Ее все звали солнцем,
Всегда переполненным кучей эмоций;
Потухших — зажигала вновь,
вокруг нее жила любовь.
Да что любовь, она ею была:
Сколько сердец разбила,
Сколько себя за это не любила;
Ей не мешало — на полную жила.
Свое же спрятала, не показав снаружи,
Хотя могла отдать кому угодно,
Но посчитала слишком сложным,
И даже с тяжестью жила свободно.
Верила каждому слову,
Каждому звуку,
Родному и чужому,
Бестактному и грубому — любому.
Событие произошло: ноябрь,
Перевернув ее наивные миры,
Оправу розовых очков сняло,
Хотя они были черны.
(В какой-то степени верны).
Подруга лучшая есть и была —
Рука об руку как сто лет;
День рождения, радужный обед:
пришла, увидев друга издавна.
Товарищ старый:
Встречались лишь нигде,
Общались редко, по нужде;
Она вода, а тот огонь,
Объединяла песня их и боль.
Их болью были люди,
Те самые, из прошлого,
Обещанные ими быть забытыми,
В мыслях убитыми,
В сердце зарытыми.
И как мы знаем — невозможно
Отказ оформить, как госпошлину,
Ведь речь тут о другом налоге,
Таком же мерзком, сердцу сложном;
Подумать стоит, как о должном.
Вода была полна надежды,
Огонь в душе уже угас,
Считала та, его невеждой
За его вывод, резкий сказ.
Слезы пошли при всех:
Отошли в угол — тишина.
Боль в миг прячет смех,
Но пред огнем была честна.
Проблема общая, все идентично:
Огонь потух в попытках на нее рукой махнуть,
Вода, копавшись в своих грезах,
Не побоялась попытаться все вернуть.
Огонь с энтузиазмом говорит,
Что каждого насквозь прожжет.
Вода задумчиво молчит —
Огонь согласия не ждет.
Тот скромно рассказал всю гниль ее души:
Врала самой себе, оправдывая тех, кто врал,
И осознание пришло в какой жила она лжи;
Свет, что в глазах мерцал — пропал.
Одну простую вещь не замечала,
И не было минуты обратить внимание,
Что столько времени душа кричала,
Долго борясь за силу и познание.
Да что одну, я вру, их было много;
Огонь прожег огромную дыру
За время разговора часового.
Мысли запутались сильней волос,
Оставив в голове только один вопрос:
Где лестница из мутного подвала?
Зачем ты свет надежды мне давала?
То ли отвергнутой быть боясь,
То ли спастись от горя жалкого стремясь,
Жалела всех, на каждую уловку их велась;
Во всех затяжно потерясь,
Вся целиком на растерзанье отдалась.
Нет, она бы никогда так быстро не сдалась.
Была нагло и пусто оставлена,
Покинута без повода не раз,
Подставлена, подавлена,
В день получала тонну лживых фраз.
Она и не хотела видеть в этом ложь:
«С чего бы люди стали врать?».
С того, что это люди;
Надеюсь, ты это учтешь
И будешь их подальше слать.
Ты думала, что разукрасила свой мир в различные цвета,
Нет, родная, ты, не слушав и единого совета,
Свой драгоценный холст с набросками сожгла,
И быстро новый создала за просто так.
Но с задней стороны остался чист,
Остался тот же белый лист,
И только его развернула
Все стало ясно: поняла.
Все в голове ожили утверждения,
что были скрыты очень долго.
Огромный оступ, но урок,
И смело прошлое рубя,
Сказав себе «пора»
Всю правду приняла
И холст цветной до тла сожгла,
И с нового все начала.
Вот весь итог, что муторно и долго
ждал часа выйти в детское сознание;
И вот он здесь, озвучен вслух.
⁃ Что чувствует она?
⁃ Тяжелый сердца стук.
Вера в слова, стихи и речи,
Красивый гроб себе на плечи;
Враньем и ложью обеспечила,
Каждую клетку изувечила.
⁃ И все же, кто же тут злодей?
Тот, что есть самый цивильный;
Итог: простая дешевая вера в людей
Ее уничтожила, но сделала сильной.
Простой и красивой, наивной, но умной,
Злой, боязливой и недоступной,
Сделалась той, что говорит нет,
Может послать и не мямлит в ответ.
