Сегодня 30 декабря, скоро Новый год, а ощущения праздника совсем нет. Даже живая ёлка, которую Таисия Федоровна украсила для внуков, не дарила ожидания чуда. Почему-то на душе было тревожно. Ещё вчера вечером Таисия Фёдоровна обратила внимание на необычно ярко-алый закат солнца. «Кровавый закат, ох, не к добру это»,- подумала она тогда. И теперь это тревожное ожидание беды не отпускало.
Она вздохнула и отошла от окна. Завтра, приезжают родные, а у неё ещё не всё готово: надо докупить продукты и подарки. Она взяла список, который составила перед походом в магазин, надела свою любимую вязаную шапочку, перекрестилась и потихоньку вышла из дома.
Погода замечательная! А сколько украшений к празднику! Белый город радостно сиял под яркими лучами солнца. Люди вокруг суетились, спешили по своим предновогодним делам. Эта суета последние годы была не совсем понятна бабушке Тасе. Теперь, в свои 85 лет, она ценила каждую минуту жизни, старалась потратить её с пользой. Она остановилась полюбоваться новогодней елкой на центральной площади города. Украшенная золотыми шарами, в которых отражалась глубокая синева неба, зелёная красавица сегодня была особенно хороша. Таисия Фёдоровна заметила, что люди вокруг улыбаются, лица их счастливы. Она засмотрелась на молодую семью с маленьким мальчиком. Малыш неуверенно ступал ножками и доверчиво смотрел на своих родителей. Видимо, почувствовав её взгляд, он повернулся к Таисии Федоровне и улыбнулся ей.
— С Новым годом, маленький, здоровья тебе,- сказала она и протянула ему «Мишку на севере». Этими конфетами она часто угощала детей, они всегда лежали у неё в сумочке. Мальчик, взяв конфету, снова улыбнулся ей. И от этой детской доверчивости у Таисии Федоровны снова защемило сердце.
Хоть и было тревожно на душе, она всё же с нетерпением ждала новогоднего вечера. Надеялась на спокойный и умиротворённый вечер в кругу своей семьи с просмотром новогоднего огонька, оливье, смехом и улыбками близких. В своей жизни она видела уже столько бед и страданий, что так хотелось провести этот праздник без тревог. Без сирен и обстрелов, без страха за жизнь своих родных, без слёз и потерь. Однако судьба распорядилась иначе.
Всё началось в том момент, когда бабушка Тася уже вышла из магазина с покупками. Сначала она даже не услышала гул ракет и грохот взрывов, но вдруг ощутила резкий укол тревоги в своём сердце. Затем почувствовала, как задрожала земля под ногами, увидела на лицах окружающих её людей страх и панику. А потом в небо взвился столб огня и дыма, раздался резкий звук взрыва. Она видела, как вылетают стекла из окон супермаркета, как падают раненые и убитые осколками люди. Таисия Федоровна бросила сумку и упала на асфальт лицом вниз, как ещё в далеком военном детстве её учила мама. Она закрыла глаза, зажала ладонями уши, чтобы не слышать крики, плач и взрывы. А в голове билась мысль: «Неужели всё повторяется? Почти 80 лет мирной жизни?… Ведь всё это уже было в моей жизни: взрывы, слезы и смерть…» Страшные воспоминания вернули её в то голодное военное детство
***
Февральское утро началось для Таси обычно: когда она проснулась, мама ушла на работу, Гриша уже затопил печь, и по дому потянуло теплом и легким запахом дыма. Пятилетняя Тася очень любила, когда в печи потрескивал огонь. Дома становилось уютно, и казалось, что нет никакой войны… Жили они втроем: мама, старший брат Гриша и Тася. Отец ещё в июле 1941 года ушел на фронт. А прошлым летом её брат Боря, пытаясь собрать на зиму хоть немного картофеля на неубранных полях, подорвался на мине. Тася помнит, как ночью долго плакала мама. Гриша в свои десять лет взял на себя основную заботу о семье. Почему-то именно мамины слезы, твердая рука Гриши остались основными воспоминаниями в её детской памяти о погибшем Борисе.
Ещё она помнит тот июльский вечер. Дети стояли с мамой возле дороги с ведром воды из колодца и кружкой, а мимо них двигались измученные боями наши солдаты. Они останавливались рядом, молча пили ключевую воду и шли дальше. Один из них сказал маме: «Ничего, мамаша, потерпи немного, вот соберёмся и дадим по зубам проклятому Гитлеру!». А потом присел перед Тасей. Она помнит, как её поразили ярко- голубые глаза на загорелом лице солдата. Он молча смотрел на неё, потом достал из мешка сухарь и протянул Тасе. А затем, не оглядываясь, пошел дальше по пыльной дороге.
А утром в ее родное село Засосны вошли фашисты. Тася помнит, как было страшно, как она пряталась за мамину юбку, когда враги хозяйничали в их доме, как выбрасывали из сундука вещи и топтались по ним грязными сапогами. Забирали продукты из погреба и со смехом ловили перепуганных кур во дворе, как застрелили на её глазах соседскую бабу Нюру. С того дня Тася стала бояться выходить на улицу. Всё время до зимы она провела дома и ждала маму и Гришу возле окна. А если слышала шум и выстрелы, то пряталась с любимой куклой под кровать или забиралась поглубже на печь и укрывалась там старым одеялом.
А немцы установили свои порядки. Все жители села были поставлены на строгий учет, им было запрещено выходить на улицу в неположенное время. Приходилось отдавать основную часть продуктовых запасов и молока, поэтому теперь, кроме страха, маленькую Тасю постоянно преследовал голод. Она и сейчас помнит, как Гриша осенью наловил на речке плотву и они сами жарили её на сковородке. И как это было удивительно вкусно!
В её памяти остался и тот страшный бой, когда в Засосны вошли наши солдаты. Она до сих пор слышит, как стучали пули о стены. Было мучительно холодно: целых стекол в окнах не было, а январские морозы быстро выстудили их дом.
Они лежали втроем, обнявшись, чтобы хоть немного сохранить уходящее тепло. А каким длинным показался ей путь до погреба, куда они побежали, как только немного затихли звуки выстрелов!
В тот день оккупация была снята, и линия фронта сдвинулась ближе к Белгороду. Жить стало немного легче. А в феврале в селе снова открыли школу. Она помнит, как радовался Гриша. Как мама купила на рынке газетную бумагу, а вечером при свете керосиновой лампы сшивала её, чтобы у сына была тетрадь.
⁃ Тася, Тася! — радовался Гриша. — Представляешь, у нас сегодня будет математика — мой любимый предмет! Я так рад, что иду в школу! А тебе, наверное, не понять, ты еще маленькая! — улыбаясь, мальчик погладил по голове сестру.
⁃ Я не маленькая! Мне уже… — Тася принялась считать на пальцах. — Пять мне, пять! – радостно показала свою раскрытую ладонь брату.
⁃ Хорошо, пять так пять! Так, картошку я тебе сварил, молоко в кружке мама оставила. А мне пора в школу! Не забудь, если начнётся бомбежка, беги сразу в погреб, не жди никого, беги сама! — волновался Гриша.
Тася послушно кивнула, подбежала к брату, обняла его, уткнувшись лицом в тулуп. Он был папин еще с довоенных лет, но от него до сих пор пахло табаком. И от этого он казался удивительно родным и уютным. Дверь в сенях хлопнула, и Тася осталась одна.
Она на всякий случай подошла к окну и прислушалась, не слышен ли гул самолета? После снятия оккупации налеты и бомбежки стали практически ежедневными. И теперь уже основным местом пребывания маленькой Таси стал погреб. Как только слышала гул самолета, сразу — в валенки и бежать. На прошлой неделе хоронили деда Матвея и его внука Алешку. Мама рассказывала, что во время налета они не стали прятаться и остались во дворе. Там и погибли. А два дня назад, вернувшись с мамой домой после бомбежки, они обнаружили на Тасиной кровати снаряд: он пробил соломенную крышу и не разорвался. Она помнит, как мама осторожно выносила его на руках из дома, и как потом с соседкой тетей Любой они до ночи заделывали дыры в потолке. Теперь маленькая Тася стала бояться звука летящего самолета и свиста падающей бомбы.
Сейчас за окном было тихо, и девочка облегчённо вздохнула. Дома без старших она хозяйничала: подметала пол и мыла посуду. Вот и сейчас, отправилась к умывальнику, но вдруг остановилась. Возле порога, сверху на кадке с водой, лежала забытая Гришей тетрадь. Тася представила, как брат приходит в школу и с ужасом понимает, что его новая тетрадь осталась дома. Она даже вздрогнула, представив эту картину. Тасе стало так жалко своего старшего брата, что, не задумываясь, она натянула пальтишко и валенки, схватила тетрадь и выбежала на улицу. Мороз пощипывал щеки и руки девочки: рукавички и шарф она забыла. А она бежала, проваливалась в свежевыпавший снег, чтобы помочь своему брату.
Налет застал Тасю недалеко от школы. Услышав гул самолета, она упала лицом
в снег на дорогу и зажмурила от страха глаза. А самолет летел совсем-совсем низко… А потом прозвучал сильный взрыв. Девочке показалось, будто все село, все дома и дорога вздрогнули и подпрыгнули на месте. Подождав немного, она осторожно подняла голову и с ужасом поняла, что здания школы больше нет… Там лежала груда дымящихся камней.
«Гришаааа!»- закричала Тася, поднялась и побежала вперед. Бежать было сложно: вся дорога была усыпана камнями и глиной. Она падала и поднималась, обдирала об камни колени и ладони. И уже почти добралась, как вдруг среди камней увидела оторванный рукав отцовского тулупа, весь заляпанный кровью .. Ноги Таси подогнулись, и, прижав к груди школьную тетрадь брата, она горько заплакала…
***
-Бабушка, бабушка, с вами все в порядке, вы не ранены? — Таисия Федоровна пришла в себя от слов молодой девушки, склонившейся над ней. Увидев её рассеянный кивок, девушка побежала дальше. Рядом было еще слишком много людей, нуждающихся в помощи.
Бабушка Тася с трудом поднялась, села на холодный зимний асфальт и оглянулась вокруг. Казалось, что окружающий мир был наполнен болью и смертью: звук сирены, дым от горящих автомобилей, треск огня и выбитые стекла… А самое страшное — тела раненых и погибших людей, крики о помощи.
Она остановила свой взгляд на детской коляске, посеченной осколками, с пятнами крови. Сердце снова заныло от тоски и осознания своей беспомощности, как тогда, в том далеком 1943 году. Неужели война? Земля моя, скажи мне, что с тобой!
Уже по дороге домой, проходя мимо центральной елки, Таисия Федоровна остановилась. Ещё час назад торжественно красивая, с золотыми шарами и гордо поднятой звездой на макушке, сейчас — укутанная дымом, она казалась лишней среди окружающей боли. А чуть дальше, недалеко от качелей, лежали укрытые тканью тела погибших. Рядом на асфальте одиноко синела конфета «Мишка на Севере»…
