Торговый городок Н. славился добрыми и набожными людьми. Здесь старались не грешить и беречь честь смолоду. Тем примечательнее история, которая со мной произошла в святой праздник.
Дело было так. Люди спешили после литургии отпраздновать сей чудный день. Ну а я, будучи переполненным чувствами, решил погулять по улочкам, многое повидавшим за время своего существования. День был ясный, птицы распевали на все голоса, радовались солнцу вместе с прохожими. Уже давно прозвонил колокол, возвестивший обеденный час, а я все бродил по городу, пока не дошел до его окраины, где жила беднота. Что-то изменилось вокруг: улица замолчала, жизнь как будто застыла. Окна, забитые досками, трапезничающие в канаве крысы, покосившиеся, полуразрушенные заборы, увядшие цветы: все навевало уныние и тоску.
Из оцепенения меня вывел резкий звук. Это был крик с непритворным завыванием, переходящий в бесконечные причитания. Я побежал в сторону, откуда доносился плач, и вскоре увидел траурную процессию. Несколько десятков человек шли за открытым гробом, в котором лежал мужчина, похожий на иконописный образ Христа. Кричавшая женщина шла рядом с повозкой, держась одной рукой за край гроба, а другой прижимая к себе младенца. В глазах вдовы читались страх, отчаяние и тоска. Крики и причитания матери растревожили ребенка. Его плач присоединился к хору голосивших. Старушка, шедшая рядом, попыталась взять ребенка, но мать только крепче прижала его к себе обеими руками, прильнув губами к головке ребенка. И в этом порыве было так много молитвы, надежды, как будто ребенок был проводником между ней и Богом и мог донести до Создателя ее горячую мольбу.
Когда люди прошли мимо меня, я пристроился к старикам, замыкавшим шествие, и стал их расспрашивать:
— Кто был этот человек? — начал я разговор.
— Служилый, — ответил один из идущих.
— Болел? — участливо спросил я.
— Не. Внезапно помер, — со вздохом сказал старик, — даже причаститься не успел до праздника.
— Заснул и не проснулся, — продолжил второй. -Что теперь с его душенькой будет?
— А что, много грешил? — поинтересовался я.
— А кто из нас не грешит? — ответил вопросом старец. -Другое дело, успел ли, смог ли покойный замолить свои грехи добрыми делами, да мало ли чем угодным Богу.
Когда я осознал эту мысль, я остолбенел. Я всегда казался себе человеком правильным, верующим, но только что мною услышанное так удивительно просто и верно сформулировало цель жизни человека, стремящегося к совершенству.
Выйдя из оцепенения, я понял, что процессия давно ушла за поворот, а то, что со мной произошло, было не что иное, как напутствие Божие. Ведь если бы не ответ старика, то я бы до сих пор не думал о том, что будет, если моя жизнь, так же резко оборвется.
Постояв посреди дороги еще немного, я пошел в сторону дома, зная, как мне прожить оставшуюся жизнь.
