Она знала, что это был принц. «Принц Дастан из Булгарии». Так гласила табличка, которую торговец прикрепил к нему. Принц стоял в соседней комнате, но она хорошо видела его сквозь стеклянную перегородку. Он никогда ни на кого не смотрел, просто грустно склонялся к стене.
Каждый день торговля проходила по одному ритуалу. Покупателей было немного. И с каждым из них хозяин яростно торговался из-за каждой мелочи. Он любил спорить, и страстно презирал тех, кто сразу же соглашался на любую цену. Он даже плевал им вслед, когда они уходили, несмотря на то, что они отдали ему огромные деньги. Когда покупателей не было, — она это сама видела, он сидел в углу и сердито спорил со своими подушками.
А если посетители оказывались такими же азартными, торговец сразу преображался: старый грузный толстяк превращался в проворного весёлого юношу. Торги – вот, что было смыслом его жизни. Покупателей, готовых спорить с ним до самой ночи, он, как самых почётных гостей, подводил к принцу.
Роскошный восточный красавец. Дастан. Он стоил немыслимых денег. Покупатели теряли дар речи, и от его красоты, и от его цены.
В следующий момент торговец сразу подводил гостей к ней. Приподнимал покровы, обнажая её стройные миниатюрные ножки. Но прикасаться к ней никому не позволял. Да и никто бы не посмел. Потому что цена, которую хозяин произносил, вызывала паралич.
«Эта девочка из далёкой Ломбардии!» — снисходительно трясся своими складками торговец. И уводил покупателей обратно в основную часть зала, где споры возобновлялись, и, в конце концов, он уступал в цене почти вдвое.
Так продолжалось уже довольно долгое время. Всё менялось вокруг, и только она оставались у торговца. И принц Дастан. «Какой ты красивый и недоступный! Но я тоже дорого стою!», — гордо подумала она. Ей вдруг показалось, что он еле заметно улыбнулся и подмигнул ей. Неужели она сказала это вслух?
Но однажды всё изменилось. Появился покупатель такой же толстый, как и торговец. Судя по его одежде, он приехал откуда-то с гор, с юга. От него пахло сыром и овечьей шерстью. Долгое время они торговались в основном зале. И делали они это правильно: спорили, толкались, пыхтели, даже орали друг на друга, и ей казалось порой, что они подерутся.
Наконец, довольный раскрасневшийся торговец привёл желанного гостя к принцу.
— О! Что ж ты, старый бурдюк, не показал мне его сразу?! – воскликнул горец. – Такой красавец нужен моей дочери!
— Хватит ли у тебя денег на него? — хихикнул торговец с таким тонким присвистом, что, глядя на него, она тоже улыбнулась.
— Я сказал, моей дочери! Ты меня слышишь? Подарок на свадьбу. Чтоб все гости сдохли от зависти! Заберу сейчас же! И никаких торгов на сегодня! Всё!
В этот раз онемел хозяин… Горец сам подошёл к ней…
— Какая красотка! – закричал он и ткнул её толстым жёстким пальцем. – Откуда она?
— Эээ… из… из ломбарда, — прошептал торговец.
— Дааа… — протянул горец. – Хороша… И ведь с Дастаном –то они, как хорошо смотрятся! Прекрасная пара получится!
Услышав это, её сердце забилось в радостной тревоге.
— Но не потяну обоих, — горец задумчиво посмотрел на неё.
«Я стою слишком дорого!», — в горестно подумала она.
— Может, скинешь чуток? – взволнованно проговорил горец.
Хозяин испуганно вздрогнул.
— Нет! – вдруг закричал он. – Ты хочешь всё сразу! Пойдём в зал, там я тебе отдам всё за полцены!
Но горец только расхохотался.
— Дастана ко мне! – сказал он и вышел.
«Поторгуйся! Ну, пожалуйста! Ты же ведь это так любишь!» — отчаянно прошептала она и взглянула на хозяина. И не узнала его. Перед ней стоял обессиленный старик и беззвучно плакал.
— Ха! Ха! Ха! – вдруг раздался громкий хохот. – Твой принц чуть не сбежал! Как прыгнет прямо в грязь, и давай по склону скакать! Хорошо, внизу твои люди были, подхватили. Сейчас они его к седлу привязывают. А про неё ты всё-таки подумай… Я ещё вернусь, может.
«К седлу? Как вы смеете?! Это же ведь принц!» — гневно подумала она. Ей захотелось затопать ногами, но покрывало и верёвки, которыми опутали её, не девали ей это сделать.
Так она осталась совсем одна. Даже во время торгов хозяин больше не подводил к ней покупателей. Только сам изредка бросал на неё грустные взгляды.
Однажды, уже под самый вечер, она вдруг почувствовала знакомый запах сыра. Она тревожно оглянулась, но это был не тот толстяк, что разлучил её с принцем. Это был юноша в ярко-красной шапочке с длинной кистью. Он бродил по залу, шурша своей фустанеллой, словно искал кого-то. Наконец, он увидел её.
— Ты действительно так прекрасна, как о тебе рассказывают! – воскликнул юноша. – Я куплю тебя!
«Нет! – подумала она со злостью. – Ты не посмеешь! Я слишком дорого стою!».
Но случилось невероятное. Хозяин молча уступил её за полцены. И уже через час она тряслась в телеге по извилистой горной дороге.
Дом, где она оказалась, был совсем новый. Хозяев не было. Ночь она провела в холодной пустынной комнате. Ей было тоскливо и одиноко. И она проплакала до самой зари. А потом, неожиданно для себя, уснула. Она не слышала, ни как приехали хозяева, ни топота копыт, ни хохота весёлых гостей. Всё это прошло мимо неё. Лишь только к вечеру, когда хозяева и гости снова отправились на прогулку, она вздрогнула, почувствовав тревогу, и проснулась: Дастан был рядом.
В сумерках он казался ещё более красивым, чем прежде. Розовые лучи, проникая сквозь узорчатые ставни, струились в хрустальной вазе на столе, а потом, скользнув вниз, плыли вытянутым овалом по половицам. Этот свет оживил сверчка, и он застрекотал где-то рядом.
«Мой принц», — прошептала она, и глаза её окутала розовая пелена. Это овальное пятно коснулось её и принца.
Так итальянская софа «Офелия» и татарский ковёр «Принц Дастан» обрели свой дом.
