug für ein ganzes herrliches Leben.
Sie drückte die Stirn gegen die kalte nasse Scheibe und legte ihre Hände an den Kopf, alis müssen sie ihn zusammenpressen, damit er nicht zerspringe.
Es war eine glückliche Ehe.
Ich danke dir, Hellmuth.
Она взяла коробку, подошла к столу Хельмута и заперла её в ящике стола. Ключом должен был быть Доктор Швангер, а также его последнее желание, после чего через три месяца после смерти Ирмы Вегенер, дети Питера и Ванессы-Нины должны открыть ящик этого стола.
Последняя запись в дневнике Хельмута была такой:
«Я любил её на протяжении двадцати семи лет, я жил с ней в своём собственном раю, так и не женившись на ней. Это был счастливый брак»
«Это был ты, Дикер»— сказала она и медленно подошла к окну. В парке капало с деревьев и кустов, облака туманно скользили по чайной и залу для барбекю, газон сиял, как полированный. Фантастическое, сказочное, парящее, всемогущее настроение природы.
Оно присутствовало очень долгие года. Он уже догадывался, когда получил сына с именем своего павшего товарища. Ирма стала, уверена в этом, когда дело дошло до воссоединения. Из бесчисленных подсказок она приобрела уверенность.
Но почему же Ирма оставила его в страхе, когда-нибудь она могла бы посмотреть на его игру и уничтожить всё, что они построили?
Она молчала, потому что так было лучше для него. Она бы глубоко задела его гордость и эта рана не была бы простым шрамом. Она бы уничтожила его. Но почему тогда Ирма должна была сказать? Разве не было человека более равнодушного, чем Хельмут Вегенер? Она любила его. Этого было более чем достаточно для чудесной жизни.
Она прижалась лбом к холодному диску и положила руки на голову, они должны были сжать его вместе над головой, чтобы он не упал.
Это был счастливый брак.
Спасибо тебе, Хельмут.
