Родилась я со всеми их качествами на последнем семнадцатом этаже, как только они заселились, и стала их секретом, который никто не знает.
***
Теперь я понимаю, зачем она крутится вокруг зеркала, приговаривая тихим голоском: «Это не то, слишком много стразов»…
Иногда она бросает больного отца на моё попечение и не знает, что я с ним сижу.
Меня он не видит, лишь неясное сияние, называет «Доченькой». Какая я ему дочка? Я злюсь, а он быстро утихает.
В нашем доме есть и другой мужчина – её муж. Он всегда мило себя ведет и даже готовит для неё.
Всё изменилось вечером.
Он возвратился домой рано, даже не снял строгий пиджак, устало уселся в кресло.
Я испугалась и поглубже забилась в ворохи пальто в шкафу.
Вскоре пришла и она. Первое, что я заметила: красные, заплаканные глаза, и ещё не высохшие слёзы.
— Пришла значит. – прищурился он.
— Я знаю, что случилось. Ты не вини себя. – она устало опустилась в кресло.
— Я не собираюсь больше делить с тобой деньги! – вдруг закричал он.
От чего я забилась в шкафу ещё глубже.
— Но…
— Нет! Мы целое состояние потратили на самочувствие твоего дорогого отца! И что теперь? Он в больнице!
Я крепко сжимаю губы, чтобы не закричать. В ушах всё звенит от ора. В глазах плывут тёмные пятна. Что же случилось? Я, видно всё проспала.
— Прекрасно! – кричит она. Я забиваюсь ещё глубже, и ещё… Пока не утыкаюсь в стенку шкафа. Та отзывается: «БАМС!»
Их спор прекращается, и оба смотрят на шкаф.
— Наверное, дверца расшаталась. – напряжённо произносит он.
Я перевожу дух. Главное, чтобы не заметили. Будто внутренний голос диктует: «Не попадись на глаза».
— Итак, я ухожу. – фыркает она.
— Катя, ну постой! – просит он.
Я понимаю, что впервые слышу слово «Катя».
«Что это такое?» — удивляюсь я.
— Катя, я не закончил! –снова кричит он.
Он обращается к ней. Это её имя.
Катя оборачивается.
— Я собираю вещи и ухожу. Я ведь тоже работаю, если ты не заметил. – язвительно говорит она, разворачивается и идет в свою комнату.
— Отлично! Значит я тоже! Куплю шикарный особняк и буду жить там! – мстительно орет он и тоже уходит в свою комнату.
Я сижу в шкафу притаившись. Мне страшно выходить.
Подождав минуту, я осторожно открываю дверцу, выскальзываю из прихожей и направляюсь к комнате её отца.
Его там нигде нет, ни на кровати, ни под кроватью… Стоит лишь инвалидная коляска, на которой он иногда ездит с помощью Кати.
В гостиной снова слышится шум, и цокот каблучков.
Я осторожно выглядываю из-за двери.
Катя в элегантном пальто и сапогах с высокими каблуками, держит сумку и рюкзак на плечах, оглядывает квартиру словно в последний раз, открывает дверь и выходит. Через несколько минут квартиру покидает и он.
Я остаюсь одна.
Никого не опасаясь, я выхожу из комнаты, и укладываюсь на диване. Мне становится не по себе.
Тени шепчутся. Двигаются.
Мне страшно.
Я одна.
Мёртвая тишина.
Обои в цветочек теперь смотрят на меня жуткими глазами. Раньше картина с изображением их семьи казалась мне тёплой. Сейчас же я жду, что они вот-вот оживут, превратятся в жутких монстров, разинут зубастые пасти, выпрыгнут и убьют меня.
Мне очень страшно. Я бы завопила. Но нельзя. Они того и ждут.
Лампочка мигает и гаснет.
Квартира погружается во тьму…
***
…Я боюсь пошевелиться. Глаза привыкают ко тьме.
Крепко – крепко жмурюсь, выставляю руки вперёд, иду к комнате отца Кати. Там балкон. Я могу выпрыгнуть или аккуратно спуститься.
Но… что это со мной? Я замираю, будто медленно исчезаю. Втянув голову в плечи, снова жмурюсь и передвигаюсь дальше.
Войдя в комнату, я чуть не натыкаюсь на кровать. Чуть подальше врезаюсь в стекло.
…Надо делать всё тихо. Тени того и ждут, чтобы напасть…
Вдруг чья-то тень прыгнула на балкон.
Я отскакиваю. Пожалуйста, я не хочу умирать…
Окно разбивают. Стёкла лишь на секунду мелькают в свете месяца. И снова скрываются во тьме.
Осколки врезаются мне в кожу, оставляя царапины. Морозный воздух ударяет в лицо.
— Грабим быстро и без шума. – бормочет кто-то.
Я вжимаюсь в угол.
— Призрак? Ха. Серьёзно? – насмешливо склоняет голову незнакомец. – Старый фокус. ТЫ что, одна тут?
Я всё ещё жмусь к стенке.
— А. Скульптура. Специально, чтоб отпугнуть что ли? Не. Не прокатит. – хмыкает грабитель и идет дальше.
Призрак. В голове отзывается эхом. А что? Может сработать.
— Стой! – я пытаюсь придать голосу твёрдость.
Грабитель оборачивается.
— Я призрак этой квартиры! Приказываю тебе! Вернись! – властно кричу я.
— Да ладно. – усмехается тот. – А я водяной из царства мёртвых. Девочка, ты всё равно не сможешь в полицию позвонить, связь мы вырубили.
— Полиция? – удивляюсь я. – А что это?
И тут же зажимаю рот ладонью. Провал, провал, провал!
— Вот и хорошо, что не знаешь. – рот грабителя изгибается в улыбке.
Он хватает меня за запястье железной хваткой, и волочет к балкону.
Я отпираюсь, стучу по его руке, но тщетно.
Вдруг меня вздёргивают наверх, разжимают пальцы, и я лечу вниз. Морозный воздух треплет волосы, голова болит, я мерзну и будто превращаюсь в ледышку. Платье развивается.
Полёт оказался недолгим, я теряю сознание, провалившись под снег.
А ещё говорят, что домовые не умирают.
