Меня зовут Марк и я часто задумываюсь о своей жизни. Даже не помню, когда я в последний раз был счастлив. Родители бросили меня, когда мне было всего два года. Я жил с опекунами, которые стали мне семьёй. Я уважал их, но в глубине души всегда таил обиду на своих биологических родителей.
Мне уже 30, и я стал самостоятельным человеком. Получил образование, создал семью, завёл ребенка и устроился на хорошую работу. Можно подумать: «что еще нужно?», ведь у многих нет и половины из того, что имею я. Но в каждом деле, за которое я берусь, во всех отношениях и знакомствах, которые завожу, я постоянно чувствую дискомфорт. Ощущение несправедливости и неполноценности преследует меня.
Прошлый август стал для меня временем тяжелейших испытаний. Хотя, если честно, вся моя жизнь наполнена печалью и разочарованием. Оливия, моя жена, с годами стала холодна и сурова, а наш сын постоянно шумел и бегал по дому, добавляя раздражения. К тому же, недавно я поссорился с директором магазина, в котором работал управляющим. Теперь я безработный. Как теперь объяснить все это жене? Надоело постоянно ругаться. Так много всего навалилось, даже дышать тяжело.
Я только вернулся и вот, между нами, снова ссора из-за какого-то пустяка. Это она еще не знает про увольнение. Мы оба с самого начала отношений были упрямыми и вообще не подходили друг другу, но в семье главное — терпение. На нем и держится весь наш брак. Непомерная гордость давно съела всю любовь и положительные чувства между нами, а я и вовсе всю жизнь был человеком, который может легко обидеть кого-то, но даже после осознания вины мне не хватает смелости попросить прощения. Наверное, наш ребёнок чувствует, что родители друг друга больше не любят. Ему и самому не хватает ласки и тепла. Так он и растёт сам по себе. Дети не глупые, они осознают даже больше, чем взрослые, но не могут выразить свои чувства или просто понимают, что на их слова никто не обратит внимание.
Через несколько дней, проходя вечером по улице мимо небольшого ларька, я обратил внимание на женщину, которая выбирала шляпу. Она была невысокого роста, худощавая и очень улыбчивая. Она показалась мне очень знакомой, но я не придал этому значения и прошёл мимо. Всю ночь я не мог выкинуть эту встречу из головы. Почему то, когда думаю о ней становится спокойно и тепло.
Позже я вспомнил, что это была мама моего лучшего друга. За несколько лет она сильно изменилась. Со Стивом мы дружили еще с младшей школы. Его отец умер от инсульта, поэтому его воспитывала только мама, а я был частым гостем в их доме. Тетя Лея всегда относилась ко мне как к родному. Иногда даже завидно было. Хоть Билл и Тереза хорошо ко мне относились, казалось, что, между нами, всегда была холодная стена, которая не давала мне забыть о том, что на самом деле я сирота.
Так мы со Стивом дружили до конца университета. Потом ему предложили стажировку за границей, и он не упустил свой шанс. С тех пор прошло уже 7 лет, и кроме него у меня друзей больше не было. Наверное поэтому, практически сразу после знакомства с Оливией я решил на ней жениться, чтобы хоть как-то заполнить дыру в сердце и больше не чувствовать себя одиноким.
Однажды, воскресным утром, когда Оливия с сыном ушли гулять, на пороге моего дома появился незнакомый человек. Это был мужчина лет пятидесяти, невысокого роста, с седой бородой, одетый в обычную футболку, штаны и кроссовки.
— «Добрый день. Меня зовут Ник. Вы Мрак?» — спросил он, — «Я бы хотел рассказать вам кое-что о ваших настоящих родителях», — сказал этот странный мужчина.
Сначала я не поверил своим ушам, внутри меня все сжалось. Пока я приходил в себя, он продолжал говорить:
— «Я старый друг вашего отца. Он недавно скончался». – продолжал он.
— «Что? О чем вы?» — я никак не мог понять, о чем он говорит.
— «Ваш родной отец Роберт Грей скончался три дня назад в Хосписе для инвалидов». – пояснил мужчина.
— «Что с ним случилось?» — я начал понемногу осознавать, что происходит.
— «Думаю, что говорить об этом через порог не очень удобно. Предлагаю переместиться в более комфортное место. Разговор предстоит не легкий.» — сказал Ник.
— «Да, вы правы. Проходите» — я пригласил его войти и повел в гостиную.
Гость присел на диван, а я рухнул в кресло. В ушах начало звенеть.
— «Роберт умер 14 августа в 21:17 в Хосписе Святой Луизы от сердечного приступа» — начал Ник.
Внезапно на меня нахлынула целая гамма чувств, от злости до странного облегчения. Я не мог понять, зачем он мне все это говорит, зачем мне знать что-то о людях, которые бросили меня?
— «Я давно смерился с тем фактом, что мои родители бросили меня. Не желаю ничего слышать! Уходите!» — я вскочил и начал расхаживать по комнате.
— «Постой!» — воскликнул мужчина, — «Твои родители не бросали тебя!»
— «О чем это вы?»
— «Две недели назад твой отец написал письмо. Он чувствовал, что еще не долго протянет, поэтому попросил меня после его смерти найти тебя и все объяснить» — продолжал он.
— «И где это письмо?» — спросил я, немного успокаиваясь.
Мужчина молча засунул руку в карман брюк и достал оттуда, сложенный в несколько раз, листок бумаги и протянул мне.
— «Спасибо» — сказал я, беря письмо трясущимися руками.
Медленно, словно в трансе, я развернул бумагу и начал читать.
«Дорогой Марк, последние несколько месяцев мне становится все хуже и хуже. Думаю, что скоро умру. Я очень надеюсь, что ты не держишь на меня зла, за то, что мне пришлось оставить тебя. Сомневаюсь, что твои опекуны рассказывали тебе о прошлом, поэтому начну с самого начала.
Мы с твоей мамой очень любили друг друга, а ты стал для нас долгожданным подарком. Через несколько лет после твоего рождения, Анна, твоя мама, заболела раком желудка. Около года мы сражались за ее жизнь, но болезнь все равно забрала ее.
Я остался один с маленьким сыном на руках. С горя я пил несколько месяцев, совсем позабыв о том, что ты нуждаешься во мне как никто другой. Спасибо нашей соседке Мине, она заботилась о тебе, пока я топил свое горе в стакане джина.
Наконец, пришел в себя и понял, что не могу потерять еще и сына. Я вернулся на работу, но через полгода несчастье настигло и меня. Возвращаясь поздно вечером домой меня сбил пьяный водитель. Из-за сильных травм мне ампутировали ноги и левую руку.
Я не мог заботиться о тебе, поэтому принял решение отдать тебя на усыновление. Ты был таким хорошим и спокойным мальчиком, а я не мог дать тебе той жизни, которую ты заслуживаешь.
Я никогда не забывал о тебе. Мои друзья следили за твоей жизнью, за тем, как ты рос. Я всегда знал, что у тебя все хорошо. Иногда твои опекуны посылали мне твои фото со школы, выпускного и свадьбы. В самые важные моменты твоей жизни я всегда был с тобой, пусть и на расстоянии.
Сынок, я люблю тебя. Твой отец, Роберт.»
Пока читал письмо на глазах образовалась слезная пелена. А на последних словах я зарыдал как маленький мальчик.
Ник молча встал и ушел, закрыв за собой дверь, а я остался наедине со своими мыслями и был полностью опустошён.
К обеду, когда Оливия и Джек вернулись с прогулки, я немного успокоился. Мне нужно было о многом подумать и многое переосмыслить. Дома стало слишком шумно, и я решил немного прогуляться. Надеюсь, свежий воздух поможет мне привести мысли в порядок.
Я долго бродил по улицам города, размышляя о своей жизни. Я понял, что уже ничего нельзя изменить. Чувствуя стыд, за то, что столько лет испытывал ненависть к родителям, я присел на старенькую скамейку возле большого дуба.
— «Надо же» — пробормотал я вслух, — «Уже и до сюда дошел».
Это было особенное место. Большой пустырь в паре километров от города. Тут стояло только огромное дерево и маленькая скамеечка рядом. Странно, что за столько лет урбанизация не добралась сюда. Много лет назад, это было наше любимое место со Стивом. Мы приезжали сюда на велосипедах, бросали их на траву и носились как угорелые по всему пустырю. Иногда запускали воздушного змея или устраивали пикники. Раньше тут даже качели висели.
Эх. Как же мне сейчас не хватает друга…
— «Интересно, а кто качели снял?» — сказал кто-то рядом.
Я обернулся и увидел его. Это был Стив, мой лучший друг!
— «Привет, дружище! Как ты?» — произнес он.
Я не мог поверить своим глазам. Это было какое-то невероятное стечение обстоятельств.
— «Что ты здесь делаешь?! Когда ты вернулся?!» — воскликнул я.
— «Приехал вчера вечером. Сегодня весь день бродил по городу и вспоминал старые маршруты. Почти ничего не изменилось.» — рассказал Стив.
— «Я так рад, что ты вернулся…» — чуть слышно сказал я.
— «Да, я тоже. Наконец-то появился повод – меня перевели в новый филиал компании, который открывается у нас в городе.» — рассказал он, — «А ты как?»
Я не выдержал и со слезами на глазах выложил ему все в подробностях, дал прочитать письмо и долго рассказывал о своих смешанных чувствах. Стив выслушал меня очень серьезно и внимательно, и как настоящий друг помог мне разложить все по полочкам.
— «Смирись с этим», — сказал друг, — «не держи обид в душе. Это не твоя вина, нужно просто принять новую реальность и пережить ее. Не бывает безвыходных ситуаций, бывают ситуации, в которых выход тебя не устраивает. Никто не выбирает свою судьбу, родителей, детей, родственников. Никто понятия не имеет, сколько он проживёт, но у каждого есть время, которым он распоряжается сам. Если хочешь выговориться, я всегда тебя выслушаю. Нужна помощь — помогу. Мне в новый филиал как раз нужны хорошие работники.»
— «Стив… Спасибо!» — поблагодарил я друга.
Рано или поздно это должно было случиться. Я должен был узнать правду. Наконец-то, после стольких лет в моей душе больше нет этого, съедающего изнутри одиночества, этой мерзкой, липкой тяжести. Теперь, зная правду, понимая, что меня не бросали, что меня любили, я могу дышать свободно!
Теперь в моей жизни начинается новая глава. Больше я не буду жалеть себя, я буду действовать и стану лучше.
Через несколько дней после этого разговора я со Стивом, Оливией и сыном пошли на могилу к отцу. Положив на мраморную плиту несколько белых хризантем, я сказал: «Один день — три осени. Извини меня».
Так закончился мой август. Жизнь начала налаживаться. Стив всегда рядом и готов поддержать, взял меня на работу. Отношения с Оливией стали лучше, до идеала, конечно, далеко, но я буду стараться все наладить. А сын… С ним я стал проводить все свободное время. Хочу стать хорошим отцом, чтобы ОН мог мной гордиться.
