Дорога шла через горы, извиваясь, мелькали скалистые склоны, почти отвесные, лишённые растительности, внизу проплывали долины виноградников.
Море открылось неожиданно, и с этого момента автобусы покатили вдоль побережья, поражая ребят невиданным пейзажем. Местами вдалеке поднимались дымки далёких пароходов, то там, то здесь мелькали парусники, кружились чайки. Со всех сторон, и даже внизу, в горных провалах росли неизвестные растения.
И вот сразу за горой, похожей на лежащего медведя, автобусы резко повернули налево и остановились. Мальчишки и девчонки смогли вдохнуть наконец-то полной грудью крымский воздух и насладиться открывшимся видом. Цветущие магнолии, стройные кипарисы, розы всех цветов, неизвестные яркие цветы, невиданные ранее фруктовые деревья и кустарники. А на берегу, усеянном мелкой галькой, ласковые волны самого тёплого моря.
Вот ты какой, «Артек»! Сказочный мир, мечта всех советских детей.
И здесь им суждено прожить целых сорок дней. Алёша не мог поверить, что он находился здесь, в Крыму. За что ему такой подарок? Ну да, он отлично учился, был активистом, спортсменом. Но таких даже в его небольшой школе под Полтавой можно было насчитать с десяток. Алёша назвал бы это чудом, но он был пионером и в чудеса не верил.
В Верхнем лагере, где устраивался их отряд, стояли новенькие корпуса. Алёша помог Маше Стениной найти дежурного вожатого Андрея. Девочка отличалась от всех тем, что ни разу за всю дорогу не улыбнулась. Она приехала из Свердловска из детского дома. Вскоре все узнали, что Маша Стенина была самым юным ворошиловским стрелком (ей только исполнилось 12 лет), побеждала на соревнованиях, отлично училась, за это и получила путевку в «Артек».
Алёше повезло, что рядом с ним стояла койка Вити Коробкова. Он, родом из Феодосии, считал себя местным жителем. Его не удивляли фрукты, которые ребята впервые увидели здесь, в Крыму. Он плавал и нырял лучше всех в лагере, но при этом держался со всеми просто и даже обещал ребятам научить их нырять.
18 июня смена была торжественно открыта. Алёша начал свой дневник, в котором наметил для себя, чему должен научиться за 40 дней. В первую очередь, надо было стрелять так, как Маша, поэтому он записался в стрелковый кружок. Он продолжил заниматься фотографией. Ему выдали фотоаппарат, с которым Алёша облазил все окрестности лагеря. Жаль, что чёрно-белые снимки не позволяли увидеть всю красоту «Артека». Самое ценное, что удалось снять, это фотографии его друзей. Алёша решил в конце смены сделать фотовыставку. Он наслаждался воздухом, морем, теплом, он нашёл настоящих друзей. Но, к сожалению, счастье не может длиться вечно…
… Этот день начался, как всегда. Пионерский горн поднял лагерь. Зарядка. Завтрак. Все готовились к встрече с командирами воинской части, которая находилась неподалёку. Но никто не приехал. Только к обеду из громкоговорителя раздалось тревожное: «Германия вероломно напала на советскую землю! Война…»
До ребят не сразу дошёл страшный смысл этого слова. Послышались возгласы:
— Ох, и разобьют наши немцев!
— Через день они назад драпать будут!
И такие настроения были у всех. Витя Коробков собрал вокруг себя ребят из отряда и предложил:
— Давайте напишем в Москву, что «Артек» готов принять бой, на фронт пойдем всем отрядом добровольцами.
— Точно! Только без девчонок.
— Что ты имеешь против девчонок?! Думаешь, не хватит сил?! – возмутилась Маша Стенина.
— Давайте организуем дежурство по лагерю. Дадим бой фашистам! – поддержали ребята.
Артек сбился со своего обычного чёткого ритма. Уже на следующий день ребята не могли найти вожатых Диму и Андрея: ни первыми отправились в военкомат. За некоторыми ребятами уже приехали родители. Начали готовить к отправке домой первую партию детей из Сибири, с Урала, Дальнего Востока.
Алёша и Витя разыскали Машу на волейбольной площадке. Нет, она не плакала, но в её лице была такое отчаяние.
— Некуда мне возвращаться! На фронт сбегу!
— И за тобой скоро отец приедет! – вздохнул Алёша, глядя с тоской на Витю. – Останусь я здесь один.
— А поехали со мной, у меня родители добрые, примут, — оживился Витя.
— Мне маму жалко. Она у меня болеет часто.
К ним подбежала вожатая Тося.
— Маша, нам пора. Все только тебя ждут, — она взяла за руку Машу и повела к автобусам.
Алёша вдруг вспомнил про фотографии, кинулся в свою палату.
— Стойте! – крикнул он водителю автобуса, который собирался трогаться. — Вот, ребята, держите свои фотографии. На память, на память об «Артеке».
И он раздавал неровно разрезанные листы в протянутые руки ребятам, которые уже не сдерживали слёз. А Маше он давно приготовил фотографию, где они стояли втроём на фоне медведь-горы. Автобусы скрылись за поворотом, и Алёша почувствовал, как сердце сжалось в груди.
По радио теперь внимательно слушали сообщения о боях. Фронт приближался. На Аю-Даге стояли замаскированные краснофлотские дозоры, походы и экскурсии туда прекратились. А по ночам, когда в палате разговаривали только шепотом, было слышно, как по горным дорогам гудели военные машины и танки. «На фронт идут!» — думал каждый.
Через неделю за Витей Коробковым приехал отец. Прощались мальчики сдержанно, без слёз, только руки долго не хотели разнимать.
— Ты не передумал? – на прощание спросил Витя.
— Нет. Встретимся после войны. Здесь же.
— Обязательно встретимся, — улыбнулся Витя.
Алёша ждал, что со дня на день оставшихся пионеров отправят домой. Но время шло, а ребята из Прибалтики, Молдавии, Западной Украины всё ещё оставались в «Артеке». Им некуда было возвращаться. Алёша с тревогой слушал сообщения Совинформбюро о положении на фронтах. Неужели немцы так близко подошли к его дому? Как там мама? Успела уехать в Харьков, к дяде? А отец, конечно, уже где-то воюет.
И вот наконец решение было принято. «Артек» эвакуировался. С этого момента начались бесконечные скитания: Подмосковье, Сталинград, Алтай. Ребята самой длинной в истории «Артека» смены запомнили всё: бомбёжки, холод и голод, работу в госпиталях и на полях страны.
Отсюда, с Алтая, Алексей Диброва, Алёша, будет призван на фронт. Он, наконец, сможет сдержать данную в «Артеке» клятву, уйдёт воевать с фашистами.
Всю войну Алёша будет пытаться найти своих друзей-артековцев. И только после войны узнает о том, что Виктор Коробков в 1944 вместе со своим отцом был расстрелян в Феодосии за подпольную деятельность. Было ему всего 15 лет.
А вот Машу Стенину удалось найти. Так получилось, что поезд, в котором она возвращалась в Свердловск, разбомбили фашисты. Маша осталась жива и попала в партизанский отрад, прошла всю войну разведчицей, приписав себе лишних два года.
Они всё-таки встретились, ребята последней смены 1941 года. Сейчас их портреты находятся на Аллее героев-артековцев в любимом лагере. И среди них Виктор Коробков, Мария Стенина, Алексей Диброва, который оставил в память о своих друзьях, погибших и живых, книгу «Артековский закал».
