Гоше стукнуло шестнадцать. Паспорт давно пылится в столе, права на мопед – дело пары недель, а вот привычки… эти цепкие лапы детства никак не отпускали. Вытереть рот рукавом после наваристого борща – ритуал, почти священнодействие. А руки? Зачем изобрели салфетки, раковины и мыло, когда под рукой всегда есть идеально подходящие для этих целей штаны? В любимой игре «Майнкрафт» он бы в два счета удалил эти атавизмы комбинацией Ctrl+Alt+Delete, но офлайн – территория куда более суровая, чем виртуальный мир.
В результате Гоша походил на арт-объект в стиле «абстракционизм периода детсадовского обеда», ходячую палитру юного, начинающего художника.
Мама, с завидным упорством, пыталась вразумить нерадивого отпрыска, но в ответ получала лишь поднятую (разумеется, немытую) ладонь и безапелляционное: «Мам, без нотаций, а? Я всё понимаю. Чё за кринж!» Что конкретно он понимал под этим загадочным «кринжем», оставалось тайной, покрытой мраком.
Мама жаловалась психологам, что рукавом любимой одежды…
— Это вам еще повезло, что не вашим, а своим рукавом… — сочувственно успокаивал эскулап.
— Вы что, никогда руки об штаны не вытирали, что ли? – смеялся доктор, на которого надежды уже не оставалось. На прощание он дал совет:
— Знаете, любовь творит чудеса, заставляет человека мыться и даже стирать носки… Может, вашему юноше пора найти девушку, к которой он будет ходить на свидания? Стоит попробовать…
Дома мама решила зайти с козырей и поговорить с сыном по-взрослому.
— Может, тебе просто надо влюбиться?
— В кого, мама?
— Ой, неужели так сложно найти жертву? – пошутила мать, но в голосе сквозила надежда.
Однако неряшливому парню непросто найти подругу: она рискует просто затеряться в его «творческом беспорядке». Свое поведение он оправдывал креативностью: «Они думают, я неряха? Да у меня порядок идеальный… будет… когда-нибудь. Странно, откуда это всё берётся? Только забудешь про грязную одежду, как она начинает размножаться, как кролики…»
– Эх, выпустили бы специальные штаны, об которые можно вытирать руки! – размечтался он, похоже, не думая о том, что такой лайфхак, скорее, приведет его в прачечную.
Время для Гоши было понятием столь же эфемерным, как квантовая физика. Он умудрялся опаздывать везде и всегда. Однажды он даже опоздал на собственный день рождения. Гости уже доедали праздничный торт, когда он триумфально ворвался в квартиру с криком: «А вот и я! Сюрприз!» На футболке красовалось свежее пятно от мороженого, а штаны… ну, вы поняли…
— Георгий, ты где был? – устало вздохнула мама.
— Представляешь, – начал он, машинально вытирая нос рукавом, – встретил кота! Он так ласкался, я с ним поделился остатками своего завтрака.
Бабушка, добрая душа, похлопала его по плечу:
— Иди, внучок, торт еще остался.
Счастливый внук ринулся к столу, попутно вытерев руки о праздничную скатерть. Гости переглянулись. Вроде бы уже и не ребенок, но застрял в стране под названием «Детство» надолго.
В общем, Гоша продолжал существовать в своем собственном измерении, где время подчинялось лишь ему, а чистота одежды была понятием относительным. И пока он не доставлял никому особых проблем (кроме, разве что, своей одежде), все решили его оставить в покое. В конце концов, детство – прекрасная пора. Даже если тебе уже шестнадцать.
А спасало Гошу от насмешек – чувство юмора, умение добродушно посмеяться над собой и своими недостатками.
Он сравнивал себя с Винни-Пухом, сочинял песенки, дразнилки и стишки собственного сочинения:
Если скушал бананЫ,
Вытри руки об штаны.
Если скушал бутерброд,
Рукавом протри свой рот.
Усы от хумуса, конфетки?
Но ты не пользуйся салфеткой!
Так он развлекался, смеялся, «угорал» от собственных шуток. Мечты его были вполне приземленными: он грезил не о воздушных замках, а о вполне реальных штанах, об которые можно вытирать руки, и чтобы следов не оставалось.
И вот однажды в класс пришла новенькая. Ее глаза излучали тепло, свет и прочие коммунальные услуги… И, конечно же, у неё было самое красивое на свете имя – Света.
На перемене Гоша, собрав всю свою храбрость в кулак, подошел к ней.
— Привет! Ты, наверное, заметила, что я… креативный. Со мной мало кто дружит. Знаешь, я обычно никому не предлагаю дружить или встречаться…, но у тебя такая улыбка, такие добрые глаза… Я просто не мог не подойти.
— Привет! Спасибо, это очень мило, мне приятно это слышать. Ты такой забавный!
— И у тебя самое красивое имя в мире. Света, я хотел бы пригласить тебя… в кино на выходных. Если ты захочешь, конечно. Или просто станем друзьями?
— О, я бы с удовольствием сходила! Спасибо за приглашение!
— Тогда договорились! Я постараюсь выбрать хороший фильм, поедим попкорн, попьем колу. Надеюсь, мы отлично проведём время! – при этом Гоша шмыгнул носом, вытер рукавом губы, а потом, вспотевшие от волнения, ладони о штаны.
— Я тоже так думаю. Будет интересно, с тобой весело! – засмеялась Света.
— Я даже сначала подумала, что ты прикалываешься. Вбей мой номер в телефон. Созвонимся.
Гоша сиял от счастья, всё думал о предстоящем свидании, а его штаны и рукава рубашки, казалось, решили устроить прощальную вечеринку, демонстрируя все, что он съел за последнее время! Это был настоящий фейерверк вкусов и пятен. Его одежда проявила творческий подход и оставила на себе следы гастрономического искусства.
Наступили долгожданные выходные. Гоша вышел из дома аккуратный и чистый, как никогда. Он сиял от предвкушения свидания, решив выглядеть максимально круто. Надел свободные рваные джинсы с потертостями, что придавало ему немного дерзости. На верх – oversized-майку с ярким принтом, которая свободно ниспадала по бокам. Сверху – толстовку с капюшоном для тепла и удобства. На ногах – массивные кроссовки Chunky, которые недавно купила мама. Завершал образ кепка, добавляющая игривости. В рюкзаке лежали влажные салфетки, которыми он обещал себе пользоваться. Он был готов к свиданию. Вышел из дома пораньше, но, поскольку время для нашего героя было загадкой, он всё равно умудрился опоздать. Прибежал, когда Света уже собиралась уходить. Узнав причину опоздания – «медитировал над траекторией падения осеннего листа», девушка не обиделась, а лишь посмеялась вместе с ним, решив, что главное – хорошее настроение.
Так они и начали встречаться, но детские привычки, увы, остались.
Однажды Гоша, окрылённый романтическим настроением заката (на который, впрочем, опоздал всего на полчаса), решил поцеловать Свету. Атмосфера располагала: птички поют, ветерок ласковый (или это ветер перемен?), девушка рядом… Он наклонился, закрыл глаза, вытянул губы трубочкой…
Света, до этого момента мечтательно смотревшая на закат, вдруг заметила нечто. Точнее, нечто на лице своего друга. Это «нечто» напоминало смесь кетчупа, сыра и чего-то неопознанного. Остатки пиццы, с ужасом догадалась Света.
— Георгий… – прошептала она, отшатнувшись. — У тебя…
— Что? – юноша открыл глаза, не понимая, почему Света так странно на него смотрит.
— У меня что? Он машинально вытер рот рукавом, еще больше размазав остатки пищи.
— У тебя… лицо, – с трудом выдавила Света, указывая на живописный пейзаж на его щеке. — И… и руки! Это просто жесть!
Она взглянула на его штаны, украшенные отпечатками тех же рук, и почувствовала, как романтическое настроение улетучивается со скоростью звука.
Девушка глубоко вздохнула:
— Гоша, милый, тебе шестнадцать лет. Ты не можешь вытирать рот рукавом и руки об штаны! Это… негигиенично!
— Я всё понимаю, и салфетки с собой ношу, – пробормотал Гоша, отворачиваясь. – Это на автомате. Он снова задумался, почему не изобрели штаны, на которых не видны пятна. И почему коты так любят ласкаться…
А в голове тут же родилась дразнилка, как обычно, призванная поднять ему настроение:
На правила плюю с высокой башни,
Не парясь, губы вытру рукавом,
Забил на всех, мне мнения не важны,
А руки вытру об штаны потом.
Но впервые дразнилка не принесла ему привычной радости. Она прозвучала фальшиво, оставив в душе неприятный осадок. Слова Светы, ее отшатнувшийся взгляд, горький вздох разочарования – все это, как меткий удар, пробило невидимую броню его беззаботности. Внутри него вспыхнуло настойчивое желание измениться. Это был первый, неуверенный, но до боли важный шаг навстречу новой версии себя. И в этот миг ему отчаянно захотелось нажать на невидимые клавиши Ctrl+Alt+Delete, чтобы принудительно завершить все процессы своего прежнего, беззаботного «я», обнулить свои привычки и начать полную перезагрузку своей жизни.
Медленно, спотыкаясь и сутулясь, он брел домой, а в голове крутилась одна мысль: такой «зашквар» он больше не допустит. Он сделает невозможное, лишь бы не потерять ее.
Гоша побывал у всех психологов и психиатров в радиусе ста километров. Бесполезно. Диагноз один – «вечный ребенок». Мама в отчаянии обзвонила всех знакомых и, наконец, ей посоветовали бабку-шептуху, живущую где-то на краю географии.
Три дня они добирались до чудо-целительницы.
Бабка, сморщенная, как сушеный гриб, выслушала их, посмотрела на Гошу, хмыкнула и прохрипела: «Рецепт прост. Наждачная бумага. Номер три, не мельче. Пришить к рукавам. И к штанам, для верности».
Мама, не веря своим ушам, купила наждачку. Гоша, пожав плечами, ходил в обновленном гардеробе целый день. Уже через час его нос и губы пылали огнем, а кожа вокруг рта напоминала терку. К вечеру он выглядел так, будто целовался с ежом. Зато рукава и штаны были чистыми!
На следующий день юноша, щурясь от боли и щедро смазывая лицо кремом, машинально потянулся вытереть рот рукавом. Резкая боль пронзила его лицо. Он вздрогнул и без напоминаний воспользовался… салфеткой!
Чудо свершилось! Наждачная терапия сработала! Георгий, почувствовав себя новым человеком, даже вымыл руки с мылом. Дважды.
И вот, представьте себе картину: Гоша, чистый и опрятный, гуляет со Светой. Закат, птички… Он, собравшись с духом, наклоняется и… Света не отшатнулась! Она сама его поцеловала!
Теперь он мог целоваться с девчонками, не рискуя испачкать их лица кетчупом, мороженым, пирожным… Но Гоша любил только одну девушку, с глазами, излучающими тепло, свет и прочие коммунальные услуги… Девушку, у которой было самое красивое на свете имя – Света.
