Я — проводник в поезде дальнего следования. Я наблюдал множество людей с различными судьбами, которых объединял лишь этот поезд. Это довольно забавно, люди, которые никогда бы даже не заговорили друг с другом, едут в одном купе, коротая время за лёгкими и незначительными разговорами. Каждый мой рейс я запоминаю из-за определённого человека. В толпе людей, жаждущих добраться до места назначения, всегда найдётся тот, кто выделяется среди этого скопления объединённых одной мыслью людей: «Когда же конец? Когда я выберусь из этой духоты?».
Иногда я чувствую себя Хароном, перевозящим людей на поезде вместо лодки, без шеста да и без реки Стикс, такой себе в общем-то Харон. Такое чувство возникает из-за самого процесса длительной поездки. Люди, заходящие в вагон, знаете ли, сильно отличаются от людей, выходящих из него. В самом начале путешествия в каждом человеке заметны свои, отличающие его от других людей, черты, которые и составляют его, вылепляют из него что-то особенное.
Чем дольше идёт поезд, чем большее расстояние он проходит, тем размытее становятся эти чёрточки, тем менее живым становится человек. Все его очертания размываются, объединяясь с очертаниями других пассажиров.
Но встречаются и те самые обладатели золотых веточек Персефоны. Как раз эти люди выделяются среди остальных. Они не теряют своих черт, их образы остаются столько же чёткими, сколь чёткими были, когда их хозяева только входили в вагон. В последнем моём рейсе я заметил сразу две интересные личности. Мужчину и девушку. Незнакомцев.
Волею судьбы они попали в одно купе.
Путешествие на поезде непредсказуемо, никогда не знаешь, случится ли пауза в его плавном движении. В тот раз произошла авария на путях, так что задержка обещала быть долгой. Поезд остановился на одной из тех милых маленьких станций, которые часто встречаются на пути.
Накрапывал тёплый дождик, луна уже висела над верхушками старых, раскидистых и чёрных тополей. В маленьком сквере у станции сидели двое. Мужчина и девушка. Соседи по купе, незнакомцы.
-Вы знаете, а ведь жизнь чем-то напоминает наш поезд, всё идёт своим чередом, но в какой-то момент движение останавливается, а потом снова приходиться набирать ход. И эти перебои…Они выводят из равновесия, из темпа, к которому привыкаешь.
— Мне больше нравится сравнение с лодкой, покачивает, чувствуются неприятные волны, которые бьют по ногам и мешающие стоять. Но всё равно бывают периоды затишья, когда лодка замирает. Эти моменты действительно нарушают темп, но не затем ли, чтобы дать время на раздумье о том, в правильном ли направлении плывёт лодка?
-Да, вы правы. Однако, поезд, пожалуй, не сможет изменить направление, так уж проложены пути.
-Отчего же? Существуют развилки, стоит лишь повернуть вовремя рычаг, меняющий положение рельс.
-Нужно лишь успеть. Хотя для этого, возможно, и подбрасывает судьба нам эти остановки.
-Знаете, я раньше боялась перемен, боялась этих пауз. Но сейчас…Все эти затишья лишь символ нового начала.
-Ведь остановка — это не конец пути, нужно лишь начать двигаться дальше.
Я стоял у тополей, выкуривая уже третью или четвертую сигарету. Потушив её, подошёл пригласить двух пассажиров сесть в поезд, ведь скоро отправление. Нужно ли уточнять, что я слышал их разговор? Черты незнакомцев стали ещё более яркими.
Поезд достиг конца маршрута. Я провожал серых, одинаковых людей из вагона. Их облики слились в один. В конце вереницы появились два человека с чёткими, выделяющимися образами. Мужчина и девушка. Незнакомец и незнакомка.
Часть 2
Проводников не интересуют судьбы пассажиров, их беседы. В свою очередь, пассажиров не интересуют предметы интерьера поезда, то есть проводники. Никем не утверждённый договор об обоюдной дистанции.
Прошло несколько месяцев с того разговора под тополями, и снова я оказался проводником на том же маршруте. Поезд в очередной раз мчался по рельсам, и я, как всегда, исполнял просьбы пассажиров, становясь невольным свидетелем их разговоров. Но в этот раз меня что-то тревожило. В памяти всё ещё жила та встреча под тополями. Диалог неизвестных, который запомнился мне ещё тогда, всплывал в сознании с появлением скучных пейзажей. Я не мог избавиться от ощущения, что та беседа не была случайной.
Маршрут этот не пользовался особой популярностью, так что людей в поезде было мало: в каждом купе ехал один человек, иногда два или три.
Заглянув в одно из купе, я заметил мужчину, похожего на того незнакомца. Он сидел один, погружённый в чтение книги. Его лицо было знакомым, но в то же время чужим. Я подошёл к нему, и он поднял глаза от страницы. Удостоверившись, что пассажир доволен своей поездкой, я решился задать вопрос, противоречащий негласному закону о дистанции:
— Вы, кажется, путешествовали в этом поезде раньше?
Он посмотрел на меня с удивлением, но затем кивнул.
— Да, это было несколько месяцев назад. Тогда случилась какая-то авария, помню, наш поезд остановился на маленькой станции. Там ещё была девушка… А почему вы спрашиваете?
— Извините, мой вопрос был нескромным,я лишь хотел вам сказать, подумал, вам будет интересно узнать, что та девушка едет и сейчас с нами в вагоне.
Именно это обстоятельство побудило меня заговорить с пассажиром. В предыдущем купе действительно ехала та незнакомка. Я узнал её, как и её спутника из прошлого.
Глаза мужчины оживились. Спросив, в каком купе едет девушка, он вышел.
В этот раз поезд шёл без остановок. Занимаясь своими обязанностями, я принёс сладкий чай в купе, где сидели те же два человека, что и тогда, под тополями. Я чувствовал, что наблюдаю за чем-то важным.
Уже смеркалось, поезд продолжал свой путь, стук колёс звучал убаюкивающе, но я уже не ощущал скуки и однообразия знакомых пейзажей. Я стоял рядом с их купе, до меня доносились обрывки фраз разговора. Сейчас в моей памяти живёт одна реплика, брошенная мужчиной: «Знаете, я никак не мог найти вас после того, как мы разошлись. Хотел найти, но не получилось…» Конец фразы заглушил звук вызова проводника.
Поезд проезжал мимо маленькой станции, когда во всём вагоне пропал свет и случился непонятный толчок, сбивающий обычный ритм движения. Темнота и тишина длились пару секунд, не дольше. Смутное предчувствие заставило меня заглянуть в купе незнакомцев. Мужчина сидел один, тоскливо смотря в окно. Девушки не было.
Почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся и как-то печально, но насмешливо улыбнулся:
-Вряд ли вы поймёте, впрочем, может, именно вы… Понимаете, она должна была остаться в прошлом.
Холодок пробежал по спине, голова немного закружилась. Он продолжал:
-Это не просто случайность, не просто рок. Мы снова в том же поезде, и она снова исчезла, на этот раз не достигнув конца. Теперь всё начинается заново.
Сказав это, он окинул меня странным, безжизненным и воспалённым взглядом и отвернулся к окну, за которым проплывало тёмное, освещённое лишь луной поле.
Я — Харон, чей пассажир выпал из лодки в чёрную реку.
Встреча под тополями стала для них символом нового начала. Встретившись второй раз, они нарушили закон невозвратности пути.
