XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
— Слушай, зарабатывание денег – это не главное, — мы идём по ранне-весенней улице, оба в необычайном дискомфорте. Идем и спорим. — Тем более, что счастья не купить за деньги. — О, эти клише!
— Почему же не купить? — он посмотрел на меня с неким удивлением, что несвойственно ему, так как он в целом неэмоционален. — Разве быть сытым, одетым, одним словом, беззаботным, разве это не счастье? — он вновь уставился на дорогу.
— Деньги – ещё не значит беззаботность. И вообще, тут действует пирамида Маслоу, — в этот момент он попытался меня перебить. Я повысил тон, чтобы слова звучали убедительнее. — К примеру, человеку в пустыне нужна вода, нужна настолько, что о ней единственной он и мечтает. Далее получает воду – и что потом? Он хочет есть, потом хочет денег, затем любви, самоутверждения и прочее и прочее. Следовательно, получив деньги, тебе непременно захочется чего-то ещё, и не факт, что это «ещё» ты сможешь купить. Вот так! — я сказал это с большим нетерпением, будто мысль могла внезапно ускользнуть. Впрочем, так оно и было. Далее мы шли молча около минуты, обдумывая только что сказанное и ища новые аргументы в споре.
Мои ноги были скованы ботинками, тяжёлыми, как жизнь негра на плантации, на нём – лёгкие кеды, совсем не по погоде. Извозчик-ветер хлестал меня по лицу, как бьют лошадь, не желающую ехать. О, я очень плохая лошадь! Мы шли быстрым шагом, обогнули пятно разлитого детолакта – каждый с разных сторон – и снова сошлись через пару метров.
— Получается, что счастья не существует? По этой пирамиде… то есть всегда будет что-то ещё? Тогда это нечто вроде Гавриилова пирога… — странно, где это он нахватался таких слов? Мой ответ был незамедлителен:
— Счастье в том, чтобы делать именно то, что ты хочешь – именно этому нужно посвящать жизнь, а не твоей работе в офисе. Это я так думаю.
— Ну, удивил! Я зарабатываю деньги чтобы улучшить качество своей…- он затих, видимо, вспомнил, что живём-то мы в России. — Так в чём тогда смысл?
— Смысл жизни? Оставить потомство, очевидно. Единица эволюции по Дарвину, — я только что это придумал, а он и не заметил. После этого убеждаешься в глупости некоторых (подчеркну: некоторых) людей (и в своей глупости, в том числе). — Мы заводим детей, воспитываем их, и всё, наша миссия закончена, теперь надо умереть, чтобы оставить потомкам побольше ресурсов.
— Так если мы оба не собираемся заводить детей, то…
— Именно, — я перебил его из своего невежества. — Тогда нам, думаю, стоит умереть. Пойдем с тобой вот так и повесимся. Думаешь? Да нет, конечно! Может, мы и лучше сделали? Например, вырастили отброса, маргинала, люмпена, а он от отсутствия тепла нашего и ласки нашей вдруг и убьёт кого-нибудь? Предположим, по счастливой случайности (не для жертвы, разумеется), убьёт твой сын любимый будущего олимпийского чемпиона? Или великого политика? Воспитание детей – это, в первую очередь, лотерея.
— И всё же. Если жить по твоему, то что тогда, разве надо быть непременно отшельником? Разумеется, я утрирую, но твои идеи ведут именно к тому, что ты вскоре и вовсе перестанешь общаться с другими, а, следовательно, перестанешь быть членом социума. Членство в обществе, в свою очередь, определяющий критерий, по которому можно отличить человека разумного от прямоходящего примата. Я не думаю, что одичать – цель твоей жизни. И, к тому же, даже если и цель, то что тогда? Далеко не факт, что отпустив бороду и съехав в пещеру, ты непременно просветлеешь, даже наоборот – сойдешь с ума. Продолжая цепочку, допустим даже, что живёшь ты в пещере. Предположим, что бороду ты отрастил и просветлел тоже! Но. Кому это надо? То есть мыслями ты своими не поделишься – отшельник на то и отшельник – и что дальше? Сидишь себе с познаниями о смысле бытия и с видом детсадовца, принёсшего матери свой дрянной рисунок? Да это чушь! – Ш, — полёт слюны из его рта. Он определённо поймал кураж.
— Да, возможно ты и прав. Но богатство твоё, как и отшельничество моё, ни к чему не приведёт. Тут уж психология, я думаю. Твоя утопическая (произнес с долей сарказма) мечта – иметь ВСЁ и ВСЕХ на свете! (Хищная улыбка блеснула на моем лице.) И она сбывается! Вот так одним утром ты просыпаешься и думаешь: «да я же, чёрт возьми, властелин всего мира!». Но тут вот какая незадача: ничего-то монарху и не хочется. Нет, ты, конечно, можешь получать даже некое удовольствие какое-то время… и что потом? Твоя жизнь потеряет всякий смысл – это, опять-таки, утрирование твоей точки зрения. Даже, может быть, неудовлетворенность будет, желание получить ещё и ещё, да вот только всё… ты всё скупил, ха-ха! Тут тебе и еда надоела, и женщины все продажные, дом твой скучный. Далее ты идёшь в подвал, берёшь свою любимую охотничью двустволку, поднимаешься в свой кабинет и там, имея абсолютно всё, ты теряешь абсолютно всё. Одним единственным нажатием курка. Понимаешь?
— Да уж… ладно, теперь нам не по пути. Бывай! — и он свернул налево.
— Ты очень плохая лошадь! — крикнул я ему вслед
— Что?
— Да так…
