Мне слышится опять мелодия любви,
Забытая тобой давным давно,
Как жаль, что возвращать прошедшую любовь
Нам не дано.
«Сколько лет прошло с момента, когда мы с тобою попрощались? Не стоит вспоминать такие подробности, я сама расскажу тебе об этом, но прежде всего мне стоит уделить внимание более важным для меня вещам. Я помню твои слова о том, чтобы я больше не повторяла ошибок прошлого и не возвращалась к тебе, но судьба заставила меня написать мое последнее письмо. Для чего я пишу? Прошли годы, годы, жуткие, счастливые и насыщенные годы с тех пор, как жизнь жестоко обошлась с нами. Мы потеряли друг друга, скрылись из виду, зареклись не писать никогда и никогда ничего не вспоминать. Тебе пришлось покинуть меня и вытеснить из своей жизни, погасить мою спичку и не хранить меня в своей памяти. Я оглядываюсь на свою жизнь, думаю о ней и посвящаю ей свои неотправленные письма, понимая, что она никогда не станет меня ждать. Я бы могла даже зафиксировать эту мысль, обратив твое внимание на нее: «Жизнь ждать не будет». Мой путь казался мне немыслимо тяжелым, и сейчас, восстанавливая все это в памяти я понимаю, сколько дорог было пройдено, но сколько вещей было не сделано.
Мы пересеклись в Москве, в ней же и закончилась наша история. Я еще ни раз упомяну ее здесь, ведь считаю, что город — это то, что способно связать людей и не отпустить никогда. Мы тоже не до конца разошлись с тобой, будто не сделали что-то, будто не расходились и вовсе. Мы просто отдыхаем друг от друга и живем поодаль, но мыслями остаёмся рядом. И я успокаиваю себя только тем, что не знаю, помнишь ли ты меня и продолжаешь ли думать обо мне хорошо. Когда-то давно я поняла, что жить в неведении и внушать себе что-то намного легче, чем точно знать правду. В любом случае, я никогда не убеждена в чем-то полностью. Во всем я искала подвох, зацепку, но пыталась избавиться от этого. Я искала подвох и в твоих словах, думая, что ты не задержишься со мной долго.
Я часто говорила тебе о своей тяжелой судьбе. Я упоминала это в диалогах и другие люди всегда замечали мое напряжение в наших беседах, когда приходилось что-то вспоминать и рассказывать истории из прошлого. Твоя жизнь была лучше, легче, слаще моей, и я ставила себя на ступень ниже тебя, думая, что ты отвернешься от меня, узнав, через что мне пришлось пройти и как это сказалось на мне. Я хотела поговорить с тобой об этом и высказать все, о чем молчала, но не решалась и оттягивала на потом, пуская свои проблемы на самотек, как бумажные кораблики в сельскую речку. Я боялась чего-то, совсем не понимая чего. Я боялась взглянуть в лицо своим страхам, боялась столкнуться с ними и увидеть, как в жизни сбываются мои самые тревожные сценарии. И как бы я ни пыталась бороться с собой ради тебя, как бы я ни старалась отделить нынешнюю себя от своего прошлого, мой внутренний мир так и остался нетронутым. Я скользила по периферии, я не вглядывалась внутрь, я боялась того, что однажды перестану бояться. Я помню, как заглушала плохие мысли о прошлом, не желая говорить об этом никому и воспринимая все это, как длительную кому, из которой я всеми силами пытаюсь выйти, но мне на это совсем не хватает сил — такой была моя жизнь до появления тебя в ней. Мы встретились тогда, когда мне требовалось понимание, а не помощь. Я привыкла к своим страданиям и не видела без них себя. Будто меня покрыли тонким слоем грусти, тревоги и тоски, как чистым лаком, чтобы я была той, кем являюсь. У тебя было желание помочь мне ради того, чтобы выглядеть сильнее в моих глазах и внушать мне доверие. И я снова боялась того, что рано или поздно это может произойти. Я намеренно не сближалась с тобой и считала тебя чужим человеком, не дотронувшимся до моей жизни даже пальцем. И я создавала себе иллюзии, в которые до последнего верила, вкладывая в них надежды. Я слишком много думала и окончательно запуталась во всех своих суждениях.
Я не знала, как вести себя с тобой, не знала, о чем нам говорить и кого мне играть. Я не могла быть собой, потому что не знала, кто я — все свои дни я проводила в размышлениях о своем прошлом, анализируя все разными способами и мучая себя разными мыслями, не зная, какая из них вернее.
Сначала я винила себя за легкомысленное отношение к жизни, потом наоборот страдала от того, что слишком сердечно и глубоко реагирую на самые простые вещи, а потом мне и вовсе не хотелось думать об этом, ведь я понимала, что запутаюсь. Эти мысли еще более давили на меня, я не знала, в каком направлении мне двигаться и о чем действительно беспокоиться.
Наша с тобой молодость протекала в Москве 1960-х годов. Свежая, юная, светлая Москва, оттепельная Москва, открытая нам снова. Наша жизнь была фильмом о добре и зле, проповедью, тонкой ниточкой, которая натянута так туго, что может порваться в любом месте. Я ждала тебя около нашей станции метро и каждый раз, спускаясь в этот маленький подземный город, чувствовала прилив сил и видела, что моя юность во мне и ее ни за что у меня не отобрать.
«Москва слезам не верит», Москва принимает, но одновременно учит жить.
Мы с тобой попали в круговорот любви и собственных проблем, пытаясь спасти друг друга и копаться в каждом нашем чувстве, слове и мысли.
Последний раз я видела тебя ночью около гостиницы «Украина». Как же все-таки умеют сочетаться сталинский ампир и тоска от разлуки. Мы говорили с тобой обо всем на свете и поняли, что дальше так продолжаться не может. Я была взрослым ребенком, запутавшимся в себе окончательно и страдающим от своей нерешительности изменить в жизни что-то, тебе же хотелось эмоций, веселья, ребячества, прогулок по сонному городу и чего-то, что способно эти эмоции предоставить. Я хотела остановить тебя и вернуть, но все рассыпалось в прах и у меня не осталось ничего. В Москве я находила теперь только свою боль, и проходя мимо широких проспектов, я надеялась затеряться в них, убежать куда-то и никогда не вернуться. Я снова вспоминала о своей тяжелой судьбе, русских холодах, твоем образе, нашей последней встрече. Я помнила твой почтовый адрес и хотела написать, но потом резко отпускала эту мысль, боясь напоминать о себе. Как часто я говорю здесь о том, что я чего-то боялась.
Ты подумаешь, что вся моя молодость прошла в страхе. Не могу сказать, что это было в точности так, но точно знаю, что я могла жить иначе и жалею, что у меня не вышло. Пока все любили, расставались, сходились, уезжали и возвращались вновь, я копалась в недрах своей души и пыталась найти в себе то, чего не было. Твой образ расплывался и я начинала видеть в тебе совершенного другого человека. Будто в тебе уже не кипела жизнь, а воспоминаний у нас, как таковых, совсем нет. Москва перестала быть родной для меня, а своим слезам не верила даже я сама. Я помнила тебя, любовь, помнила и верила, что нам предстоит встретиться еще.
Вот так и прошла вся моя юность. Меня спрашивают о ней, в надежде услышать историю об успешной советской девушке, но получают одну только исповедь и сожаления. Чем же была она? Страхом, сомнениями и воспоминаниями о тебе, в которой не было даже единой жилки счастья.
Вероятно, мое счастье было где-то рядом со мной, шлейфом тянулось по моему пути, поджидая меня и прося меня обернуться, посылая мне знаки остановиться и отпустить. Оно было на морозных вокзалах, московских улицах, гостиницах и людях, которых я встречала после тебя. Я ложусь спать и гашу свет во всем доме, а перед глазами снова та жизнь, которую я упустила и не прожила в полной мере.
Настоящее проходит мимо меня, прошлое живет во мне, будущее отдаляется.
Я держусь за воспоминания, за абсолютно бестолковые и обыденные воспоминания, раздувая их и создавая из них истории. В душе я все еще молода, здорова, красива, я никогда не буду никуда спешить и жалеть о чем-то так долго. Я уверена в себе и я знаю, что не стоит жалеть о принятых нами решениях. Никто не знает, какое из них было самым верным.
И я пишу тебе. Пишу, пишу, пока кто-то на другом конце Москвы переживает все то, о чем я уже рассказала выше. Ты, наверное, совсем не помнишь меня, что уж говорить об ответе. Я совсем не жду от тебя ответа. Самая большая радость для меня — рассказать о том, что происходило со мной и как тебе удалось на меня повлиять. Вокруг — города, люди, время, судьбы, смерти, поезда, дороги… Я смотрю на это и среди всех моих мыслей все чаще и чаще проскакивают мысли о тебе, надежды, воспоминания и последние признаки ушедшей жизни, которую больше не вернуть. Я больше не мчусь на метро, полная сил и ожиданий. Я больше не планирую свое время, откладывая много дел на будущее. Я медленно отказывалась от всех своих привычек и оставляла их в прошлом, понимая, что многие вещи мне больше никогда не понадобятся.
Возможно, что и ты порою рассуждаешь о своей молодости, так же смотришь на вечерний город и ждешь моего письма. Наверное, ты лишь отдаленно помнишь меня и вряд ли сможешь восстановить в голове все события за эти долгие пятьдесят четыре года. Но все же ты, как и все остальные люди, явно хранишь внутри себя какие-то воспоминания. И среди всех тех чувств и бесконечных мыслей, надеюсь, ты так же мимоходом думаешь обо мне.»
