Малый с тоской глянул на свои безупречно чистые манжеты и до блеска лакированные туфли.
– По гардеробу ударит сильно… Я всегда любил хорошо одеваться. Ты в курсе, терпеть не могу дешевое тряпье. За этот костюм выложил шестьдесят пять! Молли, всё, что я ношу либо идеально, либо я это не надеваю. Работая, мне не хватит на портного, с его огромными ножницами.
– Мне неважно в синей ли ты робе, или в красном автомобиле. Это пустяки, ты мил мне любой. – с нежностью ответила она.
Еще до того, как Малый вымахал до возможности отправить отца в нокаут, был вынужден освоить сантехническое ремесло. Так что теперь, он вернулся к этой почетной и полезной профессии. Но нанялся лишь как помощник, а носит бриллианты размером с градины далеко не помощник, а мастер, который ко всему еще и с презрением взирает на мраморные колонны сенаторского особняка Кларка.
Восемь месяцев быстро пролетели, гладко, словно «Прошедшие» в театральной постановке. Пока Малый честно вкалывал над трубами и припоем, банда «Печной трубы» разбойничала на главных проспектах, крошила полицейские головы, грабила поздних прохожих, изобретала новые методы мирного грабежа, подражала стилю Пятой авеню и жила свою воровскую жизнь. Но Малый был тверд и верен Молли, хотя сошел блеск его ногтей, а на завязывание шелкового галстука уходила добрая четверть часа – лишь бы скрыть потертости.
Но однажды вечером он принес с собой домой загадочный сверток.
– Открой, Молли! – сказал он в своей обычной манере. – Это для тебя.
Нетерпеливые пальцы Молли сорвали упаковку… И она вскрикнула от восторга! В комнату на крик сбежалась стайка маленьких Маккиверов и их мамаша, с мокрыми от мытья посуды руками, точно родственница покойной мамаши Евы. Молли снова вскрикнула, и что-то длинное и темное обвилось вокруг ее шеи, словно змея.
«Русский соболь! — с гордостью сказал Малый, наслаждаясь тем, как темный мех оттеняет нежные щеки возлюбленной. — Настоящий, для тебя ничего не жалко.»
Молли с восторгом сложила руки на груди, провела взглядом по ряду младших отпрысков и метнулась к зеркалу.
Совет для статьи о красоте: Для блестящих глаз, румяных щек и сногсшибательной улыбки. Рецепт: комплект из русского соболя, наружно.
Когда все разбежались по своим делам, и они остались вдвоем, в теплом потоке искреннего счастья и радости всплыла льдинка здравого смысла.
— Ты точно орёл, Малыш. — произнесла она с благодарностью. — Никогда не было у меня мехов… Я слышала соболь стоит бешеных денег, разве нет?
— Я когда-то подсовывал тебе дешевку с распродаж? — спросил Малый, наполненный уверенностью и невозмутимостью. — Видела, чтобы я рылся в остатках и вглядывался в скидочные витрины? Не ошибешься, оценив шарф в двести пятьдесят, а муфту в сто семьдесят пять. Мы достойны исключительного качества, это для нас. Ты шикарна в соболе!
Молли в экстазе прижала соболей к груди, затем улыбка начала спадать с ее лица, и она, вздохнув, посмотрела Малому в глаза, пристально и с печалью.
Он знал значение каждого ее вздоха, взгляда, жеста. И, поймав этот взгляд, рассмеялся, чуть покраснев.
«Не гони, — сказал он с грубоватой нежностью. — Я же сказал, что завязал. Я их купил, заплатил! Своими кровными»
The Kid looked down at his speckless cuffs and shining patent leathers with a suspicion of melancholy.
«It’ll hurt hardest in the rags department,» said he.
«I’ve kind of always liked to rig out swell when I could. You know how I hate cheap things, Moll. This suit set me back sixty-five. Anything in the wearing apparel line has got to be just so, or it’s to the misfit parlors for it, for mine. If I work I won’t have so much coin to hand over to the little man with the big shears.»
«Never mind, Kid. I’ll like you just as much in a blue jumper as I would in a red automobile.»
Before the Kid had grown large enough to knock out his father he had been compelled to learn the plumber’s art. So now back to this honorable and useful profession he returned. But it was as an assistant that he engaged himself; and it is the master plumber and not the assistant, who wears diamonds as large as hailstones and looks contemptuously upon the marble colonnades of Senator Clark’s mansion.
Eight months went by as smoothly and surely as though they had «elapsed» on a theater program. The Kid worked away at his pipes and solder with no symptoms of backsliding. The Stovepipe gang continued its piracy on the high avenues, cracked policemen’s heads, held up late travelers, invented new methods of peaceful plundering, copied Fifth avenue’s cut of clothes and neckwear fancies and comported itself according to its lawless bylaws. But the Kid stood firm and faithful to his Molly, even though the polish was gone from his fingernails and it took him 15 minutes to tie his purple silk ascot so that the worn places would not show.
One evening he brought a mysterious bundle with him to Molly’s house.
«Open that, Moll!» he said in his large, quiet way. «It’s for you.»
Molly’s eager fingers tore off the wrappings. She shrieked aloud, and in rushed a sprinkling of little McKeevers, and Ma McKeever, dishwashy, but an undeniable relative of the late Mrs. Eve.
Again Molly shrieked, and something dark and long and sinuous flew and enveloped her neck like an anaconda.
«Russian sables,» said the Kid, pridefully, enjoying the sight of Molly’s round cheek against the clinging fur. «The real thing. They don’t grow anything in Russia too good for you, Moll.»
Molly plunged her hands into the muff, overturned a row of the family infants and flew to the mirror. Hint for the beauty column. To make bright eyes, rosy checks and a bewitching smile: Recipe — one set Russian sables. Apply.
When they were alone Molly became aware of a small cake of the ice of common sense floating down the full tide of her happiness.
«You’re a bird, all right, Kid,» she admitted gratefully. «I never had any furs on before in my life. But ain’t Russian sables awful expensive? Seems to me I’ve heard they were.»
«Have I ever chucked any bargain-sale stuff at you, Moll?» asked the Kid, with calm dignity. «Did you ever notice me leaning on the remnant counter or peering in the window of the five-and-ten? Call that scarf $250 and the muff $175 and you won’t make any mistake about the price of Russian sables. The swell goods for me. Say, they look fine on you, Moll.»
Molly hugged the sables to her bosom in rapture. And then her smile went away little by little, and she looked the Kid straight in the eye sadly and steadily.
He knew what every look of hers meant; and he laughed with a faint flush upon his face.
«Cut it out,» he said, with affectionate roughness. «I told you I was done with that. I bought ’em and paid for ’em, all right, with my own money.»
