Прекрасна, как цветок, как солнце блещет,
Но тьмою была вскормлена она.
И каждый перед ведьмою трепещет,
Никто не знал, что дева влюблена.
Он жил в холодной, призрачной долине,
Убитый сном непризнанный король.
Вампирский граф, отравленный лощиной,
Глаза его – как мертвенная смоль.
Ах, губ разбитых нежное касанье!
Сердечных мук убитая мечта!
Его до боли тёплое дыханье,
Отрава с кровью – алые уста.
Она молилась ветру и огню,
Туманным взглядом воду отражая;
Молилась рано солнцу по утру,
Но не было душе её здесь рая…
…Цепных оков свирепое молчанье,
Решёток мерзких скорбная печаль.
Сырой темницы слёзное прощанье,
Вот только умирать девчонке жаль.
И вот смеркалось. Ночь – холодный трепет.
Она поёт о призрачной любви.
В темнице её сладкий, детский лепет,
Что захлебнётся в собственной крови.
Вдруг тень мелькнула. Тяжкое дыханье.
Он замер. И она. И вдруг – прыжок.
Повисло звонко громкое молчанье,
Она дрожит. О, как же он высок!
И Граф стоял, обитый бахромою,
Глаза его всё чёрные, как смоль:
«О, ведьма, знаешь, глаз своих не скрою,
Ведь я и есть непризнанный король».
«О, Граф, по что? Зачем сюда пришли вы?
Знакомо слышать сердца громкий лязг…
Ох, да, жестоко… был людской приказ,
Иль это всё ничтожные порывы?»
«Могу ли я помочь? Скажите мне!
Взлететь бы в небо вольною нам птицей.
Быть может где-то вам ещё кружится,
Хоть оказалась вместе мы на дне?..»
«О нет, мой Граф, сердца людские вольны,
Но так слепы, хоть и огнём горят…
Они всегда друг другом недовольны,
Хоть разум их давно на крест распят.
Жесток наш мир, познания – слепы,
А души видят в мёртвом лишь живое.
Венцы природы, хоть и так глупы,
И если так пошло… в итоге: кто я?
«И что же, не спасти мне вас, святая дева?»
«Ох нет, мой граф, но можете простить…»
«Простить?», «Ах, да, и даже отпустить…
Быть может, с вами есть хоть капля гнева!
«И что же, ваша светлость, приключилось?»
Взволнованно вампир вдруг прошептал.
Пусть это в страшном сне ему приснилось!
Иль в жизни этой… Граф тот проиграл?..
«Ох, Граф, сказать я не посмела,
Душа моя перед тобой робела…
Ведь ведьма я… а вы… а вы… вампир…
Простите Граф, но я вас полюбила!»
Вдруг замолчала ведьма, замерла:
«Прости меня, что я так говорю…»
Но Граф вдруг вскинул тёмные глаза:
«Поверь же, ведьма… я тебя люблю!»
«Не можем быть мы вместе, милый Граф!
Меня повесят завтра на заре.
Уйди же прочь, любовь мою забрав,
Я виновата… Быть мне на костре!
Поверь мне, Граф… мир станется добрее,
Когда-нибудь, но только не сейчас.
И мне не жить. Так уходи скорее,
Прощай. Прости. Настал мне смерти час».
И Граф застыл, вновь очи потемнели,
Идёт палач. Секунда. Поцелуй.
Дыханье встало. Щёки покраснели.
Ах, сердце, сердце, больше не рискуй!
Но вот идут. И смерть на ухо дышит.
С волос верёвка. Снова по плечам
Златые пряди, цветом, как пшеница,
Две алых розы, преданных сердцам.
Но вот он, крест. Священник грубый рядом.
Махнул палач расшибленной рукой.
И взгляд людей незыблемым снарядом
Удар наносит звонкой тишиной.
Звучит приказ. Она его не слышит.
Стоит и смотрит. Где-то там, в толпе
Стоит вампир. И он почти не дышит,
Лишь дрогнул лепесток в его руке.
«Ах, Граф, прости! Что делать – я не знала!
Но что могла?.. Теперь уж ничего…
Ведь раньше в небесах и я летала!
Теперь же на костре святом сгорю…»
Она умолкла. И сковал огонь…
