Принято заявок
2558

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
Открыть глаза

Открыть глаза

Я «открываю» глаза и жду его. Хираму это всегда даётся труднее, чем мне. Не знаю, в чём тут дело, хотя нет, наверное, знаю! Абсолютно все говорят мне, какая я странная! Да, я другая, но другая, не значит – плохая, это значит — своеобразная, не имеющая  стереотипов индивидуальная личность!

Людей вообще нельзя делить на плохих и хороших, можно лишь оценивать степень урона, который нанёс человеку этот грубый, жестокий, окончательно потерявший всю свою романтичность ещё в девятнадцатом веке, мир. У меня есть один секрет, одна простая истина, но об этом позже.

Он «открыл» глаза.    

— Ну наконец-то! Прошла целая вечность!

— Нет, две вечности! – он улыбнулся. Боже, как ему идёт улыбаться, но он почему-то никогда этим не пользуется… почти никогда. Вообще улыбаться идёт всем, но некоторым особенно, а мне, ну совершенно не идёт, хотя я постоянно улыбаюсь, и вот в чём штука… никак не могу понять почему! Вроде сердце такое тяжёлое, и так грустно или напротив, ничего не чувствую, бывает, а улыбку ну просто не могу снять!

— Ладно, идём уже, а то я сейчас усну вечным сном, от ожидания в эти три бесконечные вечности!

Мы вышли на улицу. Сегодня небо до необыкновения золотое! Я читала в книгах, что в двадцать первом веке небо было голубым и по нему плавали облака самых разнообразных цветов! Обычно начиная от тёмно-серых и заканчивая белыми кипенного оттенка! Но иногда, когда Солнце садилось и вставало,  то есть на закатах и рассветах соответственно, облака были просто необыкновенными! В них сочеталось множество оттенков, которые толкали и пихали друг друга в бока, которые перемешивались, создавая поистине божественную картину!

Кстати, из старинных фолиантов я узнала, что раньше мы жили в Солнечной системе, на третьей от солнца планете под названием «Земля». Но потом она превратилась в Сверхновую, то есть взорвалась… Корабль не был рассчитан на всех людей сразу, сначала улетела первая группа, а после возвращения корабля должна была улететь ещё одна. Превращение произошло гораздо раньше, чем учёные предполагали… вторая группа не села на корабль, она не улетела. Они не выжили, но они будут жить, они обязательно будут жить в наших сердцах.

У древних написано, что Земля была очень красивой. Я не могу об этом судить — всё, что осталось у меня от Земли, это и есть они, книги моего родственника, который жил очень давно, но если верить им, то я думаю, что Земля прекрасна, сам запах книги даёт это понять: если так пахла Земля, то мне она мне определённо нравится!

Однако вернёмся на Силекцию. Мне так часто говорят: «Ана, вернись на Силекцию, хватит летать в облаках!». Полная чушь! В облаках можно было летать только на Земле! На Силекции нет такой техники, чтобы воспарить ввысь.

Созвездие Миранды нашли в двадцать пятом веке. Один серьезный научный нано-журнал повествует, что тогда это произвело необыкновенный фурор! Конечно же, люди начали изучать её, прошло очень много лет, когда они нашли Рафитовую систему, тогда пресса не утихала! И всё же учёные бросили её исследовать. Но когда они поняли, что Земле осталось не больше двух сотен лет, то начали поиск планеты пригодной для жизни и нашли пятую по счёту от Рафита планету — Силекцию! Ученые очень долго думали об использовании этой возможности, ведь до Силекции лететь сто световых лет, а рядом Марс – планета, частично пригодная для жизни, четвёртая по счёту от Солнца, соседняя планета Земли в Солнечной системе.

На Силекции же было всё, что требуется не просто для выживания, но для комфортной жизни. Было очень много споров! Один очень уважаемый профессор яростно бросался на амбразуру научных диспутов против отправки на Марс. Честно говоря, за глаза все считали его сумасшедшим, ведь он выкупил все библиотеки мира, когда бумажные книги хотели утилизировать. Он сказал очень умную вещь, как по мне: «Книги и есть человечество, если мы забудем их, то не станет и нас. Напротив, пока хотя бы один человек в этом безумном мире читает, мы будем жить». Тогда все книги и другие прекрасные вещи собрали на корабль и отправили на Силекцию.

Нашей группе повезло, что корабль вернулся за несколько дней до взрыва. Люди, которые были на корабле, видели превращение… Все описывали его по-разному, но одинаково в одном… у каждого были там родные, друзья. Они кричали… это не тот крик, который можно описать словами, который можно вообще как-либо описать. Одно я знаю точно, им было больнее, чем тем, кто не сел на корабль, им было больнее в тысячи крат, и кричали они сильнее, не потому что громче, ведь крик оценивается не громкостью, а болью и болью не телесной, но душевной, когда кричит сердце. А это гораздо громче, чем когда кричит горло.

Это была трагедия, какой человечество ещё не знало ранее. Но трагедии часто приводят к совершенствованию: чем масштабнее трагедия, тем лучше то, что будет после. Эта трагедия подтолкнула человечество к великому решению.

Мы стояли на берегу моря, на берегу красивого розового моря, там было столько красивых рыб, невероятно красивых. Их чешуя была бесцветной, но отражающей. Она как будто забирала в себя все цвета, как губка. Там они сливались воедино, кружась в бесконечном танце жизни, и получался он, тот самый, невероятный цвет, который даже нельзя назвать таким словом, потому что оно не передаёт всей изящности и превосходной свежести этого чуда света.

Вода в этом море была безупречно чистой: даже заплыв в сердце моря, в самую его середину, можно увидеть дно, на котором блестят камни и ракушки самых разнообразных цветов и форм.

Я думаю, что вода такая чистая, потому что по ней плавают только деревянные лодки, которые передвигаются с помощью приложения усилий человека. На старой газетной закладке в книге я прочитала, что на Земле не берегли воду, в неё спускали различные отходы. Кощунственно и ужасно! Сколько уникальных живых существ погибло от этого! Сколько таких необыкновенных созданий сгинуло от руки человека! Но, к счастью, такого больше нет — мы не смываем отходы в моря, реки, океаны и озёра, потому что у нас нет отходов. А если есть, то они натуральные, и мы превращаем их в кенап. Кенап – это практически компост.

— Ты скоро? Я тебя уже заждался! Я сейчас наплаваюсь и пойду домой. Ана, идём скорее! – Хирам был в недоумении, он всегда удивляется от того, как я так долго могу наблюдать и восхищаться окружающим меня миром!

— Я сегодня не хочу, – я сама не поняла, что сказала, вроде хотела, но я терпеть не могу, когда меня торопят, сразу хочется сделать всё наоборот!

— Ну не хочешь, как хочешь! – он, наверное, надеялся, что я соглашусь, но не попал в точку, так просто я соглашаться сегодня не собиралась!

— А ты отдашь мне свою мунецу? – О, как же я люблю её, она такая сладкая. Когда-то на Земле люди ели много сахара и болели от этого, но мунеца – это натуральный продукт, который относится к разряду кирижа. Этот разряд находится среди овощей и фруктов, включает в себя не так много продуктов, которые мы вывели здесь, на Силекции. Она совершенно безопасна, как и всё на этой прекрасной планете, поэтому не нужно расплачиваться за чудный вкус своим здоровьем.

Кстати про систему оплаты. Я читала, что раньше, на Земле люди рассчитывались деньгами. Их вечно кому-то не хватало. Одни ели на серебре да золоте, а вторые еле сводили концы с концами. Честно говоря, я себе это даже не представляю! Как можно спокойно спать, зная, что около твоего богатого дома люди пытаются уснуть, не чтобы отдохнуть, а для того, чтобы не чувствовать голода. На Силекции такого нет. Всем даётся по нужде, мы вместе трудимся и вместе отдыхаем.

Когда мы закончили купаться и легли на зелёный песок, небо стало угольно-чёрным, а на нём были золотые всполохи системы Рафита, переплетающиеся в замысловатые спирали. В моих книгах написано, что на Земле ночное небо было тёмно-синим,  на Силекции же над головой словно расстелено мягкое черное полотно – древние бы назвали его бархатом. Небо Земли было украшено многочисленными серебряными бусинками-звёздами,  думаю, оно было прекрасным.

Я часто думаю про Землю. Было всё там так, как описывается в книгах или нет… я не знаю. Но недавно, я поймала себя на мысли, что я и не хочу знать. Ведь, если бы я знала, мне было бы не о чем думать. Конечно, можно придумать ещё мысль и крутить, вертеть её, рассматривать с каждой стороны, но, вряд ли я найду нечто, более завораживающее и перехватывающее биение сердца для размышления, чем старый мир.

Иногда я думаю… а вдруг на Земле всё было настолько ужасно, что, когда я об этом узнаю, у меня появится ужасное чувство всепоглощающей вины — вины за действия наших предков. Что, если всё было ещё хуже, чем пишут в книгах? А иногда мои мысли совершенно противоположные… Может, она поманит меня, позовет меня настолько сильно, что я не смогу остановиться, что я начну создавать всё то же самое на Силекции, что, если я её погублю! У меня проступила слеза, друга, третья, я заплакала.

— Идём, мечтательница, – сказал Хирам и вытер моё лицо. – Чтобы ты без меня делала? – он опять улыбнулся, я уже говорила про его улыбку, да? Она просто невероятная. Его руки были тёплыми, казалось, что всё тепло мира было в них.

— Скорее всего, я была бы ужасно некрасивой и заплаканной. – Я засмеялась. Невероятно! Как часто и просто меняется настроение человека, особенно моё…

 Мы пошли домой по чистым вытоптанным тропинкам, через поле ржи… поле лаванды… поле цветов любви. Я читала, что земляне называли маки – кровавыми цветами, но на Силекции мы не проливаем кровь, мы любим друг друга, так сильно, как это только можно представить. Мы шли через эти поля, словно песок, который сочится сквозь пальцы, когда мы набираем горсть, и мы были песчинками… маленькими песчинками в этом огромном прекрасном мире, полном любви.

Вот и наша деревня. На Силекции нет городов, есть только деревни. Все живут в своих домах и имеют свою территорию, за которой нужно заботливо ухаживать. Каждый имеет своё хозяйство. Люди могут себя прокормить. Я думаю, что это правильно, однажды мы уже допустили ошибку, заселившись в небоскрёбы, повторять её было бы до безобразия глупо. Сейчас мы живём очень дружно, даже с незнакомыми людьми каждый приветлив, мы действительно рады новым знакомствам.

Совсем недавно я вычитала в научном журнале, что люди раньше разговаривали на разных языках! Это безумно гениально, но невероятно зря! У нас на Силекции один язык. Его создали и обучили ему людей, пока мы сюда летели. Он был назван «Мир», чтобы люди помнили, чего им стоили прошлые выходки и ценили естественность,  натуральность, ценили то, что получают при рождении – при появлении первой искры своей души.

Я прочитала очень много стихов о войне и… и я всё никак не могу понять… зачем? Зачем людям нужна была война? Ведь это так больно, просто ужасно больно… Эта боль пронзает всё тело, она изучает самые слабые места и давит на них, давит на них со всей силы, а её силы нескончаемы. Это такая рана, которая не проходит годами, десятилетиями, веками, она живёт в нас и будет жить, пока живём мы. Когда кто-то начинает войну, он наверняка хочет в ней победить, и он ведёт своё войско мирных людей на войско противника, а за спиной у этих людей то же самое желание жить в мире, когда это всё закончится. Воин поднимает меч, и его противник делает то же самое. И сотни тысяч людей сталкиваются в безжалостном кровопролитии. Из-за двух людей мир терял сотни тысяч жизней. Эта кровь пропитывала почву, она текла в самое сердце Земли. И Земля их оплакивала, оплакивала невинные жизни. В конечном итоге, тот или иной выигрывал, тогда его радости не было предела. И радости людей, которые стояли перед ним всё сражение, закрывая его от ударов. Они радовались, что теперь могут жить в мире, но я не понимаю одного. Если подумать, то всё, что делает человек, направлено на то, чтобы не унывать, чтобы радоваться. Значит, они проливали кровь ради радости в конце? Но стоит ли радость всех этих жизней, всех страданий и ужасов? Ведь радость можно найти и в повседневных вещах. На Силекции мы радуемся самому обыкновенному, мы не воюем.

На Земле было очень много болезней, и люди придумали столько лекарств, не понимая одного, самого важного. Организм может сам себя вылечить. Они пили таблетки. Лечили одно, губили другое. Искали страшные, бесчеловечные способы, чтобы заменить что-то, уже погибшее. Но это неправильно, совершенно неправильно! Ведь нужно всего-то научиться управлять своим организмом. Мы, люди, устроены потрясающе!

Пока корабль летел до Силекции, люди столько всего узнали о себе! Мы научились использовать нужные нам функции, включать их и выключать. Например, если я заболею, температура тела у меня поднимется, чтобы убить все болезнетворные бактерии внутри. Или, если я упаду и расшибу коленку, то смогу «включить» нужную функцию и кожа нарастёт вновь. Это так просто!

У нас нет орудий труда. Но с детства нас учат издавать определённые звуки. С помощью этих звуков можно делать, что угодно, хоть поднимать гигантские камни, чтобы строить пирамиды и пахать поля, но очень важно, чтобы звук был чётким, правильным и постоянно издавался на одной волне, без этого ничего не выйдет. На Земле люди, наверное, даже предположить не могли, что такое возможно!

Мы гуляли по деревне. Было очень хорошо и красиво. Красиво бывает по-разному, нельзя сравнивать красоту. Я уверена, что на Земле было очень красиво и не могу сравнить Землю с Силекцией, не только потому, что я не была на Земле, но и потому, что там по-иному.

Мы сели на скамью.

— Что бы ты без меня делал? – улыбчиво спросила я.

— Вероятнее всего, жил. Причём жил обыкновенной нормальной полноценной жизнью, как обыкновенный нормальный полноценный человек.

— А я думаю, что ты был бы превеликим чудаком, ведь в этой нормальной жизни нет абсолютно ничего нормального. Спать и есть не значит ЖИТЬ. Это значит – существовать, а это, знаете ли, разные вещи.

— Но ведь у меня есть нечто, способное разрушить все планы одним словом, которое не даёт и никогда не даст мне так жить, – он опять улыбнулся.

— Интересно, познакомишь нас? Уж очень красиво ты это «нечто» описал. – Я поймала недовольный взгляд и тут же пожала руку сама себе. – О, Вы довольно интересный человек, почему он не познакомил нас раньше! Ах, да, точно, ведь Вы — это я, а я – это Вы, будь я не я, я бы давно начала общаться с Вами, хотя, я и так довольно часто разговариваю сама с собой.

Мы оставались на лавочке и смотрели вокруг, на эту маленькую ухоженную деревню, такую же, как и все другие на Силекции. Я читала, что когда-то Земля была очень разнообразной, но потом люди столько всего создали: они строили огромные и очень высокие здания, в конце концов, стало не видно неба, люди не берегли Землю! Но нам был дан второй шанс и вот мы здесь, на Силекции! Наверное, когда-то земляне представляли город будущего полным технологий и небоскрёбов, но на Силекции их нет.

На Земле оставалось немного животных и настоящих растений — мы взяли всё с собой. Да, у нас есть технологии, но безопасные для всех. Да, у нас есть дома, но самые обыкновенные, которые не мешают облакам. Да, у нас есть второй шанс, и мы его не упустим.

Хирам «закрыл» глаза первым, потом «закрыл» их мне.

Мы лежали, смотря в потрескавшийся, разрушающийся потолок. Снова я в двадцать пятом веке.

 — Нет… Люди так жестоки… они, они убивают друг друга, они проливают кровь, — в ужасе прошептала я. – Нет… они уничтожают воду… они убивают природу… они убивают её, убивают Землю! Нет, так не бывает, нет! — Моё сердце сжалось, — Люди беспощадны и безжалостны, они не понимают, они ничего не понимают!!!

Я заплакала. Хирам пытался меня успокоить:

 — Не плачь, когда-нибудь люди всё поймут, они опомнятся, ведь не может быть вечно плохо, однажды всё будет хорошо, до них обязательно дойдёт, не переживай, всё будет, всё обязательно будет. Как мы с тобой видели, да? И мы вновь встретимся там, на Силекции.

Мой шёпот резал слух своей громкостью.

 — А вдруг мы её не найдём, а вдруг мы не найдём Силекцию, а ещё хуже, если найдём и погубим, погубим так же, как Землю! Я так не хочу! Я так не играю, пусти меня! Пойми меня, я больше не могу так жить, я больше не могу терпеть это!  Посмотри туда! Выгляни в окно! Что ты видишь там?! А я тебе скажу! ТЫ видишь разруху, войну, которая идет сотни лет! И она не закончится, Хирам, она не закончится, потому что никто нас не слышит. Все всех слушают, но никто никого не слышит! Животные умирают, люди умирают, природа умирает, Земля кричит, она кричит о помощи и плачет не от грусти, но от злобы, ты слышишь её, Хирам? Хирам… слышишь? Земля умирает, Хирам…

Мы просидели целый вечер молча, вокруг нас стояла необыкновенная тишина. Такой громкой тишины я никогда не слышала. Она кричала, она кричала настолько громко, что в любой момент стёкла могли лопнуть и разлететься на тысячи тысяч мельчайших осколков. Она окружала нас, она проникала в нас, она была нами.

Но у меня есть один секрет… одна простая истина. Закрывая глаза, я их «открываю».

Чтобы увидеть, нужно лишь закрыть глаза.

Нефёдова Анастасия Михайловна
Возраст: 19 лет
Дата рождения: 22.01.2005
Место учебы: ГБОУ СОШ №3 г.о. Чапаевск Самарской области
Страна: Россия
Регион: 63
Район: городской округ
Город: Чапаевск