ОДИН ИЗ ЭТИХ
«Да, пару идиотов у нас в классе есть, но это не повод не снимать коттедж на 25 человек. У нас же выпускной.».
Саша сидел у компа и грыз ногти на ногах, пока никто не видит. Его растяжке любая девушка позавидовала бы, но, к сожалению, таким весьма экстравагантным применением таланта особо не похвастаешься.
Мама ушла в магазин, папа вечно на работе, а Саша умолял классную руководительницу взять на выпускной шампанское.
— Елена Федоровна, да мы аккуратно, все будет нормально))0)
— Нет, Саша, я вас знаю, вы напьетесь, а с меня потом спросят.
— Ну, Елена Федоровна, Вы же помните поездку в Питер, все же хорошо было?
— Да
— Ну, так и в этот раз мы все сделаем так же «хорошо» и чисто))
— Ах, ты…
Дальше были детали, подлежащие тайне переписки, впрочем, ничего нового за собой не несущие.
Саша перешел на пальцы левой ноги, и тогда же ему написала Вера, та самая, потенциальная жертва первого опыта, по версии мамы. Хотя это еще спорный вопрос, кто там жертва. Она позвала гулять сразу после «карантина», когда ограничения снимут, а вирус испарится. Правда, в конце зачем-то добавила «Йоу, товарищ».
— Коммунистов с рэперами не мешай, Ленин не одобряет.
— да, все равно развалимся.
Трудно сказать, что смутило Сашу больше: недо-юмор или сообщение с маленькой буквы. Вера знает, что Саша такое не любит, его бесит, когда так
делают, поэтому, даже когда пишет с компа, он машинально зажимает мизинцем Shift.
— Вер, тебя взломали?
— Нет, кинь денег на карту.
— Фух, а то я испугался)
— Лучше глистов побойся, попа чесаться будет.
Саша замер и аккуратно положил ноги на пол. Веб-камера не работает, телефон лежит на диване в другом конце комнаты. По привычке пешехода Саша посмотрел налево, а потом направо. Тут из окна пальцем ему пригрозила Вера. Все бы ничего, если б не восьмой этаж и лицо Веры, которое было в два раза больше обычного.
Уточним, что, хотя Саша и любит пригубить, но с наркотиками он никогда не связывался. Ему стало так страшно, что начался приступ астмы, а рука не могла дотянуться до ингалятора, который вместе с телефоном лежал на диване. Тело онемело, перехватило дыхание, а Вера продолжала ухмыляться и, медленно грозя пальцем, держать Сашу взглядом.
Она вцепилась ему в глаза, зрачки стали расширяться и излучать какой-то непонятный свет. Постепенно зрачки стали дырами, размером с глазницы. Лицо заплывало в комнату, а в черных отверстиях показались лица незнакомых людей. Все они пытались что-то крикнуть, но открытые рты оставались немыми.
Затем из глубины темноты, которая теперь занимала всю спальню, начал проступать знакомый профиль. Саша узнал себя по греческому носу. Портрет повернулся к своему владельцу, веки были опущены. По мере того, как они поднимались, стул, на котором сидел Саша, стал притягивать его в сторону окна. Деревянная спинка резко выгнулась и столкнула парня на пол. Ручка окна дернулась вниз и пустила в комнату уличный воздух, уронив горшок с
орхидеей. От сквозняка захлопнулась дверь, лица стали плакать, им было тесно в небольшой комнате, поэтому они прижимались вплотную и мяли друг другу черепа. Зубами и губами они хватали за одежду Сашу, который уже почти выпал из окна, улетая за своим портретом.
В комнату зашла мама.
— Саш, я тебе звоню, а ты трубку не берешь. Пойдем, нужно пропуск на завтра оформить, а то помидорам на даче совсем плохо.
Саша почувствовал ногами пол, горшок с цветком стоял на месте. Приступ прошел, а последнее сообщение от Веры приходило вчера.
— Сына, а он мне пишет, что я пароль неверно ввела – раздалось из соседней комнаты.
— Иду.
Саша боролся с сайтом госулуг и не знал, стоит ли рассказывать маме о произошедшем. А вдруг ничего не было, у него даже доказательств нет. С другой стороны, мамина молодость пришлась на девяностые. По рассказам, там были не только путчи и пистолеты, но и Ванга и Нострадамус. Значит, аргументы нужны не всегда.
— Мам, а помнишь ты про домового рассказывала? Как думаешь, он все такой же добрый и пушистый и охраняет нас?
— Скажем так, он давно не выходил на связь. Не исключаю, что после трех месяцев самоизоляции с нами, он вообще съехал из этого дурдома.
— Но у нас ведь иконы висят, если что.
— Если что? – с искренним недоумением посмотрела мама.
Позвонил телефон: тетя Наташа передала через сына рассаду кабачков, мама побежала встречать. В дверь постучалась соседка снизу.
«Что за самоизоляция такая, то на дачу, то к подруге, теперь еще и гости. Для кого коронавирус придумали-то?» — подумал Саша.
— Саша, это тетя Тамара, а мама дома?
— Минуту назад вышла, что-то нужно?
— Да, я «спасибо» хотела сказать.
Лет восемь назад мама с бабушкой посоветовались и решили отдать тете Тамаре пальто, которое мама не носила с тех пор, как переболела раком. Чтобы избавиться от плохих воспоминаний, она подарила вещь соседке снизу. Поступок оказался недальновидным, ведь теперь тетя Тамара то и дело поет маме дифирамбы и при любой возможности несет слова благодарности. С годами это стало надоедать, но сейчас тетя Тамара вошла в квартиру в том самом теплом темно-зеленом пальто. В июне месяце. Не зря говорят о дурном влиянии самоизоляции на психику людей.
Соседка томно шла по коридору королевской и похрамывающей от старости походкой.
— Теть Тамар, вы что-то конкретное ищете? – пошутил Саня – я могу вам помочь?
Королева направилась в комнату парня и полезла к иконам. Недоумение возникло.
— Так, вообще-то это мерная икона, я попрошу…
— Где же нитки?
— Нитки?
Тетя Тамара с зажатой губой обернулась на Сашу, как бы ища ответ на очевидный вопрос.
— Пальто порвалось, сейчас зашью.
Тут из кармана пальто, которое теперь пахло не мамиными духами, а за километр несло мизерной пенсией, выпало что-то зеленое и забилось в судорогах на полу. Саша вскрикнул так, что дал петуха, но потом оклемался. Тетя Тамара тоже испугалась.
— Я думала, он живой, а он – огурец. Надо же, как быстро растут – она подняла овощ и после очередной неловкой паузы продолжила, рассматривая мерную икону Саши – не похож на себя. Да уж, долго мы его искали, так и не нашли. Хороший мастер был, все по канонам, как назло.
«Боже, я больше никогда не буду грызть ногти на ногах, только пусть это все поскорее закончится».
— Как видите, ниток нет, так что добро пожаловать отсюда, очень прошу, в конце концов, вы в группе риска.
— Как бы не так.
Огурец снова десантировался на пол и судорожно затрещал. Он попытался уползти в коридор. Бабка одним рывком схватила его и крепко сжала в кулак: «Еще раз вылетишь, на салат порежу».
— Теть Тамар, может, врача?
— Мы и сами справимся, ну-ка иди сюда – старуха достала иголку и потянулась к Сашиным глазам.
Мама вернулась домой.
— Представляешь, они котенка завели, соседи по даче всех утопили, а этот чудом живой остался.
— Как я его понимаю – пробормотал Саня.
Он пощупал себя за горло, оно было на месте, икона тоже, запах бабы яги пропал.
Всю ночь Саша не мог уснуть, он жался к маме, как младенец, хотя уже год, как ходил с паспортом и мечтал о трудовой книжке. Парень искренне не понимал, что происходит. Было ясно, что странные вещи видит он один, или все просто испаряется при свидетелях. Непонятно, чего от него хотят: хвосты по учебе закрыл еще на прошлой неделе, денег ни у кого не занимал. Возможно, дела обстоят несколько серьезнее. Чем больше он думал об этом, тем плотнее кутался в одеяло и обнимал мамину руку.
На следующее утро напуганный Саша напросился с мамой на дачу. Она с радостью согласилась, сказала, что наконец-то сын повзрослел и гарантировала ему лопату. По дороге они заехали в Макдоналдс, без которого поездку на дачу не могли и представить в этой семье.
После второго бигтейсти желудок убаюкивал Сашино сознание. В нем боролись смешанные чувства: как взрослый он сидел не переднем сидении, а значит, нельзя было спать рядом с водителем, а как сытый и переевший котяра он урчал, и урчание его плавно перешло в храп.
Радио «Книга» зазвучало громче, диктор выразительно бормотал какое-то произведение, что-то из Стругацких. Это было мамино любимое радио, в целом, ей нравилось уноситься в другие миры, как будто она так пряталась от реальности.
Машина остановилась, и кто-то сел на задний ряд. Саша почувствовал постороннего и от стеснения перестал храпеть. Через зеркало он увидел, что сзади сидит какой-то фрик. С жидкой кучерявой бородкой, взглядом латентного маньяка и гладкими, как у хирурга или старого девственника, кистями рук. Он вел диалог с мамой о церквях, оказалось, это паломник.
— Тогда почему у нас разрешают? – спросила мама.
— Так, у нас каноны, они и спасают. Сколько ни старайся, а человека за ними не узнаешь, все одинаковые. В каждой вере по-своему спасаются от чертей
этих, говорю же. У них, вон, ни животных, ни людей изображать не положено, у этих скульптуры только, а у тех так и вовсе стены пустые.
— Ну, а что будет, если найдут?
— Понятное дело, что – убьют, что же еще. Причем, еще и к себе заберут, черти эти. Так что, нечего этого вируса бояться, второго прихода не будет, пока Миллиарду собраться не дадут. А эти черти ловко работают, вычисляют быстро и зачищают тут же – процеживая рыжие волоски, рассуждал паломник.
— Я думала, золотой миллиард про другое, интересная версия – с улыбкой подколола мама.
— Зря вы так, это ж не шутки, говорю же.
— То есть… а они могут по фотографиям найти? – с пониманием вопроса вмешался взъерошенный после сна Саня.
— Да, по чему угодно, я так думаю. Картины-то поначалу не одобряли, они же душу крадут, да, и фотографии тоже. А вот вдруг на такую картину миллиардник попадет, так эти его тут же найдут и унесут, и все, не поминайте лихом.
— А что делать тогда?
— Ясно дело – прятаться – паломник был доволен заинтересованностью к своей персоне – о, а вот и моя остановочка, да-да, вот тут, у знака, пожалуйста… что ж, благослови вас Бог, всего доброго.
Мама с Сашей вернулись в поток Ленинградки. Они еще минут двадцать обсуждали попутчика, и Саша пообещал, что никогда не отпустит бороду. А потом мама брезгливо вспомнила свою бородатую ошибку молодости и согласилась, что борода – это, действительно, ужасно. Саня врубил новый трек LittleBig, чтобы мама была в курсе дел современного рейва. Они по-семейному хохотали.
В телефоне Вера лайкнула Сашину аватарку Вконтакте, и парень покраснел. Хотя фотография и вправду была хороша – в приподнятом воротнике, черном свитере и с закатанными глазами, Саша спародировал картину Ван Дейка.
Во время режима по миру пустили флэшмоб: люди массово косплеели мировые шедевры, не выходя из дома. Саша тоже решил поучаствовать и, недолго думая, загуглил «Мужской портрет», на что получил одноименную картину художника. Да, и незнакомец на полотне так смешно закатывал глаза, будто ему втирали какую-то чушь – в точности Саша на уроках алгебры. Получилось так похоже, что фотка собрала за сотню лайков.
Парня осенило. Внезапно он осознал причину своих видений, и холодный пот проступил на лбу. Сердце забилось чаще, снова начался приступ.
— Сына, все в порядке?
Машина понеслась на огромной скорости, шоссе стало бесконечным, мама не могла управлять педалями. Им навстречу летели тучи, закапал дождь. Посмотрев наверх, Саша вновь увидел лица, они плакали ливнем. Впереди опять показался портрет, и что-то невидимое потянуло Сашу вперед. Только на этот раз рядом была мама, и, кажется, она тоже не была рада происходящему.
— Стоять, гады – мама рукой закрыла Сашке глаза.
Звучит разрывной скрип тормозных колодок.
