XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
24 сентября — особая дата для меня и моих родителей! В этот день мы празднуем день рождения очень дорогого и важного члена нашей семьи, моей бабушки, и наверное, самого близкого для меня человека.За свою жизнь ей пришлось перенести огромное количество бед, страданий и потерь. И как ужасно осознавать, что большая их часть пришлась на детство.
Когда я была маленькой, мне часто приходилось оставаться у неё во время зимних праздников. Можно вспомнить очень много прекрасных моментов, проведенных вместе с ней, но самым запомнившимся для меня был один разговор, который до сих пор занимает особое место в моём сердце.
В тот день бушевала метель, и мы с бабушкой не пошли гулять. По телевизору шла передача о войне , зная, что бабушка-очевидец этих событий, я подошла к ней, села на колени и спросила : «Бабушка, а какой она была война?»
Она задумалась, долгое время молчала, а потом сказала:
» Знаешь, Дашенька, об этом очень трудно вспоминать. Наверное, для каждого человека того времени жизнь разделилась на две части. До двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года и после. Вот так и для меня все разделилось на два этапа.»
Потом бабушка замолчала. Я видела, что ей было неприятно вспоминать эти события, и хотела прекратить разговор, но не успела сказать об этом. Она собралась и продолжила разговор.
— В тот день я играла со своими друзьями и, услышав голос диктора, нисколько не удивилась, так как уже привыкла к сообщениям по радио. И только одно слово заставило меня насторожиться. Я и представить себе не могла, что одно короткое слово изменит очень многое! Во двор, где мы играли, выбежала мама, крепко прижала меня к груди и начала плакать. Я в недоумении стояла посреди двора и не понимала, почему мама плачет, почему она взволнована и почему все так напуганы.
Через несколько дней мой папа и брат ушли на фронт. Как ни умоляла мама, как слезно ни упрашивала, как ни старалась отговорить — ничто не могло переубедить их! Уходя, отец сказал моей маме: «Шура, береги Нину! Далеко от дома я хочу знать, что мое счастье здорово, и эта мысль поможет мне вернуться к вам!»
Нагнувшись, он поцеловал меня в лоб и велел помогать матери! — дрожащим голосом рассказывала мне бабушка.
Я спросила: «Как же ты, такая маленькая, смогла все это вынести?»
Бабушка слегка улыбнулась и сказала: «Моя милая, на войне дети взрослеют очень быстро, вот и мне пришлось повзрослеть! Из маленького ребёнка я превратилась во взрослого человека, который выполнял любую работу и никогда не перечил матери.»
— Но как же можно было успевать делать всё по дому и учиться в тех условиях? — робко поинтересовалась я у бабушки.
На что бабушка ответила : » Успевала, Дашенька! Дома училась, а в моей школе развернули военный госпиталь, в который привозили раненых бойцов. Там я помогала стирать простыни и тряпки, зашивала порванные гимнастерки, а мама выполняла обязанности операционной медицинской сестры.
Когда немцы вошли в Смоленск, госпиталь превратился в их комендатуру. Фашисты прилюдно расстреляли всех, кто там лечился! Я с мамой укрылась в подвале разбомбленного дома, еды не было совсем! Чтобы добыть хоть крошку, нам пришлось продать все мои игрушки и вещи, благодаря чему нам удалось выжить. В те дни, когда гибель казалась неизбежной, я обнимала маму и говорила : » Мама, соберись! Мы не должны сдаваться! Папа был бы нами не доволен!»
И мы доставали его письма и подолгу сидели, перечитывая их. Эти письма придавали нам надежду! Надежду на то, что скоро все закончится и будет так, как прежде!»
— Но как же ты не боялась жить среди чужих людей, говорящих на другом языке? — спросила я.
Дрожащим голосом бабушка проговорила : «Однажды, проходя мимо немецкой комендатуры, я увидела, как подъехала телега, полная хлеба. Чувство голода,
чувство мести, а больше желание дать поесть маме заставили меня подойти к телеге и, мне казалось, взять одну буханку.
Но немец увидя это, отобрал у меня хлеб, дал пощечину, долго кричал и велел убираться. Вся в слезах, я прибежала домой и долго задавала маме один вопрос : «Неужели им было жалко?»
Пытаясь успокоить, мама повторяла : » Не бойся, моя девочка! Скоро это всё закончится!»
В этот момент бабушка не смогла сдержать слез. Мне стало её невообразимо жалко, очень крепко обняв её, я долго не разжимала рук.
Собравшись с силами, она сказала : » Но победа для меня наступила не девятого мая тысяча девять сот сорок первого года, а намного раньше! В мой день рождения, будто желая сделать подарок, Господь положил конец моим мукам! С чувством того, что в мире есть справедливость, я смотрела, как забегал весь город, с наслаждением слушала гул раздающейся перестрелки и понимала, что уже совсем скоро мне вернут мой родной Смоленск!
Потом мы с бабушкой ещё много раз говорили о войне. Но после этого разговора для меня Великая Отечественная Война — это не исторический фрагмент, который я изучала по учебнику, а событие, коснувшееся моего близкого человека! Я поняла, что не можем изменить будущее, но в наших силах не повторить ошибки прошлого!
Тишина… Затем резкий взрыв и грохот. Толпы людей бегущих в бомбоубежище, а с ними толпа детей. Десятки, сотни, миллионы… Наверное вряд-ли можно вообразить себе более ужасающее зрелище, нежели это.Вот так, когда-то бежала прятаться от бомбежки
