Вар изучал Средние века в школе. В те времена короли могли быть мудрыми и добрыми, а могли быть жестокими и безумными. Кем тебе повезло родиться: рыцарем или слугой, — тем и будь.
Вар сел за стол для пикника и потянулся. Иногда ему хотелось оказаться в Средневековье. Тогда все было просто, особенно, если ты родился рыцарем. У рыцарей была книга правил – их кодекс чести, который объяснял все: ты всегда должен делать вот это, ты никогда не должен быть вот таким. Если ты был рыцарем, ты знал, за что ты должен постоять.
Очень часто Вар не был уверен даже в том, что стоит на ногах. Иногда он чувствовал, что просто плывет по течению. И его заносит.
Его мама, будто рыцарь, опиралась на четкий кодекс, она постоянно пыталась приучить и его к этим правилам. «Если ты не думаешь на три шага вперед, – приводила она пример, –то ты уже на четыре шага сзади». Проблема была в том, что Вар не понимал эту головоломку.
Папа тоже жил по кодексу, сложенному из спортивных правил. И это было запутанным и непонятным.
– Вар! –позвал отец с черного хода.
Судя по раздраженному голосу, Вар понял, что отец звал его уже несколько раз. Вар вскочил.
– Прости, что?
–Домой. Совещаться.
Мама Вара сидела на кухне за столом, все еще держа в руке телефон.
–Что случилось?
Папа присел, постучал по стулу рядом, приглашая сына жестом устроиться между ними. Вар остался стоять.
–Что не так?
–Когда твоя бабушка упала, она сломала тазобедренные суставы. Оба тазобедренных сустава! – голос его матери был очень решительным и бодрым, но прозвучал с какими-то непривычными интонациями. –Ей придется их заменить.
–Заменить? – Вар сразу представил предметы, которые можно заменить. Батарейки, лампочки, зубные щетки. Бедра в этом списке не было.
–Будут искусственные суставы. Для этого нужна хирургическая операция. Но ребенку об этом не следует тревожиться.
–Я буду ей помогать. Буду делать все для нее, когда вернусь к ней на следующей неделе, –сказал Вар.
Папа покачал головой.
–При таких сложных переломах требуется долгое лечение. Она не сможет вернуться домой какое-то время. Скорее всего,не этим летом. Что означает…
Мама выпрямилась.
–Не волнуйся, Вар. Я уже распланировала все твое лето.
Вар увидел, как мамино лицо просияло. Четкое планирование всегда ее радовало.
– Нет, мама, пожалуйста,–попытался возразить Вар. Из-за этого планирования он чувствовал, что погружается в яму со смолой.
Как будто свет померк над его головой. У всех есть выходные дни после рабочих будней. А у него не будет свободы ни в будни, ни в праздники. И выходные дни тоже испорчены.
– Нет!
–Прости, что значит «нет»?
–Повторяю. Я хочу остаться дома. Вашон будет здесь до августа, и Микайла …
–Вар, ты поедешь.
–Я уже взрослый, чтобы…
– Мне жаль,– вздохнула мама. – Мы тревожимся за здоровье твоей бабушки, мы работаем в две смены и не можем теперь присматривать еще и за тобой. А ты целый день один.
– Мы беспокоимся о твоей безопасности, – добавил папа.
– Нам нужно быть уверенными, что сын…– мама взяла брошюру центра «Рекреация» и заглянула в нее:–
«… проводит время, вливаясь в общество других детей».– Она прицепила брошюру магнитом на холодильник со щелчком, как будто поставила точку в конце разговора. – Иди, собирайся.
Вар не сказал ни слова за всю дорогу до общественного центра.
За все эти годы он много раз пытался доказать свою правоту. Ему хватает социального общения в школе. Выше крыши. И друзья у него есть –Вашон и Микайла. И почему мама считает, что двоих друзей недостаточно?
Но иногда ему хотелось побыть одному. Иногда это было просто необходимо. А если родителям это не нравилось, то разве не могли они смириться со своим разочарованием и принять сына таким, какой он есть?
Вот сейчас, находясь у стойки регистрации, Вар жалел, что поддался уговорам. Надо было бороться. Он сожалел, что не открыл дверь машины и не выкатился в мягкую траву, когда скорость была небольшая. Одна девочка так и сделал в каком-то фильме. Она сломала себе руку, но зато мама услышала ее.
Мисс Санчес, директор центра, выглядела уставшей, как и сам Вар. Она начала зачитывать правила центра.
–Администрация центра не несет ответственности за утерянные или поврежденные вещи; персонал не будет выдавать медикаменты…
Мама выписала чек и протянула его директору.
–Это оплата за все летние дни, включая выходные.
Мисс Санчес написала напротив его имени: «Лето оплачено», как будто судья вынес приговор: «Смертная казнь».
И Вар сдался. Он растянул щеки, пытаясь изобразить подобие улыбки, и кивнул. Потом подошел к шкафу, затолкал аптечку и салфетки внутрь. Повесил на крючок рюкзак и почувствовал, что силы покинули его…
***
– Расскажи мне, как прошел твой день.
Вар посмотрел на отца, лежащего на диване, и задумался. Ему очень хотелось рассказать кому-нибудь, как он провел день. Он звонил приятелям, но Микайла уехала с другом на север, а Вашон был в баскетбольном лагере.
Он перевел взгляд на беззвучный экран телевизора, по которому показывали игру в мяч, и начал рассказывать.
–Та пустая площадка недалеко от центра. Возможно, она находится на пути миграции птиц. Тысячи журавлей пролетают над ней. Десятки тысяч.
Папа удобнее устроился на диване.
–Угу.
–Помнишь, я рассказывал тебе, что церкви там уже нет? Ее снесли. Люди вынесли оттуда много вещей, но оставили самое тяжелое или прикрепленное к полу. Например, скамьи. Можно было бы на них посидеть, но мешает мусор.
Вар замолчал, уверенный в том, что отец сейчас спросит, откуда ему это известно: разве он не в «Рекреации»? Или, например,запретит ходить по разрушенной территории, напомнив о технике безопасности: ведь там могут быть ржавые гвозди.
Но папа молчал и сидел с закрытыми глазами, как будто ждал продолжения рассказа. Вар успокоился. Ему было приятно, что его слушают.
–А купель они не вытащили.Она еще там. Я не знал, что это такое, но мне рассказал об этом один человек. Людей окунают в воду,– сказал Вар, переходя к самому главному,– и они рождаются заново.
Вар подождал. Папа опять ничего не ответил.
–Я думаю, что мне это пошло бы на пользу. Возможно, что в этот раз я стану более похожим на тебя и маму.
Вар сидел совершенно неподвижно, затаив дыхание. Он смог сказать это. Вслух. «О, нет. Мы не хотим, чтобы ты менялся!», –мог бы ответить папа. Или: «О, это было здорово, сынок»!
Вар сам не понимал, какой ответ отца он хотел бы услышать и какой из них мог бы стать лучшим или худшим для него.
В этот момент рука отца соскользнула с дивана и задела его по щеке.
Тут Вар услышал храп спящего человека и выдохнул с облегчением. Он взял руку отца и осторожно положил ее обратно на подушку.
Вар прибавил громкость телевизора, чтобы слышать голос диктора. Звук был негромкий, но когда папа проснется, Вар сможет рассказать ему, как прошла игра…
***
– Почему ты мне не рассказала?
Мама закрыла папку с документами и озадаченно посмотрела на Вара.
–Не рассказала что?
Вар стоял напротив нее у стола. У него заныло в животе.
–Диабет у бабушки — это серьезно.
– А. Это. Я уверена, что ребенку об этом не стоит беспокоиться, вот и все.
–Я не ребенок! И мне нужно было это знать. Я ведь жил у нее. Для меня это важно, потому что я чувствую свою вину. Если бы ты раньше сказала мне, то она сейчас была бы дома. Может, ей и не нужна была бы операция. Мне одиннадцать с половиной лет. Если ты будешь и дальше меня постоянно опекать, я не выживу.
–Ты о чем?
– Меня раздавит. Если я не начну жить в настоящем мире, то жизнь меня раздавит.
После этих слов мама разволновалась так, что Вар испугался за нее.Он сел напротив мамы.
– Я не ребенок, мам. Ты всегда защищала меня, но теперь я сам сильный.
Первый раз в жизни Вар понял, что он может принимать решения. Он уже не чувствовал, что плывет по течению. Он выпрямился в кресле.
– Я человек, ведущий целеустремленную жизнь.
– Целеустремленную жизнь?
– Целеустремленную жизнь. И моя цель- это борьба с несправедливостью. Правило девятое: тысячу раз будь готов бороться с несправедливостью. Правило седьмое: тысячу раз будь готов биться за Правду и Добро против Несправедливости. Несправедливость. Неправда. Я хочу это исправить. Этим я похож на тебя.
– На меня?
– На тебя. Ты целый день работаешь, помогая другим справляться с трудностями, и ты любишь свою работу.
–Ты прав, – сказала она после некоторого молчания. – Много зла случается в жизни. Мне это не нравится. И я стараюсь это исправлять.
–Тогда прекрати меня оберегать от всего плохого и научи, как справляться самостоятельно.
Мама облокотилась на стол и оперлась подбородком на кулаки. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Хорошо. Сначала нужно понять, какую часть проблемы ты можешь исправить.
– Часть?
– Ты не можешь исправить абсолютно все, но… – она прикоснулась к своей папке. – Вот, например, сегодня утром ко мне обратилась женщина из-за того, что ее бросил муж и она осталась одна с тремя детьми. Она не очень хорошо говорит по-английски и устроилась домработницей на неполный день. Ей сейчас трудно прокормить себя и троих детей. Я не могу вернуть ее мужа обратно. Не могу найти ей высокооплачиваемую работу. Но я рассказала ей о нашем кризисном центре, где дают бесплатные продукты, и записала ее на вечерние курсы английского языка. И постепенно у неё все наладится.
–А если ты обычный человек, а не сотрудник кризисного центра?
–Одинаково. Нужно подумать с чего начать, чем и как ты можешь помочь. Из любой ситуации можно найти выход.
Вар и мама смотрели друг на друга так, как будто первый раз встретились и только еще познакомились.
– И еще, Вар,– наконец сказала она. – Прости меня, пожалуйста.
Ware had studied the Middle Ages in school. Back then, kings could be kind and wise, kings could be cruel and crazy. Luck of the draw: serf or knight, you lived with it.
Ware dropped to the picnic table and stretched out. Sometimes he wished he lived back in the Middle Ages. Things were a lot simpler then, anyway, especially if you were a knight. Knights had a rule book—their code of chivalry—that covered everything: Thou shalt always do this, thou shalt never be that. If you were a knight, you knew where you stood.
Too often, Ware wasn’t even sure he was standing. Sometimes he felt as if he was wafting, in fact. A little drifty.
His mother, like the knights, operated from a clear code, and she was always trying to share it with him. “If you aren’t thinking three steps ahead,” she would say, for example, “you’re already four steps behind.” The trouble was, Ware hadn’t the faintest clue how to unravel an advice-puzzle like that.
His father lived by a code also, made up of sports sayings. It was equally undecipherable.
“Ware!” his dad called just then from the back door.
Given the level of irritation in his voice, Ware knew he’d called a few times already. He jumped up. “Sorry. What?”
“Inside. Team huddle.”
Ware’s mother sat at the kitchen table, still gripping her phone.
“What happened?”
His dad took a seat. He patted the chair between them.
Ware stayed standing. “What’s wrong?”
“When she fell, your grandmother fractured her hips. Both hips!” His mother’s voice was extremely cheerful and determined, but it had gone up into a strange new register. “She’ll have to have them replaced.”
“Replaced?” Images of things that got replaced presented themselves unhelpfully in his mind. Batteries, light bulbs, toothbrushes. A hip didn’t fit.
“Artificial joints. Surgery. Nothing for a child to be concerned with.”
“I’ll help her out. Do stuff for her when I’m back there next week,” he said.
His dad shook his head. “Both hips at the same time means a longer rehab. She won’t be able to go home for a while. Probably not this summer. Which means . . .”
Ware’s mom straightened. “Don’t worry, Ware, I’ve got your summer all planned out.”
Ware saw her brighten with the energizing pleasure schedules always brought her.
“No, Mom, please,” he tried. Schedules made him feel as if he were being sucked into a pit of tar.
The light seemed to dim over his head. Apparently the city wasn’t content with ruining weekdays—they had weekend Rec, too. Weekend Wrecked, more like. “No!”
“Excuse me? No, what?”
“Rec. I want to stay home. Vashon is around until August, and Mikayla is —”
“Ware. You’ll go”.
“I’m old enough to—”
“I’m sorry,” she sighed. “But with making sure your grandmother’s okay and working double shifts, we can’t be worrying about you, too. Being alone all day.”
“Worrying about you being safe,” his dad added.
“We need to know you’re . . .” His mother picked up the Rec brochure and consulted it. “Spending your time having Meaningful Social Interaction with other kids.” She clipped the brochure to the fridge with a click that sounded final. “Go get ready.”
Ware hadn’t spoken a word the whole ride to the community center.
Over the years, he’d argued the point too many times already: He had plenty of Meaningful Social Interaction at school. Truckloads full. He had friends—Vashon and Mikayla. And by the way, why did she always act as if two wasn’t enough?
But sometimes he wanted to spend time alone. Sometimes he
Needed to. If that made him a disappointing son, well, couldn’t his parents accept their bad luck, having a disappointing son?
But now, standing at the registration desk, Ware wished he’d fought a little. Or a lot. He wished, actually, that he’d opened the car door and rolled out—at slow speed, onto soft grass, of course. He’d seen a kid do that in a movie once. The kid had broken her arm, but it had certainly gotten the mother’s attention.
Ms. Sanchez, the Rec director, who always looked as tired as Ware suddenly felt, began reciting the rules. “The community center is not responsible for lost or damaged items; the staff will not administer medicines . . .”
His mom tore out a check, handed it over. “That’s for the full summer package—weekends, too.”
Ms. Sanchez wrote SUMMER PKG after his name the
way Ware imagined a judge might write SENTENCE: DEATH.
Ware gave up. He tightened his cheeks in something he hoped looked like a smile and nodded. Then he walked over to the cubbies and stuffed the first aid kit and the wipes deep into the back of one. He hung his backpack on a hook, feeling exhausted…
***
“Tell me about your day.”
Ware looked up at his father, stretched out on the couch, and considered. He really did want to tell someone about his day. He’d called his friends, but Mikayla had gone up north with a friend and Vashon was at basketball camp.
He fixed his gaze on the silent ball game and began. “That empty lot beside the community center. Apparently it’s on a migration flyway. Thousands of cranes fly over. Tens of thousands.”
His dad settled deeper into the couch. “Mm-hmm.”
“Remember I told you the church was gone? A wrecking ball did it. They took out most of the stuff, but they left anything too heavy, or bolted down. Like, the pews. You could sit on them if you cleared off the wreckage.”
Ware paused, sure his dad would ask how he knew all this: Wasn’t he in Rec? At best, he’d definitely warn him about trespassing or rusty nails.
But his dad remained quiet, his eyes closed as if waiting for more. Ware relaxed a little. It felt good to be listened to.
“They left the baptistery behind. I didn’t know what it was, but another kid told me. People get dunked in the water,” he added, edging up to the important part. “And they get born again.”
Ware waited. Again, his dad said nothing.
“I was thinking that might be good for me. This time, I could try to be more like you and Mom.”
Ware held himself perfectly still. He had said it. Out loud. “Oh, no. We don’t want you to change a bit! — his dad might answer, Or, — That would be terrific, son! ”
Ware didn’t know which response he’d like better. Or which response would make him feel worse.
Just then, his dad’s arm dropped off the couch and clocked him on the сheek. But then he let out a shuddering snore and Ware breathed again. He picked up his dad’s arm and tucked it gently back on the cushion.
He nudged up the volume until he could hear the announcer. It wasn’t much, but when his dad woke up, at least Ware could give him the play-by-play…
***
“Why didn’t you tell me?”
Ware’s mother closed her file folder. She looked up, her face puzzled.
“Tell you what?”
Ware stood across the table from her. “That Big Deal has diabetes.”
“Oh. That. There are things a child doesn’t need to be bothered with, is all.”
“I’m not a child! And I did need to know that. I was staying with her. It matters to me, because it feels like my fault. If you had told me, maybe she’d be at home now. Maybe she wouldn’t have needed an operation. But I’m eleven and a half. If you keep overprotecting me, I’m not going to survive.”
“Excuse me?”
“I’m going to get flattened. If I don’t start living in the real world, life’s going to crush me.”
At that, his mother looked so worried about him that Ware grew worried about her. He sat down across from his mother. “I’m not a child, Mom,” he said. “You did a good job protecting me, but now I’m strong.”
Suddenly, for the first time in his life, Ware knew exactly where he stood. He didn’t feel as if he might be wafting, or the slightest bit drifty. He sat up straight in his chair. “I am a person leading a purpose-driven life.”
“A purpose-driven life?”
“A purpose-driven life. And the purpose driving it is unfairness.” ю
Thou shalt do battle against unfairness whenever faced with it —number nine. Thou shalt be always the champion of the Right and the Good, against Injustice— number seven. “Unfairness. Injustice. I want to fix it. And I got that from you.”
“From me?”
“From you. All day long, you work to fix the worst things that happen, and you love your job.”
“You’re right,” she said after a moment. “Bad stuff happens. I hate that. But I do like fixing it.”
“So stop trying to keep bad stuff from me and start teaching me how to fix it.”
His mother slid forward on her elbows and rested her chin on her fists. She looked him straight in the eye.
“All right. The first thing is to identify the piece of the problem that you can do something about.”
“The piece?”
“You can’t fix everything. But . . .” She patted her folder. “Take this morning. A woman came in, desperate because her husband took off, left her with three kids. Her English isn’t good and all she has is a part-time housekeeper job. It won’t feed three kids. Now, I can’t make her husband come back. I can’t get her a better job. But I walked her out to the crisis center’s food bank, and I signed her up for our night lessons in English. After a while, she’ll be okay.”
“What if you’re just a person, though? What if you don’t run a crisis center?”
“Same thing. You identify the piece of the problem you can do something about. Look around the edges—there’s always something you can do.”
Ware and his mother studied each other across the table for a full minute then, as if they were meeting each other for the first time.
“And Ware,” she said at last. “I’m really sorry.”
