Первого сентября Полька, как и все, пошла в школу. После долгих летних каникул было как-то непривычно тащить на спине рюкзак с книгами и слушать, как где-то на дне брякал пенал и перекатывались два яблока.
Только неделю назад Полька с друзьями ела мороженое, потому что жара докучала, а сегодня мама заставила Польку надеть ветровку. Дул холодный ветер и норовил сдернуть с Полькиной гладко причесанной головы бантик.
Вот и школа. Простое здание, двухэтажное. Около него разбиты клумбы с ноготками. За школой находится старое поле, где иногда собирался Полькин класс, чтобы поиграть в футбол, догонялки или в горячую картошку.
Над воротами школы под сильными порывами ветра развевался плакат: «ДАБРО ПАЖАЛАВАТЬ!!». Этот плакат сделали второклашки, по просьбе директора. Так как грамотностью они овладеть пока еще не успели, ругать за «ДАБРО ПАЖАЛАВАТЬ» не стали. В дальнейшем выяснилось, что неграмотные — это…2 «В» класс.
Полька перешла в пятый класс. Вроде хорошо, приятно. Как будто выросла на пять лет. А все же душу саднило. Полька уходила от своей первой учительницы Тамары Семеновны Фыркской или, как ее еще называли, «Начальницы». Полька обожала ее, ради нее готовила уроки, особенно чтение и математику. Теперь-то ей не придется долго корпеть над раскрытым учебником, заучивая стихи или зубря таблицу умножения. Хватит, и так голова переполнена знаниями! Хоть сейчас в институт иди!
Одноклассникам Польки и ей самой досталась молодая Рита Романовна. Ребята тут же дали ей прозвище. Учительница так была похожа на куклу, что прозвище придумалось само собой: Барби!
Когда их уводили в класс, Полька оборачивалась и глядела на «Начальницу», которую облепили новоиспеченные первоклашки.
Кабинет для Полькиного класса оказался на втором этаже, в самом последнем отсеке. Этот отсек принадлежал ботаникам (в прямом смысле). Ботаники развели в коридорах растения, регулярно поливали их, и поэтому в отсеке приятно пахло зеленью.
В классе, видимо, позабыли сделать ремонт. Стены были кое-как покрашены, парты изрисованы, доска в чернильных пятнах. Не на всех партах имелись крючки для рюкзаков.
— Сегодня сидим, где хотим. Завтра же я всех рассажу, как посчитаю нужным, — объявила Барби.
Полька заняла вторую парту у самого окна. Окно было приоткрыто, и в ухо дул ветер.
«Ничего, — подумала Полька, — в окно хоть смотреть можно».
Почему-то в классе не было Полькиной подруги Киры Ароновой. Полька, сидя за партой, искала ее глазами.
Пока Барби пошла за классным журналом, ребята делились рассказами, приключившимися летом.
— А я была в Грузии! — выкрикнула нахальная Зина Шумова.
— А я был на море, на пляже! — орал на весь класс Егор Стрижев, размахивая рюкзаком.
— Ну, и что ты там видел? — ехидничал Сева Ехиднов.
— Море… Ну…Море, небо и песок! — нашелся Егор, заливаясь от смущения красным.
Полька молчала. Егор дернул ее за волосы и спросил:
— Полымка, почему молчишь? Ты где была?
Это прозвище у Польки было такое — Полымка. А что? Нормальное прозвище. Получше, чем у Зины. У нее прозвище — «Редиска».
— Я на море была. А еще…- начала Полька, но не закончила. В класс вошла Барби, села за стол, начала знакомиться с ребятами, называя их фамилии по журналу:
-Стрижев, Шумова, Ехиднов, Фырчев…- медленно читала Барби. — Полымова?
Полька встала. Честно говоря, учительницу она даже не слушала, просто ее подтолкнул Цаплев, сидящий сзади.
Дойдя до конца, Барби вычеркнула фамилию Ароновой К.
-Кириешка выбыла, — шепнула Метелкина Польке. — Я видела, Барби фамилию ее вычеркнула.
Как так?! Кира выбыла?! В классе ее звали Кириешкой: это сухари такие есть, кириешками называются. Полька от горя чуть не расплакалась. С кем ей дружить? Разве что с Егором. Они в одном дворе живут.
Когда Барби поднялась со стула, дверь вдруг открылась, а на пороге стояла девочка. Рыжая, курносая. Гольф сполз с ноги и накрыл бантик на туфле.
— Ты кто? — удивленно пробормотала учительница.
— Юлия Комарова! Я просто припозднилась. Короче, еле-еле ваш класс нашла. Можно я сяду? Я новенькая.
— Садись… — пробормотала Барби, — туда, к той девочке, к Полымовой.
Полька, услышав свою фамилию, вздрогнула. Но новенькая Юля уже подошла и села.
— Привет. Я Юля. А ты?
— Я Полина… Полька. В классе прозвище — Полымка.
— Дурное прозвище. Тебе бы подошло «Кнопка». У тебя нос кнопкой! — заявила Юля. — А так ты очень красивая. Хочешь я тебе что-то покажу?
Она полезла в рюкзак и извлекла открытку. На ней была картинка Эфелевой башни. Открыв открытку, Юля ткнула пальцем в ее угол. Там английскими буквами было размашисто выведена надпись.
— Юле Комаровой от Марка Твенсона, — с трудом прочла Полька, переводя надпись на русский. — Ну, и что? Что еще за Марк?
— Я была во Франции с папой. Все лето. Он там работал, а я отдыхала!
— Все лето! — Полька вытаращила от удивления глаза. — и не надоело?
— Конечно же нет! Там так красиво!!! — Юля закатила глаза от нахлынувших воспоминаний.
Барби тем временем вывела на доске: «Сочинение. Как я провел лето».
Полька открыла тетрадь и задумалась: «Что бы написать?».
«Лето у меня началось хорошо. Хорошо, если не считать, что я упала и разбила коленку. Мама мазала ее йодом и запретила мне гулять!»
Скосив глаза, она украдкой заглянула к Юле в тетрадь. Юля, по ее мнению, тоже не очень любила учиться. Буквы у нее прыгали, в словах девочка допускала ошибки. С такой, наверное, и подружиться не грех.
Полька мысленно вернулась к Егору, который кричал, что ездил на море… И тут она вспомнила! Они же тоже ездили! Всей семьей: с мамой, папой, старшей сестрой Светкой и младшим братиком Митькой…
«В середине лета папе дали отпуск, и он сказал: «И чего это мы будем торчать дома, как плесень. Поехали лучше на море!»
Светке как раз был нужен загар, я была не прочь поплавать, и Митька тоже был согласен ехать.
Мы хотели загорать, как Светка, у которой был специальный крем для загара, но мама обмазала нас кремом против загара! Папу, кстати, тоже…» — писала девочка.
Полька вспомнила, как мама, приехав с отдыха, увидела, что в детской комнате протекают батареи, схватилась за сердце и крикнула папе, копавшемуся в холодильнике в поисках обеда:
«Дорогой, неси сердечные капли и два стакана. Тебе пригодятся! И не один, а два! Все потому, что мы начинаем СРОЧНЫЙ ремонт!» А это означало, что пора отправлять детей к бабушке.
Полька думала, стоит ли писать, что Светка отравилась помидорами, пришлось вызывать врача. Митька врача испугался, а она долго шпионила за дверью. Светке сделали укол, выписали таблетки и подарили бабушке прекрасную бутылочку сердечных капель. Понятно почему…
И еще. Стоит ли писать, как она удила рыбу с деревенскими мальчишками и ей попалась щука? Как она столкнула Польку в реку, как мальчишки тащили ее из реки от злючки-щуки, норовившей укусить Польку за ногу?
Полька взглянула на часы, оставалось три минуты и вскоре прозвонил звонок. Полька сдала сочинение на стол Барби и убежала вместе с Юлей и другими одноклассниками в столовую за булочкой. По дороге она думала о том, что, наверное, идеальные каникулы у каждого свои, ведь главное чтобы они понравились. «Впрочем, а в школе всё не так уж плохо. Жизнь продолжается, и всё самое интересное точно впереди!» — решила Полька, и на душе стало веселее.
