— Ладка, ну, ты и вырядилась! – в очередной раз воскликнул Артём, когда мы выбрались из машины. – Это надо же идти на поиски сокровищ в платье! Ты о чем вообще думала?
— Ну, Тёмочка, оно такое красивое! Зато, у меня кроссовки удобные, – сказала я, разглаживая складки на новом голубом платье в мелкий цветочек. Оно мне так идет, что я даже отказалась от удобных спортивных брюк, лишь бы покрасоваться перед мальчиками.
— Ага, вечером посмотрим, что останется от твоих белых кроссовок! -Кирилл не мог не вставить шпильку: в этом весь он. Мой старший брат – студент, отличник исторического факультета. Его всегда интересовали древности. Сегодня он взял нас с Артёмом на «полевые работы».
— Видели, какое село мы проезжали? Чукалы! Название смешное! Интересно, что оно означает? – поинтересовалась я, давая Кириллу возможность поумничать.
— Было у древней мордвы мужское имя Чукай, отсюда и название села, – ответил этот бука, но взгляд его сразу стал довольнее.
Я повисла на руке Артёма и огляделась вокруг. Мальчики рассказывали по дороге, что здесь было богатое землевладение, поэтому может быть зарыт клад. Нужно только настроить металлоискатель, пройтись с ним по этому лесочку, и мы сможем найти что-нибудь интересное.
— Повезло нам с погодой. Солнечно, тепло. — Кирилл достал из машины снаряжение и раздал нам.
Металлоискатели были такие здоровые и неудобные, что у меня уже через несколько минут стали ныть руки.
— Разделимся! – Артём начал руководить: уж что-что, а покомандовать он любит. – Кирилл, как и договаривались, ты идёшь на восток: там должен быть большой холм, возможно, внутри что-то есть. Я же пойду на юго-запад, в овраг. Ты, Ладочка, походи тут вокруг. Если устанешь, сядь в машину или отдохни на покрывале, которое лежит в багажнике. Мы недолго. Если что-то находим, сразу звоним.
— Судя по старым картам, думаю, что там, в овраге, речка раньше была. Возможно, по берегам были тайники. Артём, ищи в дуплах деревьев или в корнях, – наставлял наш умник.
— Не учи учёного, не первый раз. – сказал Артём, улыбнулся мне и быстрым шагом стал удаляться в глубь леса.
Я осмотрела поляну, на которой осталась в одиночестве. Да, с погодой нам действительно повезло. Лето в этом году очень жаркое. В городе к полудню дышать тяжело, здесь же чувствуется живительная прохлада и влага, таящаяся в тени деревьев. Напевая под нос песенку, я решила обогнуть огромный кустарник, около которого мы оставили машину. Не знаю, что это за растение такое, но его колючки похожи на крючки в сапожной мастерской, куда я по зиме относила сапожки в ремонт. Там мастер без труда прокалывал ими толстые подошвы. Вот и эти шипы норовили проколоть всё, до чего дотянутся. Я едва не порвала новое платье! Пока высвобождала подол, засевший на колючке, поранила пальцы. На коже сразу выступили яркие капли крови… Вот ведь, и салфетки в машине остались. Нет, я не неловкая, просто этот металлоискатель такой неудобный… Куда бы его положить, чтобы Кирилл потом не ворчал?
Спотыкаясь и капая кровью с пораненного пальца под ноги, я обошла колючего монстра и увидела домик: смешной такой, маленький. Кажется, стены были сделаны из глины с какими-то ветками, вместо крыши навалена солома, а над хлипкой дверью даже висела какая-то шкура. Как мы с ребятами не увидели это чудо? Я обернулась. Да, с этого места и машины не видно, хорошо же он спрятался. Несмотря на то, что эта хижина выглядела давно брошенной, смотрелась она достаточно крепкой. Я оставила металлоискатель у входа, рассудив, что здесь уж точно не найду сокровищ.
Дверь протестующе заскрипела, но всё же открылась. Я прошла внутрь дома: помещение мрачное, темное, окошко затянуто чем-то полупрозрачным, у стены стояли остатки лавки, а в углу когда-то был очаг. Моё внимание привлекла дверь… Странно… Зачем в таком маленьком доме два входа? Внезапно проснувшийся дух исследователя не дал мне пройти мимо, я с трудом отворила тяжелую деревянную дверь… Солнечный свет на минуту ослепил меня. Яркие краски вспыхнули фейерверком.
— А-а-ааааа!!!
Зрение восстановилось, но я не могла понять, куда я попала. Вокруг были дома, огороды. Я стояла посреди деревенской улицы, а от меня с криком убегал мальчишка лет десяти, одетый так, будто участвует в каком-то театрализованном представлении или собирается петь частушки на концерте.
— Эй, мальчик, постой! Куда ты? Что здесь происходит?
Из окон и дверных проёмов домов выглянули женщины. Они смотрели на меня испуганными глазами и что-то говорили. Слова были незнаковые. Чаще всего слышалось «эряза»(1) и «озава»(2). Мне было неуютно под такими взглядами, но уйти я не решалась. Наверное, это какие-то туристы, которые не говорят по-русски, и у них тут реконструкция какого-то исторического события, а я мешаю. Что удивительно: они не сделали попытки подойти ко мне. Может, я на чём-то важном стою? Я посмотрела под ноги, огляделась и с удивлением поняла, что домика позади нет. Куда он делся? Или это я отошла от него далеко и не заметила? Что-то голова начала кружиться и, несмотря на яркое солнце, мне вдруг стало жутковато…
С той стороны, куда удрал мальчишка, ко мне быстрым решительным шагом шла высокая женщина. На ней была длинная белая рубаха, как и на других, но её одежду украшала красная вышивка по подолу, горловине, рукавам. Я такое только на картинках в учебнике по истории видела. Наверное, это какое-то очень дорогое мероприятие, раз тут такая историческая достоверность…
— Шумбрат , озава! (3) – резким голосом обратилась ко мне женщина так неожиданно, что я подпрыгнула на месте.
Слова показались знакомыми, но смысла я не уловила. Покачав головой, я через силу улыбнулась и решила пока ничего не говорить. Пусть примут за дурочку и не станут требовать оплатить штраф за то, что сорвала мероприятие. Не дождавшись от меня ответа, женщина поклонилась очень низко. Народа вокруг прибавилось. Я увидела несколько мужчин в национальной одежде, в лаптях. Эх, надо бы сфоткаться с ними. Не поверит же никто! Но они смотрели на меня с такой непонятной смесью радости и страха, что я постеснялась достать мобильник. Женщина, которая стояло ближе всего ко мне, протянула руку, будто хотела коснуться меня, но потом отдёрнула её и сказала:
— Сюкпря, озава! Покш сюкпря! (4)
Я ни слова не понимала, но почему-то щекам и ушам стало очень жарко от прилившей краски.
— Сака тей , озава, сака тей! (5) – сказала женщина в нарядной рубахе, показывая руками, что я должна идти за ней.
Она привела меня в свой дом, посадила на лавку и дала глиняную кружку, полную воды. Словно находясь в каком-то трансе я взяла её и принялась пить. Летняя жара давала о себе знать.
— Спасибо тебе, озава, что пришла, – она продолжила говорить на своём языке. Неожиданно для себя я осознала, что именно она мне сказала. Я начала понимать её речь? Может что в воде было? Я заглянула внутрь кружки, её дно влажно подмигнуло мне, но ответов не дало.
Я кивнула, потом покачала головой и ещё пожала плечами. Разум, окутанный каким-то туманом, вдруг начал осознавать, что всё вокруг настоящее. Ну не может быть всё настолько правдоподобно. Вот даже стулья потёртые, видно, что за столом часто обедают. Не бутафория это всё! Если бы не странное оцепенение, охватившее меня, я бы уже бежала отсюда сломя голову, но какая-то сила удерживала меня на месте. Внутри меня будто какой-то голосок стал нашептывать, что всё так, как и должно быть.
— Озава, сегодня такой важный день! Мы уж все вальмамо пропели по тебе. (6) Уж две недели прошло… А ты решила нас не бросать и помочь в такой день! Ты всегда любила праздник раськень озкс. (7) Ведь если мы пропустим его, то не будет у нас новых деточек рождаться целый год! Да и старики болеть начнут! Нет! Нельзя этого допустить! Когда ты две недели назад от болезни слегла, мы всей деревней плакали, да не смогли тебя спасти, ты уж прости. Не смогли так быстро найти замену озаве, а без неё какой праздник? Но ты пришла! Спасибо! Молодец!
Она ещё что-то говорила, но я уже не слышала. Я вдруг осознала, что эти люди реально верили, будто я их жрица, которая умерла недавно, но пришла помочь провести праздник. Несмотря на то, что здравый смысл подсказывал, что этого быть не может, меня переполняла непонятная радость, что всё получилось правильно.
— Ты не волнуйся, озава, я тебе помогу! – сказала женщина, повязав мне на шею какое-то украшение, и мы пошли с ней к выходу.
Коленки дрожали. Голова кружилась. Страх сделал мои глаза огромными. Но я шла из деревеньки на восток к холму, про который говорил Артём.
— Всё готово, озава! Вот и еду уже готовят! Пойдём, моя хорошая, пойдём!
Действительно, у холма разложили костёр, над которым стояли какие-то котелки. Повсюду витал аромат каши, душистых трав и фруктов. Навстречу мне вышла женщина, похожая на мою бабушку и протянула мне буень штатол.(8) Откуда-то я знала, что должна делать: зажгла свечу от костра и пошла на вершину кургана. Под моими ногами дрожала земля, а с губ срывались слова молитвы. Всё правильно, только я могу вознести священный огонь, только мне боги даровали такую честь. Я шла над могилой, где похоронены мои братья, воины-эрзяне, погибшие в битве с ногайцами. Рядом шли женщины. Они помогают, но я здесь главная, только мои силы помогут совершиться обряду правильно. Женщины несли мёд и хлеб в качестве подношения. С каждым шагом мои силы утекали в буень штатол, делая огонь ярче и увереннее. Всё правильно!
Дойдя до верха кургана, я отдала буень штатол четверым пожилым мужчинам. Они преклонились предо мной, как ни тяжело это было в их возрасте. Огонь на буень штатол колыхался от ветра, но гаснуть и не думал. Старейшины развернулись к раськень штатол и зажгли фитиль на ней.(9) Пламя вспыхнуло ярко. Это будет хороший год! Деток будет много! Старики будут жить в довольстве и учить молодёжь! Всё у них будет хорошо!
С каждой секундой голова кружилась все сильнее. Я вдруг почувствовала, что лечу кувырком с холма всё быстрее и быстрее…
Очнулась я на полу глиняной хижины. Что со мной? Осторожно села, ощупав голову. Вроде всё целое. Даже голова не болит. Я огляделась и поняла, что на дальней стене нет двери. Что за шутки? Куда всё делось? Приснилось что-ли? Надо скорее найти мальчиков!
Выбежав из домика и обогнув куст, я закричала во весь голос:
— Кирилл! Артём! Вы где?
Ребята прибежали через пару минут, быстро осмотрели меня и, не найдя никаких повреждений, спросили, зачем я кричала на весь лес.
— Да там такое было! Я п..попала в прошлое! Были какие-то люди! Ритуал и свеч..чи! Мальчики, так страшно было! — трясясь и заикаясь пролепетала я.
— Лада, Ладочка, подожди! Какие люди? Тут нет никого! – Артём взял меня за плечи и слегка встряхнул.
— Там! Пойдёмте! Я п..покажу! – я бегом обогнула куст и встала как вкопанная: домика нигде не было. — Тут был дом! Проход! Теперь нет ничего, — прошептала я, чувствуя, как слёзы текут по щекам.
— Ну, переволновалась, наверное, перегрелась… – как-то неуверенно сказал Артём, обнимая меня свободной от снаряжения рукой.
— Так, ребята, давайте домой поедем. Я лучше ещё раз с однокурсниками сюда приеду. Вот только металлоискатель нужно найти, который Лада где-то бросила. Зато, сестренка, кроссовки белые ты почти не испачкала, – попытался пошутить Кирилл.
Мы быстро собрали вещи, забрались в машину и поехали домой. Мне было неудобно перед мальчиками за то, что я сорвала поиски сокровищ. Неужели я с ума схожу или, правда, перегрелась?
Кирилл посмотрел на меня в зеркале заднего вида:
— Как ты себя чу… Лада, а что у тебя на шее висит? Где ты это взяла? Это ж редкость какая! Оно целое состояние стоит!
Я опустила взгляд на ворот платья и поняла, что на мне украшение, которое женщина в нарядной рубахе повязала мне перед выходом. Я дотронулась до него пальцами и неожиданно услышала, будто кто-то прошептал мне на ухо: «Спасибо, девочка наша! Твой род благодарен тебе за помощь! Покш сюкпря!»
***
Историческая справка
(1) Эряза (эрзянский) – живая
(2) Озава (эрзянский) — жрица
(3) Шумбрат (эрзянский) – здравствуй
(4) Сюкпря, озава! Покш сюкпря! (эрзянский) – Спасибо, жрица! Большое спасибо!
(5) Сака тей (эрзянский) – Иди сюда
(6) Вальмамо (эрзянский) — плач по покойнику
(7) Раськень озкс (эрзянский) – родовое моленье
(8) Буень штатол (эрзянский) – родовая свеча
(9) Раськень штатол – эрзянская ритуальная восковая свеча
Раськень озкс (эрз. раське «народ, родня», эрз. озкс «моление») — традиционный эрзянский праздник, который в 1629 году был запрещён царским указом.
Праздник возрождён в 1999 году, и с тех пор проводится близ села Чукалы Большеигнатовского района Республики Мордовия раз в три года. Указом Главы РМ (от 17.06.2004 № 80-УГ) Раськень Озкс, наравне с Акша келу, Велень озкс, Сабантуем и Днем славянской письменности и культуры внесён в перечень государственных национально-фольклорных праздников в нашей республике.
Основанием выбора для места послужила легенда, что на этом месте были захоронены в братской могиле воины-эрзяне, погибшие в битве с ногайцами. Ритуал начинается с призывного звука труб торама. На кургане устанавливается большая восковая свеча раськень штатол, высотой до 3 м. От пламени костра, на котором готовится пища для участников моления, зажигается родовая свеча буень штатол, а от неё — раськень штатол. Для этого жрица (озава) несёт свечу на курган в сопровождении помощниц, несущих хлеб и мёд. Она произносит молитву богу-творцу Инешкипазу и предкам. Четверо старейшин берут у неё огонь и зажигают большую свечу. После этого озава ложится на землю и скатывается с холма, тем самым почитая богиню Кудаву.
Во время моления просили отвести болезни от членов семьи и домашнего скота. В случае пожаров, эпидемий и других бедствий люди собирались на чрезвычайные озксы и просили божества и главного бога отвести беду.