XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Наши дни. Вечер. Дверь съёмной однокомнатной квартирки тихо приоткрылась, впуская в помещение глухой гул из подъезда, который как бы оповещал обитателей жилья о возвращении сожителя домой.

На пороге, закрыв за собой дверь, застыл парень, лет 25, спортивного телосложения, с блондинистыми волосами средней длинны, две пряди из которых по бокам были собраны в хвостик на затылке. На вид он был достаточно молод, однако обречённое выражение лица делало его сильно старше. Уголки слегка потрескавшихся губ были опущены, светлые брови нахмурены, а глаза, которые ещё недавно были яркого небесного цвета, стали намного темнее, стали абсолютно пустыми, словно тучное небо перед скорым сильным и долгим ливнем. Не долго думая, он снял с себя лёгкую осеннюю куртку, уже слегка потрёпанные жизнью и временем ботинки, после чего направился на кухню. Шаги парня были тяжёлыми и медленными, будто это был вовсе не человек среднестатистического роста в метр восемьдесят один, а самый настоящий гигант, которому сложно двигаться быстро и легко.

На кухне его ждала она – рыжая девушка с яркими, как изумруд, зелёными глазами, которая без всяких слов поняла, что произошло, ведь уже давно были предпосылки. Спустя пару мгновений девушка, не сказав ни слова, уже обнимала парня, положив его голову к себе на узенькое плечико, которое, как казалось, не выдерживает вес головы любимого от тяжёлых мыслей о будущем. Руки легко и быстро скользили по волосам блондина, стараясь утешить его, а тот, в свою очередь, не делал ничего – он просто стоял и смотрел в одну точку, видя перед собой абсолютною пустоту.

Спустя пару мгновений парень просто отстранился от любовницы так, будто и не знал её никогда, и пошёл в сторону шкафчика, в котором уже давно стояла бутылка крепкого спиртного, что ни разу до этого не открывалась из-за отстутствия каких-либо событий в жизни этих двух.

Ну вот, подумал молодой человек, хотя бы повод появился.

Через пару секунд крышка бутылки с громким звоном упала, покатилась по холодному кафелю, а два стакана со льдом, заботливо поставленные девушкой на маленький кухонный столик, наполнились небольшим количеством жидкости богатого коньячного цвета. Ещё через пару мгновений они стали абсолютно пустыми — была лишь физическая оболочка, а мысли обоих витали где-то там, далеко в астрале или нирване. Так две несчастные души и пили в душной маленькой комнатке, пока на улице окончательно не стемнело; продолжала пара пить до тех пор, пока в окнах не забрезжал яркий свет восходящего солнца.

***

— Рич, вставай, — мягкие руки опустились на плечи спящего блондина, после чего их обладательница начала слегка трясти лежащую под пуховым одеялом тушку, дабы парень очнулся после пьяной ночи; однако, судя по нахмуренному лицу, скоывшееся под одеялом спустя пару мгновений, и недовольному тихому бурчанию, тот этого делать не собирался. Вместо того, чтобы встать, он лишь посильнее укутался в тёплое одеяло, что окончательно заглушило все звуки явного недовольства пробуждения в самую рань. Но рыжеволосая не стала так просто сдаваться – взяв края одеяла, она силой стянула его, оставив Ричарда абсолютно беззащитным перед ярким солнцем, которое выжигало глаза даже через закрытые веки.

— Дженни, ну чёрт возьми, меня уволили с работы, я теперь не обязан так рано вставать! – Тихо и явно без малейшей капли радости рыкнул Ричард, однако, увидев наигранно безразличное лицо девушки, рыжая бровь которой уже поднялась вверх, успокоился и лишь негромко выдохнул. Немного погодя, он сел на угол кровати, после чего начал потихоньку приходить в себя, так как голова резко закружилась от действия вечернего крепкого алкоголя.

Подперев голову руками, парень сидел долго и неподвижно — пытался устранить это неприятное головокружение, а заодно и остатки опьянения, которые уже не приносили никакой радости или хотя бы облегчения. Когда же всё прошло, он встал и, расправив плечи, подошёл к любовнице, которая явно терпеливо ждала его, словно хотела что-то рассказать. По сравнению с Дженни, Рич был просто гигантом – широкие плечи, мощные руки полностью закрывали небольшую и хрупкую физиономию рыжей, однако, несмотря на физическую силу парня, та была явно сильнее сейчас, но в духовном плане. Они словно поменялись местами — блондин теперь казался маленьким, хрупким и беззащитным ребёнком, а рыжеволосая — его матерью, что пыталась его уберечь от всех невзгод этого мира.

Не сказав ни слова, она взяла парня за руку и повела в маленькое тёмное помещение, которое у них служило складом, а парню не осталось других вариантов, кроме как подчиниться. Свет включился, от чего на полках стал видим толстый слой пыли, который как бы намекал на то, что этим помещением никто давно не пользовался. Весь ненужный хлам, который ранее просто не давал проходу в коридоре, был убран в небольшой шкафчик, а где-то сбоку, у тёмной от чёрной пыли стены, стоял мольберт с холстом. Сбоку виднелась небольшая стойка, на которой лежали кисти, масляные краски, палитра и небольшой набор старых карандашей вместе с ножиками.

— Дженни, мне сейчас не до шуток и не до развлечений. Нам жить не на что сейчас будет, а ты меня хочешь посадить валять дурака?

Ответа не последовало. Дженни просто стояла и внимательно смотрела на своего избранника, словно пытаясь своим взглядом просверлить в нём дыру. Это было, мягко говоря, некомфортно, а может даже и неприятно. Но, с другой стороны, парень не мог сделать абсолютно ничего.

— Ты серьёзно? Я не рисовал уже очень давно. Полгода так точно. Да и зачем это сейчас? Бесполезно уже пытаться вернуть былые навыки, — неуверенно пробубнил блондин, после чего развернулся; он уже был готов уйти, однако путь наружу был прегрождён небольшим, но довольно серьёзным препятсвием в лице Дженни. По выражению её лица можно было понять – она не успокоится, пока тот не смирится со своей участью и не сядет писать.

– Что же, как я понимаю, иного выбора у меня нет, — обречённо вздохнул парень, после чего вернулся в комнатку и сел за мольберт.

– Ну и что мне рисовать?

— То, чего тебе сейчас не хватает. Возможно, то, что успокаивает, а может и наоборот – что напрягает, раздражает или расстраивает. Вероятно, это поможет тебе избавиться от этого груза. Все зависит от тебя, — Дженни мягко улыбнулась, развернулась и пошла из комнатки прочь.

— Ты пока рисуй, а я пойду готовить завтрак, — ярко улыбнувшись, рыжая мягко поцеловала любимого в макушку и удалилась.

И вот, горе-художник остался наедине с собой, своими мыслями и абсолютно чистым мольбертом с принадлежностями для рисования, что были аккуратно сложены на подставке. Немного подумав, Рич с неким безразличием и явным непониманием, зачем это всё нужно, взял карандаш, предварительно наточив его ножичком, после чего лёгкими движениями начал набрасывать скетч. Движения руки были неуклюжими и не сильно аккуратными, в какой-то мере даже безучастными, однако это не мешало появлению очертаний будущего пейзажа.

На некогда белом холсте начали вырисовываться скалы, спокойная гладь моря, песчаный берег и фигура молодой девушки в лёгком платьице, которая загадочно смотрела вдаль. В этот момент всё будто ожило – парень вспомнил, как он в детстве любил ходить к берегу моря вместе со своей матерью. Он вспомнил лёгкий морской бриз, приятный запах морской соли, йода, и тепло воды летом. В этот момент Ричарда словно накрыло – он начал легко и очень быстро набрасывать очертания знакомых мест, в которых он был когда-то счастлив. Его давнее увлечение, которое все называли талантом, зарытым в землю временем и занятостью учебой, теперь заставило парня полностью уйти в себя, забыв обо всех проблемах внешнего мира. После эти очертания начали становиться более яркими, детальными, что делало картину по-своему атмосферной и притягательной, несмотря на отсутствие каких-либо красок.

Ричард настолько погрузился в создание картины, что не услышал лёгких шагов Дженни, которая аккуратно подобралась со спины, чтобы понаблюдать за творческим процессом.

— Завтрак на столе. Заканчивай и приходи, — лучезарно улыбнулась девушка, глянув в глаза любовника, которые уже начинали потихоньку светлеть, — только не засиживайся, а то остынет всё.

— Да, хорошо, спасибо, дорогая, — легко улыбнулся блондин, взяв девушку за руку. Эта улыбка была одновременно и благодарной, и немного огорчённой. Не ответив ничего, рыжеволосая вышла из комнатки, вновь кинув беглый взгляд на вырисовывающуюся картину. Конечно, это был далеко не шедевр, однако, благодаря этому небольшому ритуалу, парню стало явно легче. Это было самое главное для неё, поэтому, довольно улыбнувшись, девушка скрылась за дверью, оставив Ричарда вновь наедине с собой. Лишь тихо вздохнув, блондин продолжил работать.

Пара сидела за столиком на той же тесной кухоньке и попивала чай с приготовленным завтраком. Казалось, всё было как в любой другой выходной день – на часах уже было одиннадцать часов утра, на столике стояла ещё горячая яичница, а от кружек исходил приятный аромат свежезаваренного напитка.

Любовники просто сидели в полной тишине, которая была вполне комфортной для обоих, однако что-то нарушало эту идиллию. Лицо блондина было нахмурено, тот явно думал о чём-то не очень приятном.

— Милая, рисование это, конечно, хорошо, но как мне это вернёт мою утраченную работу?

— Сделай рисование своей работой. У тебя всегда это получалось, так почему бы не превратить обычное хобби в источник заработка? – Бровь девушки поднялась верх, плечи слегка вздёрнулись, а яркие изумрудные глаза зыркнули на парня, как бы вглядываясь в его душу. У неё всегда был такой взгляд, когда она пыталась убедить своего недотёпу в том, что это действительно необходимо. И обычно, как не странно, у неё это получалось. В этот момент она становилась похожей на настоящую дерзкую демоницу, дух которой, казалось, невозможно было сломить, но это ли не было в ней самым очаровательным?

— Дженни, я не рисую идеально, чтобы продавать свои картины за большие деньги. Я не Леонардо Да Винчи, не Рубенс, не Ван Гог и даже не Малевич, — попытался возразить блондин, однако лёгкое поцокивание рыжеволосой не дало закончить ему свою мысль.

— Дорогой мой, не забывай свои прошлые работы. Это тоже опыт, не стоит его забывать, хоть он и был в прошлом. Вспомни, как красиво и живо у тебя получалось, — Дженни быстро взяла в руки телефон и начала листать свою галерею, после чего протянула его Ричарду и показала очень детальные картины, которые, на первый взгляд, казались обычной фотографией, — ведь ты можешь снова добиться этого результата, и даже улучшить его! Я уверена в тебе и твоём таланте, поэтому прошу тебя, используй его на полную, — лёгкая улыбка вновь появилась на её лице, от чего блондину стало спокойнее.

– Тем более, ты можешь завести аккаунт в Инстаграме, а не только продавать в переулках.

— Ну его же раскачивать надо, получается. Реклама там и всё такое…

— Не проблема. Не забывай, что я работаю в рекламном отделе, поэтому для меня это будет проще простого, — хмыкнула рыжая, вздёрнув кверху аккуратный веснушчатый носик и щёлкнув своими тонкими пальчиками.

– О деньгах можешь не переживать — моей зарплаты вполне хватает, чтобы прокормить нас хотя бы минимально. Ну а на раскрутку где-нибудь найду.

Бровь Ричарда поднялась, что показывало его полную неуверенность в плане своей девушки, однако выбора у него не было – несмотря ни на что, она всё равно сделает по-своему. Так оно было и будет всегда. Поэтому они просто продолжили завтракать уже в полной тишине. Только шум с улицы прерывал её.

Прошёл месяц. Дженни ходила на работу, а Ричард сидел и рисовал, пытаясь улучшить свои работы. С каждым разом у него получалось всё лучше и лучше, всё реалистичнее и реалистичнее, что не могло не радовать как парня, так и его любимую. Аккаунт в Инстаграме был хоть и не сильно популярным, однако и не сказать, что сильно запустевшим. Комментаторы просматривали работы Ричарда, критиковали их или хвалили, а самого автора поддерживали, тем самым давая ему мотивацию расти, развиваться в области искусства. Однако самым главным мотиватором была Дженни – девушка, которая, несмотря ни на какие трудности с финансами, моральным состоянием, всегда оставалась рядом и поддерживала его. Когда парень уже опускал руки, девушка тут же давала ему ободряющую оплеуху, подкрепляя её не менее ободряющими фразами о том, что всё он сможет.

Прошёл год с момента начала новой жизни. Денег катастрофически не хватало — финансы были только на минимальный набор продуктов, одежду из сэконд-хэнда, оплату коммунальных услуг и небольшие подарочки на немногочисленные праздники. Это было непривычно, но, с другой стороны, делать было нечего. Жить можно и ладно.

В один из дней Ричард вернулся с прогулки чуть раньше, чем предполагал, и услышал тихий плач. Он не пошёл успокаивать ревущую девушку, так как знал — она не хочет, чтобы кто-то видел её «слабой». Было видно, что ей сложно адаптироваться к новым условиям, поддерживать своего постоянно удручённого не очень радужным будущим молодого человека, работать одной, чтобы хотя бы минимально обеспечить себя и любимого. Она устала, но она не могла этого показать. В их паре хоть кто-то должен быть сильным, и поэтому эту роль взяла на себя Дженни.

На день рождения Ричарда девушка подарила новый кейс для художественных принадлежностей, новые краски, кисти, карандаши, причём довольно хороших, что стоили отнюдь не мало. В этот же день блондин заметил, что у его любимой пропало её любимое золотое ожерелье с маленьким кулоном с бриллиантом — фамильная ценность Брайт, передающаяся уже несколько полклений. Сложив два плюс два, он понял, куда же оно делось, однако обсуждать это с девушкой он не стал. Лишь понял одно — ему придётся работать ещё больше, стараться ещё сильнее, чтобы она смогла купить всё, что только захочет.

На самом деле, если бы не Дженни, её забота и поддержка, горемыка-парень бы, вероятно, просто бы спился и закончил где-то в переулке. Но это рыжее солнце смогло вытянуть его из тёмной пучины полного отчаяния, помогло найти своё призвание и место в этом мире, пусть пока ещё и не признанное обществом.

Чтобы как-то отблагодарить девушку, Рич решил написать её портрет. Многие часы, дни, недели и большое количество материалов — всё это ушло на творение, которое через месяц, прямо ко дню рождения Дженни, стало совершенством в понимании блондина. Он выложил фото этого портрета, которое сразу же набрало кучу просмотров и оценок с комментариями, потому что она была шедевральна – цвета, формы, тени были настолько детально проработаны, что, казалось, будто это была фотография, а не картина, написанная масляными красками. Именно это творение принесло Ричарду известность, ведь оно было написано с душой, с любовью, которая отражалась на нём. Но это было не важно. Самым важным было то, что Дженни свой портрет так же оценила, пусть и без особо красивых и громких слов. Парню было достаточно лишь крепкие объятия рыжеволосой, её мягкие губы на его щеке, лёгкие поглаживания по голове и яркая улыбка.

Прошло четыре года — Ричард продолжал рисовать, с каждым разом улучшая качество и реалистичность своих работ. Холсты, которые раньше продавались в переходе всего за пятьдесят долларов, теперь стоили под несколько сотен; работы, выложенные в социальные сети, набирали всё больше просмотров, лайков и комментариев, что принесло художнику известность в кругах интернет-профессионалов. У него часто брали картины на заказ – это были и портреты, и пейзажи, и натюрморты; одним словом всё то, что эстетически нравилось заказчикам. И вдруг, в один день, который, казалось, не предвещал ничего необычного, внезапно перевернул всю жизнь пары.

Обычный день. На дворе поздняя осень. Листья с деревьев уже пожелтели и опали, создав яркое полотно, что как бы укрывало землю от прохладного ветра. Солнце уже не грело вовсе, так что от осенней прохлады спасала только кружка горячего кофе и тёплый плед. Ричард сидел за мольбертом уже в своей комнате и рисовал пейзаж. Внезапно, дверь быстро распахнулась, со всей силы ударившись о стену, после чего в квартиру, которая ещё не так давно казалась совершенно безжизненной, пулей влетела Дженни, сметая всё на своём пути, как тайфун. Наконец добежав до парня, рыжеволосая встала в дверном проёме комнаты, попыталась отдышаться, после чего, победно улыбнувшись, сказала запыхавшимся голосом:

— Ну что, милый мой, можешь меня называть богиней! Ну или чертовкой, я разрешаю, — ехидно захихикала девушка, после чего протянула блондину листок, – потому что я договорилась о том, чтобы тебя пригласили в качестве художника на коммерческую выставку!

Ричард первое время был в таком шоке, что он не мог произнести ни слова. Он мог лишь стоять как истукан, пялиться на бумажку и не верить своему счастью. Только через пару минут он смог сбросить с себя это оцепенение и наконец крепко обнять свою любовницу, параллельно выражая свою безграничную радость через победные возгласы.

— Я великолепна, я знаю, можешь не благодарить, — усмехнулась та, обняв крепко своего любимого. После минуты триумфа пара слилась в страстном поцелуе. В тот момент они были поистине счастливы, что все трудности наконец закончились…

***

— Эй, смотри, тут есть целый зал, посвящённый твоим работам! – воскликнула Дженни, ведя Ричарда за руку в сторону огромного зала, над входом в который была табличка с его именем и фамилией – «Ричард Коул».

Довольно просторное помещение было ярко освещено и просто фантастически оформлено. Каждый стенд под ту или иную работу был оформлен в своём стиле, но так, чтобы всё смотрелось гармонично. Здесь были его реалистичные пейзажи, натюрморты, некоторые скетчи и портреты с «незаконченными» шедеврами. Однако в самом центре зала стоял тот стенд, вокруг которого толпилась большая часть людей – это был стенд с портретом рыжеволосой девушки. Это была та девушка, которая всё время была рядом с художником, несмотря ни на что, которая верила в Ричарда до самого конца и которая не оставила его в самый трудный момент. Под самой картиной висела красиво оформленная табличка, которая гласила, что на портрете изображена Дженни Брайт.

Со дня выставки прошло несколько месяцев. День рождения девушки теперь решили отпраздновать с размахом — пара сняла довольно большое помещение, наняла хороших поваров разных кухонь, что готовили различные изысканные блюда, заказала дорогой и качественный алкоголь и пригласила много гостей. Там были как и подружки девушки с работы, на которой её повысили, так и коллеги парня — серьёзные люди из медиа-сферы и сферы искусства. Все дарили девушке небольшие, но довольно дорогие подарки, так как думали, что теперь довольно обеспеченным людям не нужны простые мелочи. И, что самое интересное, это оказалось совершенно не так — несмотря на то, что теперь Рич и Дженни обзавелись новыми связями и солидными суммами денег, они не забывали своё прошлое — они остались теми же людьми, которыми были и до получения своего счастья, им была важна не столько стоимость того или иного подарка, сколько внимание от людей, которые его дарили, особенно если это были старые друзья, которые точно знали, что им нравится.

Коул аккуратно постучал десертной ложечкой по хрустальному бокалу с шампанским, как бы привлекая внимание всех гостей. Когда все взоры были обращены на него, блондин начал свой монолог:

— Прошу минутку внимания. Я хочу, чтобы все присутствующие были свидетелями происходящего, — немного подождав, когда все разговоры стихнут, парень продолжил:

— Я хочу от всей души поблагодарить свою девушку, Дженни Брайт, за всё, что она сделала для меня. Если бы не она, я бы не смог достаточно быстро оправиться от своего провала. Я бы не смог достичь таких высот, не будь рядом её. Я бы не смог познакомиться с теми людьми, которых я сейчас с гордостью могу назвать своими коллегами, приятелями и друзьями. Если бы не она — не было бы меня, которого все вы знаете. За это я действительно благодарен.

Сделав маленькую паузу, блондин тихо откашлялся, после чего снова заговорил:

— Поэтому прошу, дорогая Дженни, — Ричард наконец обратился уже к своей любимой. Не долго думая, он встал на одно колено, достал из кармана пиджака маленькую синюю коробочку из настоящего бархата, внутри которой было небольшое золотое кольцо с маленьким бриллиантом. Онемев от восторга, рыжеволосая только смогла прикрыть ладонями нижнюю часть лица и расплакаться. Спустя пару секунд девушка утвердительно кивнула и бросилась обнимать своего любимого. Зал наполнился восторженными возгласами и свистом мужчин и парней, писком радости за свою подругу девушек.

Через несколько минут, жених подошёл к своей невесте, отвлёк её от светской беседы с подругами и отвёл в сторону.

— В чём дело, Рич? — Удивлённо спросила Брайт, глянув удивлённо на своего возлюбленного.

— Ничего серьёзного, просто то, что было недавно — не мой главный подарок, — с некой загадочностью в голосе сказал блондин, после чего достал из небольшого подарочного пакета красную коробку, сильно больше, чем недавняя коробочка с кольцом. Склонив голову в бок, девушка взяла коробку, развязала красивый красный бант и, открыв её, ахнула — внутри было ожерелье, очень сильно похожее на то, что Дженни продала пару лет назад. Отличалось оно только тем, что выглядело сильно чище и новее предыдущего. Будучи не в силах сдержать свой восторг, Брайт повисла на шее Ричарда, после чего крепко обняла его и поцеловала.

Два полных ярких эмоций человека, две некогда несчастные души теперь стояли в тёмном углу большого зала, вдали от толпы гостей, и страстно целовалась, осознавая, что точно не ошиблись в своём выборе. Эта мысль грела их, делала счастливыми прямо здесь и сейчас. Оба думали, что это история сильной любви, которая не разбилась об большие скалы трудностей, выдержала бури испытаний и стала только крепче…