Однажды, разбирая шкаф в бабушкиной комнате я наткнулся на альбом. В нём было много разных фотографий. Глядя на них можно было представить, как жили мои родственники в разные годы. Листая альбом, я увидел небольшую чёрно – белую фотографию, на которой был изображён мальчик лет двенадцати – тринадцати. Я взял альбом и пошёл к маме. Мне было очень интересно узнать кто этот мальчик.
— Мама, скажи пожалуйста, кто изображён на этой фотографии? – спросил я.
Мама взяла фотографию в руки. Долго смотрела на неё. Потом грустно вздохнула и сказала:
— Это твой прадедушка Ваня. Он пережил блокаду Ленинграда – тихо сказала мама. – Там в альбоме, рядом с фотографией лежит маленький тетрадный листок. Ты его видел? – спросила мама у меня.
Я открыл альбом и нашёл аккуратно сложенный тетрадный листок, на котором аккуратным подчерком было, что – то написано.
— Мама, я нашёл его. – сказал я, протягивая листок.
— Матвей, прочитай его. – сказала мама. – Это написал прадедушка Ваня.
Я взял тетрадный лист с записями и стал читать…
***
Я открыл глаза. Вокруг меня суетились люди в белых халатах. Я никак не мог понять, что со мной произошло. Я помнил только, что вышел из дома, чтобы отоварить хлебную карточку, которую мне дала мама. На улице стояла зима. Шёл январь 1944 года. На улице стоял сильный мороз. Блокада Ленинграда шла почти 900 дней. На улице лежали люди не подававшие признаки жизни. Пошатываясь от голода, я направился в сторону хлебной лавки. С трудом переставляя распухшие ноги шёл по снегу. Сил не было совсем. На улице вывала сирена, предупреждающая о бомбёжке. Вдруг в глазах резко потемнела… И больше я ничего не помнил,
— Тётенька, — тихо позвал я женщину в белом халате, которая помогала рядом лежащей на кровати девочке. – Тётенька, где я?
— Лежи, лежи милок. «Совсем слабенький», —сказала она, подходя ко мне. – В больнице ты. На улице добрые люди подобрали. Ели живого на саночках привезли. Как зовут — то тебя сынок? – спросила медицинская сестра.
— Ванькой мама кличет. – слабым голосом ответил я. – А вас как звать?
— Петровной все зовут, а для тебя, сынок, просто тётя Лена. – ответила Петровна, поправляя мне одеяло. – Повезло тебе Ванечка, что тебя быстро нашли, а то замёрз бы. Вон сколько на улице людей мёртвых лежит. «Хоронить не успевают», —чуть не плача говорила тётя Лена.
Я лежал и думал, как быть дальше. Ведь я не дошёл до хлебной лавки, не отоварил карточку и не принёс маме кусочек драгоценного хлеба. Как они там? Ведь кроме мамы у меня была и младшая сестрёнка.
— Петровна – опять позвал я тётю Лену. – А при мне были хлебные карточки, когда меня привезли? А то мама с сестрёнкой голодные останутся.
— Не переживай Ванечка, целы твои карточки. – сказала тётя лена протягивая мне чашку с кипятком и маленький сухарика. – Хочешь я буду идти со смены домой, отоварю твои карточки и занесу твоей маме.
— Буду премного благодарен. – ответил я с удовольствием грызя сухарик.
Тётя Лена забрала карточки, и я немного успокоился, зная, что мои родные сегодня получат свои 125 грамм долгожданного хлеба.
Я сидел на кровати, закутавшись в тонкое одеяло. Было зябко. Девочка, лежащая на кровати рядом, была совсем обессилена. Она не могла даже говорить. Я сидел и тихо за ней наблюдал. Вдруг моё внимание привлекло не понятное движение персонала и больных. Все куда – то стали бежать, потом стали почему – то обниматься и со слезами друг друга с чем – то поздравлять. Я не мог ничего понять.
— Дяденька, что происходит? – спросил я раннего бойца, который тихо улыбался, глядя в окно.
— Блокаду сняли, сынок! Ты понимаешь, СНЯЛИ! Мы продержались! Мы выстояли! Мы выжили! – плача, сказал взрослый мужчина. – Парень нам просто повезло остаться в живых.
Девочка приоткрыла глаза. По её щекам потекли слёзы.
Мне хотелось соскочить с кровати и приплясывая кричать: «Мы свободны! Мы выжили!», но от долгого голодания у меня не было сил. Я уткнулся в подушку и зарыдал. По моим щекам текли слезы радости.
Это был не забываемый день 27 января 1944 года. Я и мои родные смогли выжить в блокадном Ленинграде 900 дней.
