Понурив в печали тоскующий взгляд,
Увидишь бескрайнее небо.
Оно просверлит роковую печать:
«Осталось последнее лето».
Её не почувствуешь даже вблизи,
Маски сорвать не позволит.
Крик о пощаде, когда стянет вниз,
Воздух сглотнёт без укора.
В таинственном поле волшебная дверь
Откроется вдруг, как шкатулка
И, может, тогда ты узнаешь о тех,
Кто злосчастный мешок жадно суя,
Почти задыхаясь, пытался вместить
В до отказа забитую лодку,
Лицезрея, насколько отчаянно плыть
Ты могла, невзирая на боли.
Пронзая мучительно, бьёт тишина
В ещё теплое девичье тело,
Холодным дыханием дрожь наведя.
Лица не увидишь злодея.
Измученный стоном кошмарной тоски,
Пытаешься выкроить искренность.
С теми, кого больше жизни любил,
Теперь не получится исповедь.
Слёзы отчаянно льют по щекам,
Питая невидимым ядом
Самые светлые в мире глаза,
Проклятьем лишённые рая.
Ты, не представляя, насколько трудна
Дорогая, ведущая в пропасть,
Молиться готова бесстыдным Богам,
Отбросив безжалостно скромность.
Но мнимо спасенье от зова судьбы,
Что выбраться шансы ничтожно малы,
Поймёшь в одночасье всей кожей.
Нет выхода больше из этой тоски,
Крупицами связанной в омут.
Шагая чуть слышно по мокрой траве,
Увидишь стеклянные лица.
И с корнем, прижатым навеки к земле,
Ненависть их не сравнится.
Вновь устремляя измученный взгляд,
Поникший в жестокости жизни,
Разорвать на куски роковую печать
Ты не найдёшь в себе силы.
Будут мерещиться даже во сне
Всевозможные рвы заточенья.
Её нет настолько, что будто везде
Следами пронизаны стены.
В ловушке пытаясь засеять кошмар,
Невидимый больно ударит,
Но долго не сможет мозолить глаза,
Исчезнут мирские страданья,
Как только откроют волшебную дверь
В таинственном поле со скрипом
Небесные силы, даруя в конце
Блаженную в вечности жизнь.
ОБМАН
В лабиринте мечтаний запутался круг.
Я о тебе вспоминаю.
Словно дождавшись назначенный пункт,
Медленно в сердце стихает
Начавшись с безумьем, бессмысленный бунт.
Не слышен отныне волнения стук,
В висках пробивавший до жара.
Тебя я не вижу, и мне так легко
Представлять свою жизнь без смысла
Наполненной чем-то, но тихой тоской
Моё тело сгорает от дыма.
И кровь роковая в надежде застыла,
Не зная, что горе пронзительной мглой
Всё зло обнажая в порыве бесстыдном,
Взметая без страха над жутким обрывом,
В израненном сердце не видит покой.
Торопясь от всего возвратиться домой,
Я пытаюсь закрыться от мира
И не без усилия вспомнить твоё
Выражение, словно у Божьего лика.
От чувств не осталось теперь и следа,
А я до сих пор вспоминаю,
Как крепко когда-то ты обнял меня.
Хотя, что я вру…
И когда ты давал
Мне хотя бы малейший намёк на любовь,
Но я не могу жить не в тени обмана,
И в нём закипать хоть и больно, но сладко,
Себя умоляю – забудь этот вздор.
