XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Восходящее солнце отливало алые узоры на покачивающихся волнах лазурного моря, бескрайние просторы напоминали неразумение, начинавшейся жизни. Марк неспешно прогуливался по песчаному берегу, вслушиваясь в шум прибоя. Даже прохладные волны, чуть не сбившие с ног, не вернули его из тумана мыслей, ведь беспокоиться ему было уже совершено не о чем. Точнее, он так думал…
Совсем недавно молодой человек переехал ближе к морю, обустроившись в маленькой деревушке. Всегда весёлый, общительный мальчишка вдруг захотел уединения с природой, с самим собой. Детство осталось позади, а он так и не нашёл себя в жизни, но точно знал, что его место тут, ведь каждая травинка отзывалась чем-то родным и неизведанным.
До переезда его жизнь в большом городе походила больше на выживание. Шумные дороги, потерянные толпы, вечно забитое метро, яркие фонари, светящие прямо в окно, а под окном монотонный шум. Угнетающая суета среди старинных зданий и музеев, уставшие набережные успели стать ночным кошмаром, который изо дня в день повторялся. В этой суете все были одинаковые. Люди бежали, сбивая друг друга с ног, а жизнь у них проходила совершенно типично. Они, заложниками в безграничном мире, боялись нарушить привычный устав и найти свой путь, были несчастны, но уверяли себя в обратном. Ничего примечательного и обнадеживающего. Мечты давно остались позади, с дребезгом разбиваясь о палубу чужих ожиданий, оставляя после себя лишь острые осколки. Марк стал зациклен на чём-то мимолётном, совсем не важном в сравнении с жизнью, впрочем, эта особенность свойственна многим жителям таких мест. Он был из тех, кому всегда было, что рассказать, да только в глазах его была бескрайняя бездна отчаяния. Мысль о том, что жизнь станет непосильной ношей и пройдёт так «образцово» вгоняла его в ужас.
В то утро Марк поднимался по песчаной дорожке вдоль покосившихся заборов. Створки деревянных изб были ещё заперты, а соловьиное пение медленно пробуждало жизнь. Всё вокруг окутывал туман. Юноша задумчиво бродил под симфонию пташек. Неожиданно его взгляд что-то притянуло. Он увидел девушку на крыльце старенького дома. Она сонно спустилась на сырую землю с невысоких ступеней, порыв ветра отбросил её прекрасные колосистые волосы, обнажив лицо. Лёгкий румянец покрывал щеки, подчёркивая маленькие розовые губы. Девушка поморщилась, содрогнувшись от холода. По её светлой коже стекали первые лучи солнца. Глаза, распахнувшись, наполнялись слезами от яркого света. Её ангельская светлость изумляла и влюбляла. Она была той, кого ждали с приходом весны, она была самим её олицетворением. Потрясённый увиденным, молодой человек растерялся, а незнакомка испарилась в утреннем тумане.
Сколько бы Марк не искал девушку, никто не видел её, а в том покосившемся домике уже давно никто не жил. «Неужели привидилось, показалось? Не может быть… Я должен, просто обязан её отыскать! Она одна заполнила пустоту моей души, подарила любовь, веру. Она стала моей мечтой». С этими мыслями Марк засыпал и просыпался каждый день. Она поселилась в его сердце, заполонила душу. Он не был в неё влюблён, но был восхищён, поражён, нечто иное, нежели влюблённость грело его душу. Влюблённость сдерживала, сковывала страхом, а он был твердо уверен, готов отыскать таинственную незнакомку любыми способами. Она стала смыслом в его жизни.
Незнакомка стала его бесконечной думой, снами и очарованием души. Марк постоянно возвращался на то место, где встретил её, его разум не хотел отпускать девушку, сколько бы он не старался. Поиски не давали результатов, но Марк не переставал надеяться. Все соседи были расспрошены, но казалось, что девушки вовсе нет, никто её не знал и не видел, никто не складывал о ней легенд и сказаний. Может быть, его уже считали умалишённым, но может ли он сам быть уверенным, что это не так, если уже потерял счёт времени в поисках незнакомки, о которой ничего не известно, может быть, это вовсе ему показалось. Много мыслей посещало его последнее время, разные мысли, постоянная усталость, неужели он не могпросто уснуть в то утро и увидеть сон? Несмотря на эти предположения, Марк окликал каждую фигуру, показавшуюся знакомой, в надежде увидеть те самые бледноватые веснушки и кокетливо поморщившийся нос, но каждый раз ошибался. До одного дня.
Поздним вечером Марк прогуливался по горам, изучал окрестности. Ветер совсем стих, вечерняя прохлада подкралась незаметно, журчание ручьёв напоминало детство, хоть и прошло оно не тут. В детстве был бабушкин дом с печкой, в которой внуки каждый вечер отыскивали целые города среди угольков, обжигающих разгорячённые щёки, придумывали сказки и рассказывали бабушке за ужином, укутавшись в дедушкин тулуп и попивая чай с молоком, отламывая себе маленькие кусочки сахара на веранде, где стоял запах сырости, из самовара шёл густой пар. А после все вместе шли в тёплый дом, маленький и очень уютный, в котором пахло летом: листьями берёзы, речкой, сушёными яблоками, бабушкиным платочком и стариной: старыми брёвнами, ковром на стене, но запах этот очень приятный, был он запахом любви и детства, таким, которого нет больше нигде, да и бабушкины сказки больше никто не рассказывает, а её морщинистый лоб и мудрые, но очень добрые глаза больше нигде не встретить. Больше никто не лазает по деревьям и не старается высушить одежду, промокшую в холодной речке, пока бабушкане узнала. Больше нет шалашей и костров, корабликов из стащенных из сарая досок. Нет больше добрых соседей: бабушек и дедушек, которые всегда раздают конфеты и яблоки. Дедушка уже давно не мастерит игрушки и такие долгожданные встречи с родителями на выходных уже совсем другие, да и совсем не каждые выходные.
Из мыслей Марку удалось вырваться лишь с наступлением темноты. Под трель сверчков и ауканье сов он вышел к берегу, на котором был не один раз, но это место было каким-то особенным, ведь тут он был перед встречей с той девушкой, здесь он встретил день, изменивший жизнь. Марк шёл не спеша, закидывая камушки в море, но только слышал их падение во мраке. Вдруг удары сердца участились и стали слышны в полной тишине, он застыл, к горлу подкатил ком ужаса. Кто-то в абсолютной ночной темноте произнёс его имя. Там, где совсем никого нет. Он не мог найти в себе силы обернуться и ответить. Чьи-то пальцы ласково провели по плечу, голос послышался совсем рядом. Парень, почувствовав, как сжимается всё внутри, повернулся.
Он замер от непонимания, на секунду даже скривился в улыбке от неожиданности. Перед ним стояла незнакомка, она улыбнулась, осветив темноту. «Искать… Пооовсюду и встретить случайно..», — пронеслось в мыслях Марка. Его грубые скулы смягчились, показав давно забытые ямочки. За долгой паузой последовал сложный разговор длиною в целую чудную вечность под лунным небом. Он рассказывал обо всём, что случалось в жизни, делился весёлым и грустным. Рассказы, будто картины сменялись одна за другой, неумолимо проматывая, как фотоплёнка события. Секунда за секундой проносились, словно цунами, сметая настоящее и выбрасывая его за гранью в прошлое. Её руки согревали, будто были костром, мягкий, нежный голос проникал вглубины души, а улыбка освещала его маленький мир, такой тайный и бережно хранимый ото всех. Всех, кроме неё. Она чувствовала каждую тяготу его души.
Начало рассветать, берег окутала тишина. Он считал лепестки единственной, чудом уцелевшей на песчаном берегу ромашки, которая была такой же неземной и чудесной, как и девушка, с которой Марк провёл всю эту ночь и впервые почувствовал свободу, спокойствие, впервые в его глазах прослеживался яркий след счастья, ведь она подарила ему смысл, веру и желание проживать каждый миг, она — такая незнакомая, но самая родная. Девушка тоже громко считала, заливаясь заразительным смехом и наверняка знала, что теперь её точно любят и гадание совершенно ни к чему. Пять, четыре, три, два, один…
Он резко обернулся, заставив прядь тёмных волос развеяться по ветру, однако успел увидеть лишь светлые локоны, превратившиеся в морскую пену. Небо внезапно потемнело, тучи взывали гром, ветер отчаянно взвыл, не щадя ничего на своём пути. Волны разбушевались, хлынули к берегу со страшным рёвом, и только Марк знал, что сегодня морская пена – это таинственная незнакомка, которая больше никогда не вернётся, ведь она всегда была рядом и являлась частью его самого, вечно скрываемой и утаенной ото всех и себя где-то в закромах. А шторм – ни что иное, как кипящая в нём жизнь.
«Я его окликнул, посоветовал поскорее уйти, а паренёк даже не оглянулся. Всё стоял да смотрел на бушующее море. И что он там только нашёл? Кого только не встретишь в наши дни, странная пошла молодёжь», — этими словами мой сосед и закончил рассказ о загадочном человеке на берегу моря, одиноко наблюдавшим за волнением моря.
