К титанам пришедши однажды, стуча
В огромную дверь без замка и ключа.
Ни ручек, ни стёкол, а дверь вовсе есть?
Нам верить не чуждо: обед только съесть.
И Крон отворил, не минуя зла сор,
Про имя своё не начав разговор.
Носитель семейства про кровь запоёт:
«Зовёт исходящую с Хаоса тот,
В ком нет благородства от слова «везёт».
Единый брат Атлас управу даёт,
Кто алчность убийств по наследству берёт.
Глаголя отчаянно: «Большой идиот».
В деревню пришедший названье прочтёт.
Не имеет он слов, не имеет отцов,
Чтобы чувства свои передать перед сном
Бывая успешней божественных нош.
Описана в рамке словами любовь.
Для кого? Не поймёшь. В честь людей иль роз?
Но названье при всём и живёт хлеще гроз.
Герою неважно, и дальше идёт.
Увидев лачугу и дом на земле,
Шагая подспудно, услышит в заре.
А люд, задаваясь вопросом о дне,
На выборы сердце поставит в огне.
Обитель судьбы постоянство тая,
Значенье отладит, всю ложь залеча.
Однако для мира что правда, то брешь,
Не имеет решенья, чей примут обет.
По взгляду не скажешь, живой или нет,
Глазами ослепнет, но ищет ответ.
Со стен снизойдёт упокоенный жилец.
Герой безразличен и смотрит овец.
Миры разрушая, страдаешь от бед,
Ты простой человек — и свобода на век.
Велик пилигрим, возвышая свой грех.
Но камень, границы точа,
Великий и сам для себя.
