Действующие лица:
ДИМОН — жесткий нефор, блондин
АРТЕМ — типичный “крутой пацан” в косухе
АНФИСКА — бич гёрл, постоянно жует жвачку.
ТАНЯ — скромная девочка с румяными щечками
ОБЖНИК — мужик в модном белом халате с разрезами
ФИЗРУК — типикал физрук. Пивной животик и кошачья улыбка
1
Школьный коридор. АРТЁМ и ДИМОН опираются на стену, разговаривают. Где-то на фоне орут дети.
АРТЁМ. Ну так что ты в итоге, накрахмалил себе воротничок, красноармеец?
ДИМОН. Хрена с два, шутник. Лучше штаны подтяни, а то от твоих поношенных треников так успехом и прёт.
АРТЁМ. Ну может и прет, что ты разверещался. Не я ж на свидание сегодня прусь.
ДИМОН. На каждого заезженного нефора найдется своя нетакуся, Белый. Не боись ты так.
АРТЁМ. Ты лучше о своей лебёдке подумай, Басков херов.
ДИМОН. Блин, ну ты так-то прав. Я просто немного это, ну трясусь короче. Словно меня как тогда, на физике, током шибет. Только раза в 2 сильнее.
АРТЁМ. Ну, друже, это любовь! И всё-таки зря ты воротничок не побелил. Был бы в самом деле, как этот твой Басков в клипе “Натуральный блондин”
АРТЁМ пшикает ДИМОНА духами, стряхивает с него пыль
АРТЁМ. Ну вот. Невеста так невеста! Хоть прямо сейчас за какого-нибудь двухметрового накаченного араба отдавай!
ДИМОН. Белый, да хорош. Знаешь же, что она мне жесть как нравится.
АРТЁМ. Ну знаю. Так бы я тебя здесь не лимонил. А то я что, мамка тебе, что ли?
ДИМОН. Друг ты мне, Белый, друг! Да еще какой… просто Друганище! Слушай, если с Таней реально все выйдет, так я тебе хоть 2 литра краски подгоню, слышишь?
АРТЁМ. Слышу.
ДИМОН. Так значит получится у меня все?
АРТЁМ. Ну наверное получится. Ты только лыбу свою подожми, чтобы на кабана снизу похож не был, и тогда уж может реально чё получится.
ДИМОН. А если случайно расслаблюсь?
АРТЁМ. Значит покажешь ей кабаний дрифт. Ты же у нас быстроногий пацанчик: сиганешь в дверь и поминай как звали!
ДИМОН. Не смогу. Опозорюсь, но не сбегу.
АРТЁМ. Додик ты, Димон, зато какой! Прямо реальный Божок. Ты только там со страху не обосрись от своей набожности, когда она целоваться полезет.
ДИМОН. Не обосрусь.
АРТЁМ. Ага, я прямо сплю и вижу.
ДИМОН. Да хватит уже стебаться, хотя бы номер аудитории назови!
АРТЁМ. 13-ая, харе рукоплескать. Вообще раньше там такой кабинет был, где учителя вертухались, а как директора нового назначили, так он её пополам разделил и одну половину другому корпусу отдал — “на нужды отечества!”. Теперь у нас есть только закоптелая подсобка с миллиардом детских порисулек и колбочек. Все как ты любишь.
ДИМОН. Так значит в подсобке?
АРТЁМ. Ну да. Просто представь. Ты. Она. Подсобка. Танюха берет тебя за руку, тянет на себя, ты расслабляешься…
ДИМОН. Ну всё, харе тебе, Белый. И так уже весь торчу, а тут еще и ты со своими этими пошлостями. Пойду я лучше…
АРТЁМ. Ну иди-иди. А главное все-таки не хохлись, а то дело другое будет, я тебе говорю.
ДИМОН, как первоклассная кобыла, отлягивает от стены и двигается по направлению к подсобке. Навстречу идет ОБЖНИК.
ДИМОН. Дратути, Игорь Светозарович!
ОБЖШНИК(злобно). Здравствуй.
ДИМОН. Вы сегодня немногословны.
ОБЖНИК. Впрочем, как и всегда. А ты куда, собственно, идешь? Через 5 минут звонок на урок, а ты снова куда-то намылился. Прогуливаешь?
ДИМОН. Да нет. В подсобке просто учебник оставил, вот и иду. Типа сдавать же сейчас ИВЛ будем, а я ни в ус, ни в дуло, ни в дупло. Вы ж меня…
ОБЖНИК. Иди уже, одноклеточный. Чтобы через 5 минут уже за партой сидел.
ДИМОН. Есть, сэр!
ОБЖШНИК уходит
3
ДИМОН скромно приоткрывает дверь, заглядывает внутрь. Никого нет. ДИМОН заходит в подсобку.
ДИМОН. Не пришла ещё моя зирочка, значит. Крахмалиться, наверное. Я ведь не накрахмалился, а она непременно сейчас придет вся при параде: с сочными губёнками этими своими, бровками-стрелочками. И я лохом буду. Прямо как Белый сказал. А этот паскудный всё знает…
ДИМОН рассматривает помещение подсобки, берет в руки швабру.
ДИМОН. Вот так значит я ее схвачу. И скажу, короче. Как там было в Титанике-то… “Таня. Я за тебя умру! Я не знал тебя, но уже любил. Любил всем своим пацанячим сердцем! Слышишь?”
ДИМОН приближает швабру к своему рту, закрывает глаза. Прижимает ворски к губам, как в поцелуе.
ДИМОН. Ну поцелуй же своего Маратика, Танечка!
Дверь неожиданно отворяется. ДИМОН застывает со шваброй у рта, смотрит на вошедшую АНФИСКУ. Воцаряется тишина.
4
АНФИСКА. Антонов?
ДИМОН. Худоярова?
АНФИСКА. Ты что здесь делаешь вообще?
ДИМОН. Это я что здесь делаю? Ахереть вопросики пошли. Вообще-то Таньку жду. Свидание у нас, слышала? А что ты здесь делаешь, так это вообще непонятно!
АНФИСКА. Ты в придурка поиграть решил? Сам же мне вчера записку под парту самолетиком запульнул. Типа встретиться хочешь, соскучился.
ДИМОН. Да когда такое было вообще?
АНФИСКА. В смысле когда? Реально конч, не понимаю?
АНФИСКА швыряет в ДИМОНА записку. ДИМОН разворачивает её и читает вслух.
ДИМОН(рассеяно). Анфиса. Давно с тобой не общались. Я тут короче подумал, что было бы ниче, если бы мы как в старые-добрые с тобой затусили. Прямо только ты и я, до всей этой потаскухи сторонней и других блядушников. И не думай, что я пьяный какой-то или снова накуренный в школу пришел! Я это от чистого сердца говорю. Честное пионерское!
АНФИСКА. И как ты это объяснишь?
ДИМОН(все еще читает). Жду тебя в 13 аудитории после урока литературы. Возьми с собой ту вкусную клубничную гигиеничку. Давно хотел попробовать клубничку со сливками.
АНФИСКА. Я, как дура, тебе и гигиеничку взяла, и нарядилась, как Магдалина, а он мне тут про свидание с Таней заявляет.
ДИМОН. Да я реально тебе ничего не писал,
АНФИСКА. Врешь ты все, белобрысый. Ты как тогда, месяцев 5 тому назад, заливать мне начал, так и сейчас продолжаешь. А я-то, дура, уже в силу любви снова поверила! Думала, что ты одумался к своему счастью!
ДИМОН. Ты хоть на меня посмотри, Магдалина-Алина, ёпт. Из меня парень, как из гробовщика балерина: что того, что другого только на поминки приглашай.
АНФИСКА. Ой всё, заколебал ты меня. Как эта хрень открывается?
ДИМОН подходит к АНФИСКЕ, пытается открыть дверь.
АНФИСКА. Отвали от меня вообще!
ДИМОН. Да ты совсем что ли поехавшая там? Я тебе дверь открыть пытаюсь, а она меня прогоняет.
АНФИСКА. Я, по-твоему, дверь уже открыть не могу? Во идиотище фильдеперсовое…
ДИМОН дергает за дверь. Та не поддается.
ДИМОН. Чет не открывается.
АНФИСКА. Ой, свали уже реально, а? Даже дверь открыть не можешь!
АНФИСКА пытается открыть дверь. И снова она не поддается
АНФИСКА. И реально не открывается.
ДИМОН. Да щас я все сделаю, не бузи.
ДИМОН с особыми усилиями тянет за ручку. Дверь лишь скрипит.
ДИМОН. Худоярова.
АНФИСКА(испугано). Да?
ДИМОН. Мы кажись застряли.
5
АНФИСКА орет и избивает ДИМОНА.
АНФИСКА. Да как ты вообще посмел? Боже, я пол жизни на тебя потратила, а ты что был говном, так и остался!
ДИМОН. Да погоди ты, женщина. Я-то тебе что сделал?
АНФИСКА. Все с самого начала подстроил, вот что! Думаешь, что развести меня можешь, да? А вот я не такая! Меня так просто не проведешь!
ДИМОН. Да нет же, здесь реально блин есть какая-то подстава. Ну говорил же мне Белый, что здесь Танька будет. Значит должна была здесь стоять. Красивая такая, румяная…
АНФИСКА. Погоди, тебе Новосильцев о свидании сказал?
ДИМОН. Да. Ну как бы нет. То есть, чисто формально он его назначил! Но так-то я о свидании Таньке сказал. Значит организация была на мне, прауэльно? Письмо передал, ленточкой завязал — все как в “Ромео и Джульетте”, которую нам литераторша показывала. Как бы без своего мачомена она вообще куда-то отправилась?
АНФИСКА. Ну не знаю. Но мачомена у нее точно нет. Как-то только справляется с тобой, дрыщом-то.
ДИМОН. Ну ты снова в оскорбления пошла. Что ж я тебе сделал-то?
АНФИСКА. Жизнь у меня украл! Молодость мою ненаглядную, козел!
ДИМОН. Ну постой! Позвонить мне надо.
АНФИСКА. Ну звони. Все равно нам с тобой здесь торчать. Так хоть поможет кто.
ДИМОН набирает АРТЁМА. Гудок постоянно прерывается. Через время всплывает сообщение “Абонент вне зоны действия”
ДИМОН. Ты прикинь, Белый телефон вырубил! Или он разрядился. Ну не знаю, говорит, что “абонент вне зоны действия”.
АНФИСКА. А связь, связь тут есть вообще? Ты же ему только что набрал.
ДИМОН. Погоди, что-то глючит немного. Щас скажу.
ДИМОН замолкает.
АНФИСКА. Ну что там?
ДИМОН. Пропала.
АНФИСКА. Как пропала?
ДИМОН. Пропала, говорю. Вот только была и вот сейчас пропала! И секунды не прошло.
АНФИСКА вырвала у ДИМОНА телефон и заглянула в экран.
АНФИСКА. Пропала!
ДИМОН. Ага!
АНФИСКА. И я реально с тобой застряла?
ДИМОН. Ага!
АНФИСКА. Ага…
ДИМОН и АНФИСКА замолкают. Долгое время смотрят по сторонам, избегая чужого взгляда.
АНФИСКА(не смотрит на ДИМОНА). Слушай, а ты когда-нибудь Инстасамку включал?
ДИМОН. Кого?
АНФИСКА. Ну…Инстасамку.
ДИМОН. Не слышал. Белый мне только Стрыкало крутил. Про женщин там, про детей, котов, собак. Ну известная эта, как её… “всегда готов…” Ну и “Цвет настроения чёрный”. По праздникам…
АНФИСКА. А может… послушаем тогда?
ДИМОН. Что, прямо сейчас?
АНФИСКА. Ну да.
ДИМОН. А как?
АНФИСКА. Да у меня скачена, я быстренько все подрублю.
ДИМОН. Терять мне, наверное, уже нечего, поэтому…
АНФИСКА. Ой, ну я включаю!
АНФИСКА быстро заходит в телефон и заходит в Яндекс Музыку. Выбирает “За деньги да” Инстасамки. Включает. Начинает пританцовывать под ритм.
АНФИСКА(поёт). Это я в Дубае, я ща отдыхаю. Да я так богата и я это не скрываю!!!
ДИМОН. Господи, это, что ли???
АНФИСКА(поёт). Все мои подруги за собой не замечают, они видят мои шмотки и тупо повторяют!!!
ДИМОН. И я ещё был додиком все эти годы? Худоярова!
АНФИСКА(поёт). Это сумку мне муж купил!
ДИМОН. Анфиса!
АНФИСКА(поёт). Кольцо с бриллиантом мне муж купил, муж купил, мне муж купил!
ДИМОН закрывает глаза рукой, начинает смущенно скулить. АНФИСКА спокойно допевает в соло “Липси Ха” и победоносно падает рядом с ДИМОНОМ.
АНФИСКА. Ну как тебе?
ДИМОН. Знаешь, это напомнило мне один старый прикол. Баянище такое…
АНФИСКА. Какой?
ДИМОН. У меня как-то сломался унитаз. Ну я решил позвонить сантехнику, а он мне сказал: “Не ссы, сейчас приеду”
АНФИСКА с укором смотрит на ДИМОНА
ДИМОН. Может ты про папку знаешь?
АНФИСКА. Какую?
ДИМОН. Подарили как-то сироте компьютер. И ты знаешь, что он сделал первым делом?
АНФИСКА(строго). Что?
ДИМОН. Создал папку.
АНФИСКА. Вот ты и шалупай.
ДИМОН. Это лишь малая часть моего репертуара. Ты еще не слышала эти бомбические шутки про евреев…
Нависает тишина
АНФИСКА. …бомбические?
АНФИСКА и ДИМОН молчат.
АНФИСКА. Слушай, Дим… ты ведь это, помнишь, как мы недавно совсем Евгения Онегина читали?
ДИМОН. Ну помню. Этого трубочиста на фаянсовых ножках хер забудешь! Такие там реверансы выделывал, что аж позавидуешь!
АНФИСКА. И стихи эти сдавали мы. Ну письма, то есть. Сначала Татьяны к Жене, а потом наоборот.
ДИМОН. Ну?
АНФИСКА. Помнишь, что она писала?
ДИМОН. Ну помню. Конец ток. И то слабовато. Я редко так-то слушал. Всё о Таньке мечтал. И вообще Пушкин не по мне. Он хоть и темнокожий гэнгста, с пистолетами там ходил, стрелялся, но мне больше Слава КПСС по душе. Он как-то роднее типа.
АНФИСКА приближается к ДИМОНУ ближе. Начинает играть романтическая музыка (Tony Hawk K-P)
ДИМОНА. Э, ты чего?
АНФИСКА. Если мы с тобой здесь умрем, то я должна тебе это сказать…
ДИМОН. Стоямбус-моямбус. Куда мы лезем?
АНФИСКА. Другому? Нет! (Хватает ДИМОНА) Никому на свете не отдала бы сердце я!
ДИМОН(нервно). Анфиса, стой. Мы не умрем в туалете!
АНФИСКА. То в высшем суждено совете, то неба воля, я…
АНФИСКА подбирается к губам ДИМОНА. ДИМОН отпрыгивает от нее, как кот от огурца, и льнется к двери, пытается её открыть.
ДИМОН(вскакивая). НО Я ДРУГОМУ ОТДАНА!!! И БУДУ ВЕК ЕМУ ВЕРНА! ПОМОГИТЕ!!!!!!!!!!!!!!
АНФИСКА. Ну чего ты, Димочка? Вспомни, как нам было хорошо. Мы же были с тобой, как левая и правая палочка твикс. Как кофе 2 в 1 за 15 рублей в Пятерочке, как второй сникерс по акции 3 к 1…
ДИМОН. Помогите, люди добрые! Хоспади, шо ж это я такое-то сделал, чтобы Высший Фазер меня так наказывал. Ну не буду я больше шутить про евреев и африканских детей. Слышишь? В век не буду, вверяюсь!
Дверь неожиданно открывается. ДИМОН вместе с АНФИСКОЙ на своей спине вылетают плашмёй в коридор. Напротив — целый класс во главе с ОБЖШНИКОМ. В руках у него метла, за головой иронично светится нимб.
ОБЖШНИК. Нашли всё-таки сына блудного. А я ведь знал, что ты сюда за чернухой лезешь (Поворачивается к классу) Вот знал же!
ДИМОН(испуганно). Вечер в хату, славяне…
АНФИСКА. З-здравствуйте…
ОБЖНИК. Ну здравствуйте.
ДИМОН. Мы это… подсобку вытирали. От пыли. Чтобы учебник найти, понимаете?
ОБЖНИК. Ещё скажи, что вы в этой подсобке с ящерами дрались, славянин.
ДИМОН. Ну может и дрались…
АНФИСКА. Дрались…
ОБЖНИК. Ну значит дрались, мастера телесного спарринга.
ДИМОН покрывается румянцем. АНФИСКА сползает со спины ДИМОНА.
ОБЖШНИК. Хватит с вас на сегодня лобзаний. ИВЛ само себя не сдаст. Да и Гришку нашего лаской не обделяйте. Ему вон как в кабинете на столе одиноко. А ну марш в кабинет, пока я вас метлой всех не согнал! (Поворачивается к классу) А вы чего все застыли? А ну марш!!!!
Весь класс стягивается в группу и уходит. ДИМОН остается лежать на полу. АНФИСКА вскакивает с пола и убегает. Где-то в толпе единственная румяная ТАНЯ смотрит на ДИМОНА.
6
Тот же коридор, что и в начале. ДИМОН злобно трясет АРТЁМА.
ДИМОН. Ты меня подставил. Ларисочка Хуйзеева, епт! Подставил!
АРТЁМ. Да не бузи ты, Златовласка. Всё же хорошо вышло.
ДИМОН. А если бы не вышло? Меня бы в такую дыру засосало, что я бы из нее даже выхода найти не смог. Временной континуум бы нарушился. И я застыл бы там, в подсобке, с этой Анфиской, прямо как на той слюнявой портретной фотосессии из началки. Этой ты мне судьбы хотел???
АРТЁМ. Ну это всё бредни, Димон. Ну не на дуэль же ты меня вызовешь, как этот Евгений Ленского.
ДИМОН. Ты был мне другом, Белый. Друганищем. Друганидзе. Моим Арсением Поповым для моего Антона Шастуна. Филиппом Бедросовичем для моего Николая Баскова. А ты предал меня!
АРТЁМ. Ну…
ДИМОН. Нарзанку гну.
АРТЁМ. Дим.
ДИМОН. Что?
АРТЁМ. Я же это не от паскудного сердца, ты же понимаешь?
ДИМОН. Ага.
АРТЁМ. Мы ведь с тобой с самого детства дружим.
ДИМОН. Ага.
АРТЁМ. Всю жизнь одну мозговую клетку на двоих делим.
ДИМОН. Угу.
АРТЁМ. Да что ты всё гукаешь, а?
ДИМОН. Да потому что с предателями не разговаривают. Ты слово пацана мне дал, а сам меня на асфальт опрокинул! Ты ваще теперь знаешь кто?
АРТЁМ. Кто?
ДИМОН. Чушпан.
ДИМОН пытается уйти, но АРТЁМ останавливает его. Свет падает только на АРТЕМА. Он драматично облокачивается на стену, кидает руку за голову.
АРТЁМ. Пару дней тому назад, когда я сидел у Игоря Светозаровича в кабинете, он рассказал мне о своей семейной драме. Олег Витальевич, ну тот, что физрук новый — молодой такой, тёмненький — начал ухаживать за Анфиской. И так уж увлекся новым романом, что совсем забыл о своем одиноком сникерсе в белом халатике. А его здесь и беленькая ждала, и бодяночка, и советская, крепенькая. Самая хорошая! Увлекся, шельма. Увлекся, ненаглядный! (Пауза) И стало Игорю Светозаровичу так грустно, что он и мне наливать перестал. Всё “Миллион, миллион, миллион алых роз” напевал, Пугачёву в богини возводил, за то что она такая вот, одна из немногих великомучениц, такие песни писала, а я возле него сидел и следил, чтобы он от горя своего лукового, сопливого, не задохнулся. Ну ты в мою-то ситуёвину тоже войди!
Свет позади АРТЕМА пропадает.
ДИМОН. Белый.
АРТЁМ. М?
ДИМОН. Ты совсем едрил?
АРТЁМ. Да ты погоди! Это ж еще не все. Олег Витальевич так-то вообще дебил, даже Анфискины знаки не видел. А эта… ведь с другими флиртовала! Она-то, плутовка, в самом деле привлекательная до жути. Жёвку свою цомкает, смотрит так красиво, по-кошачьи, что прямо схватить хочется и вжаться губёнками…
ДИМОН. Белый, так ты это самое, влюбился, что ли?
АРТЁМ. Да погоди! И вот она его, этого темненького Джигана, обвертихвостила в итоге. Сама ж с тобой на свиданку пошла! Даже гигиеничку взяла, прямо как я писал, ну прямо великомученица. Типа дождалась своего счастья!
ДИМОН. Так всё-таки ты письмо написал!
АРТЁМ. Ну Димуха, там такая заваруха была, меня тоже понять надо. Анфиска вообще стерва, ни в какую со мной на свидание идти не соглашалась. Хоть я и цветы ей дарил по пол тыщи, рафаелки с маминой работы таскал. Ну никакой романтики не принимала! Я и решил… тобой, как бы, сманипулировать.
ДИМОН. Типа за невидимые ниточки подергать?
АРТЁМ. Типа куколдом побыть.
ДИМОН. Ну я так и понял.
В коридор неожиданно вбегает ОБЖШНИК, оглядывается. Подбегает к АРТЕМУ, хватает его за плечи, трясет.
ОБЖШНИК. Вернулся! Он вернулся! Слышишь, вернулся!
АРТЕМ(с придыханием). Вернулся!
ОБЖШНИК. Вернулся! Да как загладил всё по-исполински, прямо лепота…
АРТЕМ. Ну я рад, Игорь Светозарович!
ОБЖШНИК отлипает от АРТЕМА. Двигается в другую часть коридора. Останавливается и оборачивается на ДИМОНА.
ОБЖШНИК. Рад… А ты всё-таки приходи, как время будет. Тогда-то и будешь по-настоящему рад! Отметить надо.
АРТЁМ. Всенепременно!
ОБЖШНИК. По-божески!!!
ОБЖШНИК уходит.
ДИМОН. Так значит правда?
АРТЁМ. Правдаа! Златовласка, ну ты меня прости. Ты ж мне… реально как Басков.
АРТЁМ достал пластинку с криво нарисованным Басковым, передал её ДИМОНУ.
АРТЁМ. Это я тебе, братка, еще давно должен был отдать. Забывал всё. Во любовь дура, что делает-то, с людьми близкими!
ДИМОН. Эх ты, Белый!
АРТЁМ. Ну так!
ДИМОН. Любовь — не лосось. В карман не влезет и пахнуть по-царски не будет!
АРТЁМ. Вот гомодрила юморной! Ну мой, мой!
ДИМОН и АРТЁМ обнимаются.
ДИМОН. Белый, ты ток пообещай мне одно…
АРТЁМ. Что?
ДИМОН. С подсобке меня с Анфиской больше не закрывай. В следующий раз лучше с Таней…
АРТЁМ. Замётано.
ДИМОН уходит. Из другого конца коридора выбегает разъяренная АНФИСКА.
АНФИСКА(впопыхах). Новосильцев, где он?
АРТЁМ. Кто он?
АНФИСКА. Антонов, кто ж еще!
АРТЁМ. Да он это… с Таней уже ушёл.
АНФИСКА. Козёл.
АНФИСКА обиженно садится рядом с АРТЁМОМ, обхватывает руками колени
АНФИСКА. А я на него пол жизни потратила…
АРТЁМ. Пол жизни…
АНФИСКА. А он мне вот этим отплатил. К Таньке собрался! Вот чем я не хороша,а,Тём? Нос у меня кривой, что ли?
АРТЁМ. Всем хороша, Анфиса! И нос у тебя прямой, благородный. Как у Ахматовой. А я Ахматову вообще люблю!И губы… губы у тебя, прямо как у Мадонны: тонкие, но такие утонченные — просто песня.А! И глаза! Глаза глубокие, задумчивые, синевой бьют. Как небеса!!!
АНФИСКА. А почему он всё это не видит?
АРТЁМ. Дурак просто.
АНФИСКА. А ты значит не дурак?
АРТЁМ. Тебе виднее.
АНФИСКА. Было бы виднее, давно бы уже на него забила…
АРТЁМ. А ты возьми и забей! Он тебя не достоин! Тебе рыцарь нужен, а не пажик нахухоленный…
АНФИСКА(смеется). Рыцарь, говоришь!
АРТЁМ. Рыцарь! Благороднейший. Честный, любящий и добрый. Всепрощающий и надежный.
АНФИСКА. Да где ж такого взять. Всепрощающего, надежного…
АРТЁМ. А хоть меня возьми! Надежного, честного и бесконечно любящего.
АНФИСКА. Прямо любящего?
АРТЁМ. Всем сердцем, Анфиса!
АНФИСКА молчит. АРТЁМ стыдливо отворачивается.
АНФИСКА. Слушай, а ты случайно не хочешь со мной завтра сходить в кино? На Спайдермена.
АРТЁМ. Завтра?
АНФИСКА. Завтра.
АРТЁМ. На Спайдермена?
АНФИСКА. На Спайдермена.
АРТЁМ. Смогу…
АНФИСКА. А по времени сможешь? У тебя же уроки?
АРТЕМ. Все равно смогу!
АНФИСКА. Тогда завтра. В 15:00, у перекошенного крыльца?
АРТЁМ. Завтра…
АНФИСКА встает и уходит.
АНФИСКА(кричит издалека). Завтра! Не забудь!
АРТЁМ(поет). …ах, какая женщина. Вот бы мне такую.
Конец
2024
