X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

1

Они случайно встретились на улицах Лондона, девушка с каштановыми волосами, с легкой небрежностью, обрамляющими лицо и молодой художник, только начинавший свою карьеру, жаждущий показать истинную сущность вещей сквозь полотно.

Стояла чудесная погода. Лето, с каждым днем, все больше вступало в свои права. Юная особа, которая так заинтересовала Дориана, направлялась в книжную лавку. Заметив её, настолько отличающуюся от других и внимательно изучающую каждую мелочь окружения, молодой человек более не смог оторваться. Быстрыми движениями, он запечатлел незнакомку в своём альбоме, аккуратно нанося черты карандашом. Ни единое движение сердца не могло ускользнуть из под его внимательного взгляда, как неожиданно в душе юноши зародилось некое ощущение, что он знал это очаровательное создание на протяжении многих лет.

Осталось нанести завершающие штрихи и портрет был готов. Поднимая взгляд, Дориан заметил, как девушка запорхнула в лавку, а он, аккуратно проскользнув мимо, стоящего поблизости цветочника, ловким движением рук, выхватил одну изящную алую кустовую розу. Прошла четверть часа, прежде, чем воздушный силуэт появился вновь перед глазами художника. Молодой человек быстрым шагом направился к незнакомке.

— Извините, мисс, постойте прошу…

Девушка внимательно перелистывала только что приобретённое издание в тугом кожаном переплёте и увлеченная сюжетом, не сразу поняла, что обращаются именно к ней.

— Эх, — немного оробев промолвил Дориан — ну постойте же

Она аккуратно обернулась, озираясь по сторонам. Их взгляды пересеклись и на мгновение, сердце юной Коллет подскочило.

— Ой — застенчиво промолвила она — простите, я просто не совсем поняла что…

— Прошу, не волнуйтесь — перебил он — Я… Извините что так сразу, вы ничего не подумайте, просто… — его глаза забегали, и девушка заметила некое смущение на лице незнакомца — понимаете ли, я-художник и заметив вас, не смог остановиться, что-то нашло на меня и…- он старался взять себя в руки, но под ее взглядом мысли путались — Вообщем я хочу отдать вам кое что… — Он протянул небольшой листок.

Девушка осторожно взяла его и дыхание на секунду приостановилось. На бумаге, цвета слоновой кости, она увидела свой портрет. Сердце начало биться быстрее… было в этом рисунке что-то, что олицетворяло её полностью, отражало нечто, другим неизвестное и скрытое. Девушка подняла глаза на Дориана.

— Это — она старалась тщательней подобрать слова, описывающие её чувства. А молодой человек, в свою очередь, заметил целую палитру эмоций на лице юной особы — великолепно… Прошу прощения, но у меня буквально нет слов, чтобы выразить вам всё то, что я испытываю… — как только она подняла глаза во второй раз, она не сразу заметила, что в руках юноши находился прекрасный алый цветок, на солнце пылающий огнём.

Он осторожно протянул незнакомке розу, а она безоговорочно приняла её. Молодые люди буквально не могли оторвать глаз друг от друга, между их душами явно происходило нечто большее… Они увидели в каждом то, чего им так давно не хватало и будоражило воображение всем тем спектром эмоций и чувств, которые испытывать могут только сотворенные друг для друга сердца. Как вдруг…

— Коллет, дорогая, ты взяла то, о чем я тебя просила?

Девушка ответила на голос женщины средних лет, стоявшей чуть поодаль, не сразу.

— Милочка, долго мне ещё тебя ждать?

И только тогда время вернулось в свой прежний темп. Девушка резко развернула голову на голос.

— Да, матушка, я уже бегу. — она обернулась к юноше — Спасибо. — на её лице проступила благодарная улыбка, Коллет аккуратно сжала руку незнакомца и поспешила уйти.

— Постойте, — он смутился — а вы часто здесь бываете?

— Каждый вторник и четверг — скоротечно проговорила она и поспешила уйти, одарив юношу лучистым взглядом.

По пути в студию, сердце Дориана с каждой минутой подпрыгивало все выше и выше. Ланиты юноши тронул лёгкий румянец, а волнение вскружило голову. Создавалось ощущение, что именно эта встреча должна изменить жизнь молодого человека до неузнаваемости. Ничто уже не будет как прежде…

2

Поначалу, когда их любовь была настолько хрупка, словно только раскрывшийся весенний цветок, молодые люди относились к их общению с трепетом юношеской заинтересованности. Они понемногу, аккуратно узнавали друг друга. Художник каждый раз поджидал юное создание у той самой книжной лавки, намеренно создавая встречи для того, чтобы вновь увидеть её, пускай даже и на мгновение, а Коллет, в свою очередь, постаралась появляться там всё чаще и чаще. Первый их полноценный разговор был достаточно неловок и скоротечен, но безусловно, каждое юное сердце почувствовало некое тепло и притяжение. Юноша не мог остановиться рассматривать это прелестное создание, включавшее в себе лёгкость полевой лани, грациозность лебедя и нежность кустистых роз, которые были для каждого из них символичны. Глаза девушки, были переменчивы и на удивление, юноша заметил, что в спокойном настроении они были оттенка дымящихся углей, в пасмурном же становились всё более похожими на сталь. Они являлись, своего рода зеркалом души незнакомки и имели яркую особенность передавать чувства и эмоции напрямую, сменяя свой оттенок и отлив. Именно это и послужило фактором того, что они с каждой встречей и свиданием манили юношу с неимоверной силой, и перед ними он был готов на многое. Взгляд молодого человека являлся таким же отражением скрытого. Коллет заметила данную особенность в одну из самых первых встреч, когда смущение во взоре юноши, имеющее ореховый оттенок скрыть было почти невозможно, а в последующие чарующие свидания девушка для себя отметила, что счастье на лице Дориана выражается в удивительном оттенке шоколада. Перед внимательными глазами юноши, девушка каждый раз робела и чувствовала нечто доселе неизведанное.

Шли недели, а их встречи перешли в привычку, и юные создания стали проводить больше времени вместе. Каждый из молодых людей всё более обнажал перед другим свою душу. Коллет читала юноше сочинённые ею стихи и заинтересовавшие книги в самых различных изданиях, а Дориан неустанно писал девушку. Он старался передать в своих зарисовках всю красоту юного создания , была ли она опечалена скоротечностью их встречи или же её нежное личико озаряла улыбка. Время неустанно бежало и они убеждались в том, что нашли любовь всей своей жизни. Короткие свидания сменялись прогулками, а те перевоплощались в целые дни и ночи в присутствии друг друга. Она полюбила юношу всем сердцем. Он же был готов убить весь мир, не дай бог, кто то причинит ей боль. При первом их признании в чувствах, взоры молодых людей пылали.

3

Юная Коллет стала музой Дориана. Каждое движение, выражение лика, блеск в глазах возлюбленной, пусть даже самый мельчайший, порождали в юноше неимоверное желание изобразить их на холсте, показать, что идеал существует и он принадлежит только ему. Приблизилось время, когда он впервые написал портрет девушки на холсте, а в дальнейшем, это превратилось в целую серию картин, на которых Коллет приобрела некое неизведанное очарование. По своей задумке они были разнообразны и отражали юное создание в совершенно различных душевных состояниях. Но каждый раз, после того, как Дориан заканчивал очередную картину и осматривал всё уже написанное, в нем просыпалось ощущение, что есть определённые чувства, которых точно не хватает. При возникновении подобных мыслей, художник старался от них избавиться, ведь каждый раз в такие моменты он ощущал животный интерес к тому, о чём даже думать порядочному человеку запрещено…

4

Однажды картины Дориана заметил известный организатор небольшой выставки в Лондоне и предложил юноше представить там свои работы. Молодой человек согласился. Единственное, что осталось, так это сообщить об этом Коллет. Забежав домой, молодой человек окликнул девушку:

— Любовь моя, ты не представляешь, что произошло. Коллет, дорогая…

Девушка вскочила с кресла, подбежала к юноше и заключила его в теплых объятиях.

— Что случилось? — На лице возлюбленной Дориан заметил вопрос, бровки ее изогнулись в вопросительной форме

— Мне предложили выставить работы на выставке в Лондоне, которая состоится через 3 недели … Представляешь, милая…

— Ох, Дориан — лик юной особы озарился неимоверным счастьем за юношу. Она подарила любимому нежный поцелуй, а молодой человек, в свою очередь, заключил Коллет в крепкие объятия и закружил с ней через всю комнату — Дорогой, Боже, я так за тебя рада, я знала, что когда-нибудь твои работы заметят, да их невозможно оставить без внимания.

— Это всё благодаря тебе.. тебе одной. Если бы мы тогда не встретились, не знаю, что бы происходило со мной сейчас.

— Любовь моя, ну не говори так. В любом случае, — она заметила озорную улыбку на лице юноши — ну-ка не шути давай, я же серьезно! Ты бы стал одним из величайших художников нашей эпохи.

Юноша вновь подхватил девушку и обстановка окружающего мира за стенами дома становилась для них только шумом, с каждой секундой всё более стихавшим.

5

Прошло 3 месяца после выставки в Лондоне, как картины юного художника перевезли в Париж. Один известный жюри Парижского салона Рафаэль Моро был ошеломлен работами Дориана. Каждая деталь и мазок с мельчайшей точностью отражали состояние изображенной на холсте девушки, от чего, в свою очередь, создавалось ощущение, что на картине она проживает свою, никому неизведанную жизнь, полную тайн и загадок. Одно малейшее мгновение, как она сойдет с полотна и заговорит со смотрящими на нее людьми. В связи с фурором работ и неподдельным мастерством написания, Моро в считанные минуты разыскал молодого человека.

В ближайшие полтора часа Дориан и Рафаэль договорились о выставке как прежней серии картин начинающего художника, так и новой, которую юноша держал от всех в тайне. Пришло время написания того, чего он так желал, но боялся претворять в жизнь. Он любил, просто обожал Коллет и преследуя туманную задумку отобразить искусство, заключенное в девушке, выражавшееся в ее душевных состояниях, единственное, что оставалось, так это поддаться искушению и воплотить в жизнь те самые опасные идеи и желания, от которых он на протяжении долгого промежутка времени отрекался.

В то самое время, любовь молодых людей не знала рамок и границ и к сожалению для каждого из них, она перешла в манию. Искалеченный борьбой со своими желаниями, разум Дориана всё меньше поддавался контролю. В глазах, в которых раньше сквозила любовь, Коллет всё чаще замечала опасную одержимость, которая пугала девушку с неимоверной силой. Создавалось ощущение, словно тебя окатили ледяной водой, насильно вырвали из состояния такого хрупкого душевного покоя, по телу бежал целый ворох мурашек, а ноги невольно подкашивались. Молодой человек все чаще бредил о предстоящей Парижской выставке и окончании финальной серии картин, которые с каждым разом становились все более пугающими, но при этом выглядели ошеломляюще. Нельзя было не заметить, что работы художника всё более отражали печальные настроения души возлюбленной. После написания первой чрезвычайной картины, на которой юная девушка была изможденной от бушующих в ней чувств, словно медленно увядающий цветок, в душе Дориана появился некий, доселе неизвестный ему огонь желания. Желания реализовать свою задумку полностью не смотря ни на что.

6

Шло время, а в мастерской Дориана происходили всё более страшные вещи.

Первую работу Дориан написал тайно, лёгкими движениями передав всю печаль с лика возлюбленной на лист из своего альбома, после их первой ссоры. Когда данное событие стало известно и Коллет увидела уже завершенную работу на холсте, она застыла в ужасе от происходящего. В дальнейшем, события развивались со стремительной скоростью. Каждый раз юноша умолял Коллет позировать, уверяя, что чувства, изображенные на лице молодой девушки, совершенны. Если же она не соглашалась, выражение лика Дориана изменялось в считанные секунды и не оставляло бедной девушке надежды на пощаду.

Неудержимое желание, из под влияния которого молодой человек более не мог выбраться, сводило юношу с ума. Художник был готов на всё, ради того, чтобы завершить серию работ. К сожалению, юношу более не останавливала ни мораль, ни страх перед Богом, ни даже глаза возлюбленной, ныне отражавшие только страх и боль.. Настал момент, когда он был готов убить невинную Коллет, уже давно загнанную в угол от идей своего избранника. Каждый раз, замечая на себе одержимый, помутненный взгляд Дориана, сердце девушки сжималось от ужасающего ожидания приближавшегося позирования, до этого сопровождавшееся уговорами, криками и насилием.

7

Всего ничего… До конца серии работ молодого художника оставалось всего ничего… Каждое из творений пугало, но при этом завораживало своей реалистичностью и способом передачи движений души юного создания. Все, без исключения, творения сверкали, словно идеально ограненный бриллиант. Единственное, что осталось, так это завершить всю череду самым высоким накалом душевных терзаний Коллет, смотрящей на зрителей с полотна.

8

Холод… Оледеневшие, изящные пальцы художника, трясущейся кисточкой выводили алые инициалы в левом нижнем углу холста. В комнате стоял сумрак. При воспоминании о событиях, происходящих на протяжении этих злосчастных 10 часов, на лице Дориана проступали мелкие капельки пота, а по позвоночнику пробегал сковывающий холодок, в дальнейшем, безжалостно бросающий юношу в жар. Откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, молодой человек старался привести бушующие мысли в порядок, но они, не слушаясь, яростно съеживались, били по вискам и отдавали глухой болью в груди. В голове всплывали тысячи картинок минувшей ночи… До начала всего того ужаса, художник наблюдал за сидящей напротив девушкой с озверевшим животным интересом. Её глаза… с каким выражением она тогда смотрела на него. Весь перламутр растворился в стеклянном отображении происходящего. Ледяным отблеском сверкнуло лезвие ножа, прорезав воздух. Теряя надежду найти спасение, страх всё более сжимал Коллет горло, но в дальнейшем… В ушах неожиданно эхом раздались крики и вопли о помощи. С каждым нанесенным ударом, тёплые капли крови осыпали лицо и тело нависшего юноши новым потоком. Струйки разливались в целые тёмно-алые реки, в которых, потерявший рассудок Дориан, скользил и всё больше погружался. Он неожиданно вспомнил, как она билась в агонии, пока…

9

— Вот он — великий… — он посмотрел на стоящего рядом молодого человека — ну, дорогой мой Дориан, не смущайтесь, ваши работы и вправду ведь произвели фурор. Все вы, друзья, знаете, что я попусту не буду так отзываться о человеке. — Рафаэль прочистил горло и взял юношу под руку — ну так о чем я. Великий Дориан Гатри. Каждый, из ныне здесь присутствующих, понимает твой неимоверный вклад в искусство 18 века. Последняя серия твоих картин… — мужчина опустил голову, стараясь подобрать подходящие слова — была оглушительной, если так можно выразиться. То, что ты передал через полотно, на самом деле поражает. Молчание и в то же время пронзительность звучания эмоций оглушают своей мелодией, создавая ощущение, будто они вторят друг другу и в то же время идут рука об руку. Дорогой мой Дориан, — на лице мужчины проступила теплая улыбка — мы все хотим искренне поблагодарить тебя, за всю ту работу, которую ты проделал.

Люди в огромном, залитом огненным сиянием и лучистыми отблесками зале, подарили юноше сотни оваций. Моро приобнял молодого художника и неожиданно спросил:

— Лично у меня, при взгляде на твои работы всегда возникал вопрос, кто эта прелестная девушка, изображенная на холстах, каково имя твоей музы, поразившей каждого из нас своей красотой и грацией, а также… — Рафаэль замялся — как тебе удалось реализовать последние работы с такой поразительной точностью передачи эмоций? — в глазах Моро блеснула искорка заинтересованности — это мастерство твоего воображения или же…

— Ах посмотрите на улицу! — раздался возглас из зала.

— Неужели… — Рафаэль обернулся.

Гости, словно завороженные, стали подходить к высоким окнам большой залы.

В эту секунду, на улице крупными хлопьями, впервые за эту зиму, пошел снег…