X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

На набережной сегодня было по-особенному хорошо. Ветер приносил с моря холод и некое умиротворение. Полупрозрачные облака заполонили небо, оставляя на виду лишь предзакатное солнце.

— Куда мы сегодня идём? — девушка в красном пальто задорно улыбалась.

— А куда бы ты хотела, Рита? — интересуется её спутник, попутно доставая из кармана кожаной куртки сигареты.

— Главное, чтобы с тобой.

Когда он её обнимает, то чувствует, что от неё пахнет мандаринами и почему-то костром. Девушка прижимается к нему трепетно и крепко, будто боясь, что вот-вот он убежит от неё.

Очередной порыв ветра заставил Риту невольно поёжиться и только сильнее прижаться к мужчине. Солнце почти окончательно опустилось за водную гладь, была видна лишь оранжевая макушка.

— Может, снова в то кафе, на Кипарисном переулке? — предлагает девушка, чуть отойдя от него.

— Как тебе угодно, милая, — он целует её в губы, а после берёт за руку.

По дороге Рита болтала без умолку, а мужчина лишь курил, иногда покачивая грузной головой. Рите было всего каких-то двадцать лет, вся жизнь ещё впереди. А он уже давно был статным мужчиной чуть за тридцать, с уставшими от суеты жизни глазами и немного впалыми щеками.

Рыжие волосы Риты развивались от непредсказуемого ветра, и это заставляло мужчину улыбаться как ребёнка. Она говорила обо всём — о погоде, бедности, работе и черт знает чём ещё. Слова девушка произносила живо и громко, с детской нетерпеливостью, часто смеясь.

Кафе на Кипарисном переулке пустовало. Он галантно снял с неё пальто, на что Рита неловко улыбнулась. Сели возле окна, любуясь открывавшимся видом на тесную, но до ужаса романтичную улочку.

Сделав заказ, снова принялись говорить. Теперь уже он не молчал, а с неким пренебрежением озвучивал свои мысли. Обсуждали насущные вопросы, последние новости, много философствовали.

Когда стол заполнился едой, приступили к трапезе. Вино развязало языки только сильнее, и вот, мужчина немного вспылил, а девушка лишь поджала от обиды губы.

— Ну, не обижайся, милая, тебе не к лицу, — ласково говорит он, закуривая очередную сигарету.

Рита тут же расцвела в улыбке. Его слова моментально успокаивали, а злость сходила на нет. Ей с ним так хорошо, что без него она не вынесет, пожалуй, и дня. Ведь он за такое короткое время стал родным, её опорой и каждодневным счастьем. В его присутствии сердце билось часто-часто, не желая сбавить обороты. Девушка искренне наделась, что он испытывает к ней похожие чувства.

— Ты до безумия красива, Рита. Не одна пушкинская или тургенеевская дама не сравнится с тобой, — вкрадчиво и немного пьяно шептал он, переплетя пальцы её руки со своими.

Когда за окном стало совсем темно, он расплатился с официантом и помог надеть своей спутнице пальто. Из кафе они вышли под руку и отправились снова на набережную. Несмотря на жгучий холод по дорожке гуляли люди, кто-то громко смеялся, а порой слышалась хлёсткая ругань.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — робко спросила девушка, пряча озябшие руки в карманы.

— Отнюдь нет. Любовь приходит с днями, месяцам, а порой и годами. Но когда обретаешь любовь, то обретаешь и счастье, — задумчиво произнёс он, отвернув голову в сторону шумного моря.

— А меня ты любишь? Или стоит ещё подождать? — почти, что шепотом проговорила она.

— С тобой всё иначе, милая Рита. Любовь пришла сразу, и, возможно, останется в моем сердце навсегда! — с упоением сказал мужчина и крепко поцеловал девушку в губы.

Из-за облаков показался серебристый месяц, позволяя увидеть, как искрятся от счастья глаза девушки, а губы застыли в блаженной улыбке.

До её дома дошли быстро, не упуская возможности лишний раз обняться во мраке ночи. На улицах становилось всё тише, темнели последние окна домов. Уже у входа в парадную снова целуются трепетно и предельно нежно.

— Ты завтра придёшь? — шепчет Рита, смотря глазами, полными надежды.

— Конечно, милая.

На прощание она машет ему своей тонкой ручкой, на что он широко улыбается и, кивнув головой, удаляется в сумрак.

На следующее утро он уехал, так и не зайдя к ней. А через пару тройку дней обедал уже с другой девушкой, в каком-то кафе на Московской улице и всё также курил, напрочь забыв Риту.