Мне от души своей не ново
Принять в глухой ночи звонок.
«Скажи, прошу, хотя бы слово!» —
Кричит гнетущий мыслей ток.
Но тишина, как твердый камень,
Всё стену возводила ввысь.
Чему, казалось, клич мой равен,
Коль страху не сказала «брысь»?
Чему, когда пред чёрным роком
Предстал ближайший человек?
Мутнеют стены перед оком
Да влага плещет из-под век.
Бессильно вслушивалась в слово,
Чтоб только пуще онеметь.
Мне от души своей так ново
Глухую пустоту терпеть.
Не слышу более забавы,
Нет искр в споре боевом,
На месте смеха — лишь канавы,
А мысли только об одном:
Как разделить твоё несчастье,
Собрав слезинки в коробок?
Поверить в чёрное ненастье,
Принять, прижавши бок о бок?
Как оказаться там, где тихо,
Где нет чужих, незнамых глаз,
Где буря бед вонзится лихо,
Прорезав сердца громкий глас?
Звезда не ведает печали,
И пусть хоть каждая сгорит,
Покуда светом дни не стали
Да жизнь в тебе не говорит.
С извечным приближеньем ночи
Не отпускает мысль о том,
Как бы собраться, что есть мочи,
Да стать над раночкой жгутом.
Хоть ведаю, что время властно
Над болью на душе твоей,
Но нет: хожу, стою напрасно,
Перебирая ряд речей.
Перебирая слов пучину,
Как будто мыслею своей
Смогу унять твою кручину,
Как чудотворец бог Морфей.
Как будто за моей заботой
Сбежать от правды — хорошо,
Но мысль стала мне икотой:
«Как там душа моя да что?»
Прошу, пусти сквозь сердце горе,
Облейся болью да тоской,
Беда заслуживает море
И рок твой вовсе не простой.
Но между тем, прошу, запомни,
Что где-то рядом я, с тобой,
Прими, пожалуйста, постой,
Моих объятий это слово
Да слово каждое, что здесь.
Уж для тебя совсем не ново,
Любовь моя, совсем не весть,
Я для тебя на всё готова,
Твоя улыбка — моя честь.
Прошу, в чернеющей печали
Не возводи тлетворных стен,
А я с тобой — в любые дали,
И если нужно, буду всем.
