мне все говорят, что я в виртуальном мире,
живу там и за улыбкой скрываю страх.
а я бы хотела думать о сыре
и о красивых, но непонятных мирах.
мне говорят, что я кукла, пустышка, сволочь,
мне говорят, что я села на шею к людям.
а я не хотела, я не просила помощи,
а вы меня помощью задавили и судите.
мне говорят: «ты сама ничего не хочешь»,
а меня ведь даже учиться никто не учил.
жить некрасиво, когда за собою слëзы волочишь,
думаешь, справишься? думаешь, хватит сил?
мне говорят, «из дерьма человека не сделать,
а ты родилась дерьмом, и будешь всю жизнь одна».
а я смотрю на разорванное тело,
и там наступает весна.
прорастают розы, царапают кожу в месиво,
как чужие слова, намеренно в цель брошенные.
вы на меня смотрите, вам, наверное, весело,
а мне, наверное, так и положено.
я не знаю, что я сама про себя думаю.
ненавижу саму себя вашими же голосами.
в чеках с гневными криками я замотаюсь мумией,
вам так нравится больше, правда? ведь вы это сделали сами.
мне говорят «завралась ты, твои слова ничего не стоят»,
а я вру, что это нормально, глядя себе в глаза.
скажите, что вас так сильно во мне беспокоит?
скажите, пожалуйста, прямо, что я — коза.
про меня говорят «как жаль, в ней так много боли»,
меня жалеют, читают семье нотации,
но, знаете, иногда человек выбирать не волен,
иногда мой единственный выбор — прокрастинация.
вы говорите: «она ничего не сможет»,
и своими ногами топите меня в рутину.
вы гордые, но убегаете с репликой «бог поможет»,
а мне поможет разве что гильотина
***
с наступлением ночи все возвращается в стадию эмбриона,
стихают капели с крыш и весеннее пение.
зимний мир под взглядом холодного Ориона
замирает, таясь. наступает забвение.
веточки вербины к небу, как руки, тянутся пальцами,
и лёгкий речной ветерок доносит остатки вечера
на снегу иероглифы нарисованы робкими зайцами,
родная моя зима, как тебя покалечило.
***
раскидаю. режущие, рыдающие, дети пропасти,
есть ножи и слëзы, но нет совести.
грызут друг друга, ревут, раскаиваясь, прощаются.
раскапывают старые раны и обещаются.
‘мы — говорят — вырастем, вырвем корни, расцветëм розами,
растает лëд, а стихи станут прозами’..
и они растут. робеют, решаются, ранят.
роняют слëзы, думая: ‘скоро меня не станет’.
раздеваются догола и под клинок подставляют горло.
ревут от жалости к себе, но стоят гордо.
кричат в подушку и, словно дети, балуются алкоголем,
им уже не страшно, не больно, не больно
***
облака заполняют небо,
наползают серыми тучами.
никогда я здесь раньше не был,
но пришёл ближе к ночи — так лучше.
под ногами ползают лужи,
отражая в себе фонарики.
уже холодно, но не стужа.
мы как будто в стеклянном шарике.
расползаются ветки лапами,
и немного капает дождь.
все вокруг прикрываются шляпами.
уже вечер. домой можно.
все устали, морозно и душно,
одиноко сверкают вывески.
нам прийти бы домой, покушать,
а не всех из страны вывезти.
***
весенний вечер целует меня морозом,
солнце ушло, оставляя на небе полосы.
теперь только я: с покрасневшим носом
убираю в сторону длинные волосы.
я стала старше, и они потемнели:
от блондинистых до каштаново-русых.
жду луну, без перчаток руки окоченели,
звёзды спрятались за облаками, как трусы.
я люблю весну, весна означает рождение.
второе дыхание, новое солнце и лужи.
весна — это к жизни менять отношение
избавляясь от тех, кто тебе совершенно не нужен.
под весенним солнцем проплакался первый дождик,
пробежал по карнизу, оставшись замёрзшей коркой.
весна рисует на лицах людей, как художник,
а я выбегаю, прощаясь с уютной норкой.
