— Это ее последний подарок.
Она протянула мне небольшую коробочку, которая была завернута в мятый картон светлого цвета. В некоторых местах он был прожжен до крупных дырок.
— Я тушила об нее спички, когда было совсем плохо. Не обращай внимания.
Я до сих пор не до конца понимал, что я здесь делаю, и как вообще мы дошли до этого разговора. У меня не было ни малейшего понятия о том, кто она такая, что ей нужно, и зачем именно я сюда пришел. Но коробку я решил открыть.
Когда нормально открыть ее не получилось, я кинул взгляд в сторону той, с кем разговаривал. Девушка молчала, склонив голову и облокотив одну руку на другую. Ее тонкий указательный палец поддерживал щеку. До последнего я думал, что участница диалога заснула. Но ее светлые глаза резко сдвинулись в мою сторону, и она тихонько кивнула.
Я стал рвать картонку, пока не добрался до крышки коробки. Девушка явно занервничала и опустила руки. Внутри лежал небольшой амулет, чем-то похожий на мой собственный, хотя по цвету они различались. Собеседница высчитывала секунды, и как только я провел пальцем вдоль по самому стеклу амулета, она силой вытащила его из моих рук.
— Он сильно ранит тех, кто не готов его принять, — в следующую секунду девушка зажмурилась и уронила амулет на пол. Его сияние начало потухать.
— Ты не готова, — вытянул из себя я, присев на корточки около подарка. – Зачем ты его схватила?
Открыв свою тоненькую ладошку, собеседница показала ее мне. Вся ладонь была покрыта царапинами, отходившими от центра. Ее пальцы задрожали. Она молчала и даже не плакала, хотя любой другой на ее месте бы завыл от ужасной боли.
— Могу я его коснуться?
Девушка опешила, но, видя в моих глазах уверенность, кивнула.
Я опустил свою забинтованную руку вниз, и через несколько мгновений кончики среднего и указательного пальцев коснулись стекла. Никакого жжения не было, и я позволил себе взять его полностью. Он засиял, как и мой раньше, и даже чуть нагрелся в моей руке. Теперь я мог разглядеть камень внутри него. Сам он из себя представлял круглую выпуклую линзу с железной окаемкой по краям. Внутри стекла виднелся минерал странной формы. Кажется, это был какой-то из видов кварца. У меня есть такой же, только в стекле находится бенитоит.
— Я думал, такие амулеты здесь не производятся. Только если частные мастера готовы сделать нечто подобное… — выразился я, повернув амулет набок. На не очень толстой окаемке виднелись какие-то надписи на малоизвестном мне языке. Возможно, это был старый французский или немецкий. В новом установленном языке слова из этих двух старых языков были совмещены, и вспоминать что-то из прошлого стало трудновато. Парочка слов казались мне знакомыми. Одно слово в начале, выделенное запятой, я не мог перевести.
— Нома… Что это значит? – спросил я у собеседницы.
— Это мое имя.
— А последнее слово, Нея?
— Это ее имя.
Я встал и вытянулся. Теперь мне казалось, что девушка уменьшилась, потому что выглядела очень хрупкой и маленькой по сравнению со мной. Почему-то имя Нея показалось мне знакомым.
— Можешь рассказать мне про нее?
Нома глубоко вздохнула, и взгляд ее забегал по всей комнате. Забитое книжками помещение, покрытое вечной темнотой, жесткий ковер – все получило ее внимание, пока она обдумывала слова, которые скажет вслух. На окнах стояла керосиновая лампа, которая едва давала малейшее освещение. В основном, свет падал на нас двоих только из-за того, что на улице был еще день.
— Она была из семьи Шень, довольно почитаемой в то время. Клан Сутуними, которым занимались все наследники ее семьи, почти полностью вымер после нападения войск Магучи. Нея родилась более 300 лет назад, и я до сих пор храню о ней память. Мы были близкими друзьями, потому что меня послали быть для нее няней. Я видела, как она росла, как развивала все боевые навыки, как двигалась вперед как духовно, там и физически. Ее постоянно презирали собственные братья, буквально сбивая с пути, но она никогда не сдавалась…
Я облокотился на стол, и теперь стал слышать больше. Несмотря на то, что говорила Нома не особо тихо, ее речь было бы трудно распознать, если ты находился дальше двух метров от нее. Я начал что-то вспоминать.
— Нея стала отступником от правил. На старом французском это сформулировали как «отступление от воли Магучи и всех ее приспешников». Теперь понятно, почему на ее клан напали?
Я кивнул. В Путеводителе по Магучи и Нигини это упоминалось.
— Ей было всего 19, когда на территорию ее семьи ворвались войска. Никто не понимал из-за чего, или, вернее было бы сказать, из-за кого устроилась вся эта неразбериха. Ее выдал собственный брат Тами, который до этого сестру поддерживал. Начались разборки, но родители не хотели сдаваться просто так. Нея собрала весь клан и приказала пойти на сражение с войсками Магучи. К сожалению, эта битва не закончилась хорошо для Сутуними и семьи Шень. Почти весь клан был перебит, ее брат и отец были застрелены, мать пропала без вести.
Ее голос задрожал, и меня покрыли мурашки. Она продолжала говорить, словно хранила эту тайну в глубине души, как зеницу ока.
— Я помню тот день. Меня закрыли вместе с другими нянями и служителями их дома в коморке в дальнем коридоре. Я помню, как она прибежала ко мне, израненная и почти убитая. Времени было в обрез. Нея вывела нас из семейной резиденции дальше в лес. Тут наши пути почти разошлись. Она велела всем молчать насчет этой ситуации и бежать прочь в Нигини. В самом конце, Нея быстро вытащила из кармана этот амулет и вложила мне в руку. «Храни его, и в один миг он принесет людям счастье. Помни меня, я всегда буду рядом и приду на твой зов». Через несколько секунд она скрылась в глубине леса. Я хотела бежать за ней, но меня оттянули в другую сторону. Больше я ее не видела.
Рассказ закончился, и почему-то я почувствовал некое опустошение. Я не мог поверить, что Номе уже больше 300 лет, хотя выглядит она гораздо моложе. Еще больше меня поразил весь этот рассказ, ведь в Путеводителе эту ситуацию описывали в двух словах и очень редко когда вспоминали. Неужели эта история с кланом Сутуними настолько мелочная, что про нее не стали писать так много? Тогда какие ситуации происходят в Магучи, ведь там каждый день выходят печатные издания со сборниками еще больших значительных историй. Я промолчал, сил мне хватило только на то, чтобы медленно кивнуть и положить руку с амулетом на сердце.
— Я не готова к этому амулету. И не знаю, смогу ли коснуться его без боли. Не знаю, смогу ли простить ее за то, что она вот так убежала, погубила весь клан, — она вышла на свет, и теперь ее было видно лучше. – Возьми амулет себе, раз тебе не больно держать его в руках.
— Спасибо, Нома, — я поклонился девушке, все еще прижимая амулет к себе. Он засветился и довольно быстро нагрелся. – Я буду хранить память о тебе и о Нее.
Она кивнула и повернулась ко мне спиной. Ее белоснежный плащ и светлые волосы теперь казались еще нежнее под светом окон.
— Мирного пребывания в Магучи и Нигини. Пусть амулет укажет тебе путь, — сказала Нома и замолчала, не отвечая на дальнейшие мои вопросы. Я простился с ней и вышел из двери небольшого домика. Сейчас я был на окраине поселения, и через несколько сотен километров должны показаться леса Магучи.
Мой путь странника начался здесь, и теперь у меня есть цель для моего путешествия — узнать, какие секреты хранит новая вселенная, и как много мне придется сделать для того, чтобы вернуть старый мир.