Погасли на небе последние звёзды. Солнце вставало над землёй. Тонкие лучи, струящиеся из- за облаков, вызывают из темноты черты старого города. Они выхватывают длинные шпили мечетей и кровли высоких домов из мрака уходящей ночи. На высокой горе стоит он, этот город, надёжно и крепко уже много лет. За стенами его течёт одноимённая река.
В утренней прохладе звонко прозвучал голос с минарета, призывающий к намазу. Казань проснулась. Чёрные глаза наблюдали с высокой башни за тем, как наступает день.
Кто- нибудь очень внимательный мог бы увидеть зоркие глазки в окне каждое утро и рассмотреть царицу Казанскую, обозревавшую свои владения. Она любила встречать и провожать солнце. Маленькое цветное стёклышко отстало в одном месте от рамы, давая возможность смотреть на мир.
Внутри башни жизнь текла своим чередом. Скрипнула дверь, и Сююмбике, так звали царицу, отпрянула от окна, едва успев заложить щель стёклышком. Вошёл молодой мужчина. Лицо его было мрачно и сосредоточенно. «Русские готовят поход на Казань. Я должен оставить тебя,»- сказал он Сююмбике. Прекрасное лицо молодой женщины побледнело. В комнате заплакал ребёнок.
— Как…Ты уходишь?- робко вопросила она, глядя то на него, то на маленького сына.
-Ухожу, — коротко бросил он и так же, как появился, быстро исчез.
Сююмбике быстро подхватила младенца на руки и устремилась следом.
На женщину удивлённо смотрели слуги, когда она пробежала по двору, прижав к груди самое дорогое, что у неё было. Вскоре стройная фигурка скрылась за воротами. Хоть женщинам по восточным традициям и непозволительно выходить за пределы дома, но теперь эти законы ничего не значили для Сююмбике. Длинные чёрные косы её теребил ветер, будто призывая вернуться обратно, но она уже сошла с холма, на котором стоял дворец, и приблизилась к крепости.
Люди, стоявшие на страже, удивились при виде неё. «Кучак…Был здесь?»- хриплым голосом проронила Сююмбике. Ответа не последовало. Вдруг поднялся великий шум. Началась страшная перестрелка. Сююмбике была вынуждена снова скрыться в башню.
Она дрожащими пальцами сняла стёклышко с окна и взглянула на Казань. Этот величественный город полыхал. Зарево стояло над ним. Всплески пламени освещали бледное лицо Сююмбике. По щеке её медленно скатилась слеза: так мать наблюдает за гибелью любимого детища.
В ту ночь Всевышний помиловал их, огонь не дошёл до царского дворца. Временно всё стихло. Наступало утро. Солнечные лучики, просочившиеся сквозь стёкла, обнаружили трогательную картину. Усталая Сююмибике, прикорнув на мягких подушках, заснула, держа в объятиях младенца.
За дверью послышался топот чьих- то многочисленных грубых ног. «Открывайте, что ли!»- послышался зычный незнакомый голос. Сююмбике встрепенулась, словно птица. Вмиг ей вспомнилось, что произошло этой ночью. Она открыла засов, готовая до последнего защищать маленького сына и своё Отечество.
Перед ней предстала толпа, состоящая частью из татар, частью- из русских бояр. Высокий боярин в красном кафтане начал читать грамоту, а татарин переводил: «Божиею милостию Великий Государь Царь и Великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский…И Казанский…» При этих словах Сююмбике вздрогнула: «Как, Казань взята?!»
-Ишь, дрожит, как лань лесная, — сказал кто-то из русских.
Она не поняла этих слов, не зная иностранного диалекта, да даже если бы и знала, то не смогла бы понять от охватившего её волнения.
-А царицу Казанскую высочайшею милостию просят в Москву, — продолжал чтец, — не аки пленницу, а почётную гостью. Сына её, Утямыша, тоже в столицу велено привезти».
Дальше Сююмбике едва помнит, что было… Машинально прижимая к груди младенца, она пошла за ними. По серебряным волнам Казани-реки переправили её на лодке со всеми почестями. Словно от глубокого сна, очнулась она лишь в государевых палатах. Русская царица хотела видеть её вместе с ребёнком.
И вот по ступенькам поднимается Сююмбике на высокую башню. Через несколько минут предстает дивное зрелище: просторная светлица, а у окна- девица- царица вышивает. Увидев Сююмбике, Анастасия Романова улыбается, делает мягкий жест рукой: подходи, мол, милая, поближе. Сююибике подходит. Взгляды их встречаются.
Контраст составляла татарка с русской царицей, с русской палатой и,вообще, со всем русским. Странно, но органично выглядела её фигура на фоне расписных стен: богатые одежды, высокая остроконечная шапка, убранная камнями, опоясывающий лицо платок. Она тоскливо подошла к решетчатому окну и взглянула туда.
Что представилось ей?! Великолепная Москва сияла главами соборов и маковками церквей. Звонили колокола: жители славили своего царя- батюшку. А рядом, в углу, теплилась лампадка, озаряя тёплым сиянием написанный недавно, по случаю взятия Казани, лик Девы со Младенцем.
Сююмбике присела рядом на скамью с царицей…Она устала.
