XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Нет, это неправильно! Этого не может быть! Но, оказывается, может. И поэтому моему прадедушке так не повезло. Он не дожил всего один день до победы… Шарифьян — бабай ушел воевать в первые дни той страшной войны и воевал до последней капли крови. Он победил в борьбе за свободу своей Родины, своего народа. Но проиграл в борьбе за жизнь какому-то фашистскому недобитку, выстрел которого смертельно ранил его в Брестской крепости 8 мая 1945 года… Умер он в брестском госпитале.
Прабабушка каждый день ходила из глухой татарской деревушки на станцию, встречать эшелоны. Каждый день она проходила 20 километров туда и обратно, до боли в глазах вглядываясь в счастливые лица вернувшихся бойцов. А потом… 18 мая 1945 года, прямо перед днем рождения младшей дочки, пришла похоронка о смерти мужа… И на пожелтевшем листе горели огненные буквы: пал смертью храбрых 8 мая 1945 года. У моей прабабушки было шестеро детей, до конца войны дожили только трое: мальчик и две девочки. Одна из них, самая младшая – это моя бабушка… это её день рождения 19 мая. И ей пришёл такой… подарок…
…В июле этого года я поехала на конкурс «Славянский Базар» в Витебск. Чтобы попытаться найти могилу прадедушки, мы перед соревнованием решили заехать сначала в Брест, а потом уже поехать на конкурс в Витебск.
Волнение, охватившее нас, когда мы подъезжали к воинскому мемориалу, трудно передать словами. Черная звезда мемориального комплекса была видна издалека. Из колонок лилась речь Левитана, а за ней – «Вставай, страна огромная!». Сердце колотилось в груди. Длинная аллея, ведущая к огромному обелиску, стрелой прочерчивающему небо. Скульптура «Жажда» — солдат из последних сил тянется к каске с водой… В глазах нет страха. Он – герой, он готов отдать жизнь за Родину. Недавно прошедший дождь наполнил каску почти доверху. Солдату остается один рывок, чтобы спастись, один рывок, на который не остается сил… и он навеки застывает в камне. И штык — обелиск золотится под ярким солнцем. «Мужество» — так называется тридцатитрехметровая бетонная скульптура. Тыл солдата прикрывают его товарищи – за спиной героические эпизоды обороны крепости. И… застывшая слеза на щеке солдата – героя… За скульптурой все по традиции военно-мемориального комплекса: катюши, БТРы, гаубицы. И храм с золотыми куполами. И церковное пение из храма. И развалины казармы. И мосты, ворота, и возле каждого моста и около каждых ворот своя мемориальная табличка, рассказывающая о бессмертном подвиге советского народа. Какие же мужественные люди здесь сражались! А эта надпись потрясла меня больше всего: «В этом месте 23 июня 1941 года во время атаки на эти рубежа гитлеровцы гнали перед собой детей и медсестер, раненых из захваченного госпиталя, прикрываясь ими, как живым щитом. И медсестры кричали: «Стреляйте! Все равно они нас не отпустят…»
Все мемориальные таблички в крепости – это рассказ о невероятном героизме советских солдат. К примеру, один из них сражался в крепости до последнего вздоха против сотен фашистов, когда все его товарищи уже погибли. Он не сдался, не отступил, и пораженный его мужеством немецкий офицер снял перед ним фуражку…
А потом мы с мамой обходили братские могилы. Читали фамилии, надеясь и одновременно страшась увидеть такую знакомую… Неизвестный, неизвестный, неизвестный…. Целая семья – Бобковы Алексей Максимович, Раиса Никоноровна и дочка, Азалия. Мне почему-то запомнилась надпись: рядовой Бессмертный. Бессмертный. Парадокс, не правда ли? Хотя…. Может, действительно, он бессмертен? Ведь в памяти людей и он, и другие, что лежат рядом с ним, останутся навсегда…
Но снова золотой штык-обелиск пронзает облака. И снова стекает слеза по бетонным щекам солдата. И снова кричат птицы, и снова полыхает вечный огонь, освещая надпись: «Стояли насмерть. Слава героям».
В одном из музеев крепости экспонат – валторна музыканта, разорванная снарядом. Она больше не может издавать звуки, она потеряла свою музыку, и, лишенная голоса, беззвучно плачет.
А мы вновь идем вдоль стен крепости, испещренных и изуродованных бесконечными взрывами снарядов. Плакучие ивы склонили свои кудрявые головы над рекой, опоясывающей крепость. Они словно скорбят по погибшим героям.
И снова мемориальные таблички на стенах крепости, за короткими надписями на которых бессмертный подвиг солдат: «15 июля 1941 года. В этот день один из защитников крепости связкой гранат уничтожил группу фашистов». А рядом надписи, процарапанные на стенах уже самими солдатами: «Умрем, но из крепости не уйдем!», «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!», «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умираем, как герои!». И всюду дикие цветы войны – разорвавшиеся снаряды…
…Мы не смогли в тот день найти могилу прадедушки. В Брестской крепости несколько кладбищ, и, чтобы обойти их, нужна неделя. Но экскурсовод одного из музеев обещала поискать его могилу и прислать нам фотографии. Мы очень ждали и надеялись на чудо. И вот через два месяца к нам из Белоруссии пришло письмо. Мама открыла конверт… и разрыдалась. В письме была фотография могилы прадедушки. Он похоронен на офицерском кладбище вместе с двумя товарищами. Фамилии их вместе с высеченной звездой значились на гранитной плите. Жаль, что моя бабушка так и не дожила до этого момента. Она всегда хотела побывать на могиле отца в Бресте. Хотя мне кажется, что она видела это письмо с небес и радовалась вместе с нами, глядя на фотографию. А я… я этого никогда не смогу забыть. И вас прошу. Помните.
