Снова волнение, приятное предвкушение и незатихающее ни на секунду «хоть бы без происшествий». Я неторопливо бреду по улице, пытаясь скрыть переполняющие меня эмоции. В сумке через плечо мирно ждёт своего часа блокнот с вопросами для предстоящего интервью. Быть журналистом непросто, но невероятно интересно. Я люблю эту работу за постоянное общение. От каждого собеседника можно узнать что-то настолько непостижимое уму, что некоторым даже и не снилось. В этот раз мне предстояла встреча с человеком, о профессии которого я не знала ничего.
Тяжелая дверь скрипнула, и я вприпрыжку взлетела на второй этаж, где меня ждал дежурный части. Он провел меня в кабинет и попросил подождать.
В комнате было пусто, но я знала, что скоро сюда придёт он, человек, о котором я собирала информацию по крупицам всю неделю. Так и есть, через некоторое время в дверном проёме появилась мужественная фигура гостя.
— Здравствуй! Извини за опоздание, только вернулся, — объяснил он.
На его столе, ярко освещенном лампой, «горела» и сверкала медаль «За отвагу на пожаре». Да, а если просто встретить его на улице, и не скажешь, что этот человек каждый день лицом к лицу встречается с кровожадным огненным демоном. Недавно в лесах нашей огромной страны бушевали страшные пожары, и Юрий Сергеевич, так зовут моего гостя, был в числе тех, кто отправился на битву с этим пламенным монстром. А еще я тут выяснила, что он работает пожарным более двадцати лет, все это время он спасает десятки жизней, тушит пожары разного уровня сложности, выезжает для ликвидации аварий техногенного характера.
Моё внимание привлёк глубокий шрам на лице пожарного. Я не удержалась и спросила:
— А откуда у вас такой огромный шрам на лице?
Юрий Сергеевич немного замялся, потом тихо сказал:
— Этот шрам – моя боль… Каждый раз, как я смотрю в зеркало, то вижу тот страшный день, который принес большое горе в нашу семью. А еще – он предопределил всю мою жизнь.
***
Я не очень люблю рассказывать эту историю, но с тобой поделюсь. Ты, наверное, думаешь, что я в детстве был самым примерным мальчиком? Нет, это не так… Откровенно говоря, я был самым настоящим деревенским оболтусом. Слова взрослых для меня часто ничего не значили, как говорится, в одно ухо влетело, из другого — вылетело.
С домашними делами я, конечно, помогал, но только когда заставят. А их было очень много! Натаскать воды из колодца, покормить животных, выгулять гусей, нарубить дров и это ещё не всё.
Для меня детство было полной свободой. Никто не мог мной управлять. Хочешь — виси на деревьях, как настоящая дикая обезьяна. Хочешь — карбид взрывай. СВОБОДА! Вот оно, настоящее детство. И главное — на тебе не висят тяжёлые оковы родительского контроля. Я был вольной птицей и делал всё, что захочу!
Думаю, ты понимаешь, что быть пожарным — это большая ответственность. Правда, она пришла ко мне не сразу… У меня трое младших братьев и сестра. Часто приходилось приглядывать за ними, пока взрослых нет дома.
Как раз в этот решающий день меня оставили за старшего. Родители ушли: мама в колхоз, а отец на завод. Вернутся они только к ночи.
Просто сидеть дома с маленькими детьми — то ещё удовольствие. Особенно, когда за окном самый разгар лета. Солнце гипнотизировало меня своими горячими июльским лучами и всё манило, манило на улицу.
Немного погоревав, я придумал план действий. С нами дома была старенькая баба Нюра. Ей уже было очень много лет, поэтому она почти не могла передвигаться.
Я незаметно проскользнул в комнату. Баба Нюра сидела на стуле и увлечённо смотрела в окно.
— Бабушка! А можешь немного последить за маленькими? Я на часок — искупаюсь и обратно.
Старушка не смогла мне отказать и, конечно же, согласилась. Большая ошибка… Но я этого не понимал.
Главной достопримечательностью нашей деревушки был небольшой пруд. Туда-то я и собирался, только пешком до него ну очень далеко. На свой страх и риск я решил взять старый велосипед отца. Почему на страх и риск? Трогать его категорически запрещалось, вдруг сломаем. Поэтому за любую попытку прикоснуться к двухколёсной драгоценности можно было хорошо получить по шее.
Я оттолкнулся и помчал. Ветер весело играл с волосами и приятно гладил лицо. Велосипед летел по узкой тропинке, заполняя всё вокруг адским скрипом и лязгом. Как же хорошо! На душе так легко и радостно. И ведь не было этого мучительного чувства, какого-то камня на сердце.
До пруда оставалось рукой подать. И вот сюрприз — в тени раскидистой кроны огромной ивы дремал мой приятель Жорка. Ох, сколько всего мы с ним натворили в детстве… Аж вспоминать стыдно! И яблоки в колхозе воровали, и весь соседский скот в страхе держали, даже один раз трактор с поля угнали.
— Жорка! Проснись! — крикнул я.
Тот вскочил и побежал ко мне. С другом купаться намного веселее. Сначала мы просто плавали наперегонки, потом перешли к прыжкам в воду и вытворяли всякие трюки. То щучкой окунёмся, то солдатиком. И вот мы лежим на зелёной пушистой траве в тени плакучей ивы, просто болтаем, забыв о проблемах и заботах. Время пролетело незаметно. У воды мы провели не час, и даже не два…
Обратно мы добирались так: сначала Жорка ехал на велосипеде, я бежал за ним, а потом менялись. Подвезти друга на раме не представлялось возможным — двоих железный конь отца точно не выдержит.
До дома оставалось всего ничего. Но вдруг запахло гарью…
К нам навстречу выбежал соседский мальчишка, в панике размахивая руками:
— Юрка! Скорее! У вас дом что-то дымит!
Всё внутри меня перевернулось. К горлу подкатил ком. На крыше нашего дома оставлял следы бед и разорения огненный змей. Он облизывался своими языками пламени, пытаясь проглотить всё вокруг. Сказать, что я испугался — не сказать ничего! Я какое-то время стоял истуканом, уставившись в одну точку. Потом сорвался с места и помчался к дому. Жорка припустил за мной. Никто уже не думал об оставленном велосипеде, о прекрасном летнем деньке — забыли обо всём. В голове крутилось только: «Родненькие! Потерпите! Я сейчас! Я бегу!»
Нельзя было терять ни минуты! Я крикнул Жорке, чтобы он предупредил соседей. Сам же, не раздумывая, бросился в дом. Дверь предательски отказалась открываться, похоже заклинило замок. Я дергал ее руками изо всех сил, пытался навалить плечом, стучал ногами, но тщетно. Тогда я решил залезть через соседнее окно. Поднял с земли камень и, размахнувшись, бросил его. Посыпались осколки, и я за одно мгновение оказался внутри.
Я не мог увидеть ничего дальше вытянутой руки, едкий чёрный дым окутал всё вокруг своим смертоносным одеялом. Жуткая тишина заполонила дом. Было слышно лишь, как трещат огненные следы змея. Ужасно жгло лицо. Глаза слезились и щипали. Но я не мог развернуться и уйти. Не мог! Где-то здесь в плену огненного монстра моя семья, мои братья и сестра.
Я пригнулся к полу и пополз, нащупывая дорогу руками. Вдруг наткнулся щекой на что-то острое и горячее. Лицо пронзила жгучая боль, подарив этот поцелуй огненного змея. Но я не остановился, потому что услышал в углу хриплый кашель. Наконец-то я их нашёл! Я чувствовал, как дрожат их руки. Но времени не было, я взвалил самую младшую, Светочку, на спину, а остальным велел ползти за мной. Потом резко поднялся к окну и стал звать на помощь. Тут подоспел сосед дядя Олег, которому я передавал ребят. А потом и мне он помог выбраться наружу.
— Бабушку, бабушку спасите! – неистово заорал я. И тут дядя Олег выломал ногой дверь, и уже через несколько секунд вынес на руках бабушку, которая была без сознания.
Ненасытное пламя разбушевалось не на шутку. Огненный монстр не хотел подпускать никого к своей добыче. Со всей деревни сбежались люди и пытались помочь потушить дом. Пришли даже те, с кем я был не в лучших отношениях. Мы таскали вёдра с водой, поливали стены из шлангов, лупили огненные языки вениками — делали всё, что могли…
«Скорая» приехала быстро и вовремя помогла бабушке. А вот пожарные опоздали — от дома остались лишь обугленные балки. Всё сгорело дотла!
А потом пришли родители… Я ощутил такую вину, какую больше не чувствовал никогда в жизни.
Мама не могла сдержать слёз и тихо плакала, обнимая нас. Я видел в ее глазах непросветное отчаяние. Отец ничего не сказал. Он вообще не показывал эмоций и просто смотрел в одну точку, но я знал, что внутри него происходит что-то необъяснимое.
Вроде бы всё закончилось хорошо — никто не пострадал, но мы остались без дома. Нам просто негде было ночевать, и нас приютили наши дальние родственники, которые жили в этой же деревне. Полгода мы спали на полу, экономили на всем, чтобы накопить хоть немного денег. Я понимал, что это всё из-за меня, что это только моя вина. Нельзя было оставлять их одних.
С того дня я изменился. Я понял, каково это – брать ответственность за свои поступки. Совесть мне еще долго не давала покоя, но я пытался, как мог, искупить свою вину. А главное — нашёл своё призвание в жизни. Я понял, что хочу сражаться со змеем, рушить его огненные баррикады и спасать людей…
***
Я молча иду домой. Шальной свет фонаря. Тихий шелест листвы. И чёрное ночное небо, усыпанное миллионами бусин ярких звёзд. Интервью давно закончилось, но я до сих пор под впечатлением от него. Слова Юрия Сергеевича настолько запали мне в душу, что я не могла не думать о них. Один день изменил всю его жизнь. Один. Оказывается, такое бывает на самом деле, а не только в сказках. Интересно, а в моей жизни будет такой день? Хотя, я уже знаю, кем стану…
