XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

— Неужели?! — Воскликнул мистер Пинк, пересматривая старые фотографии. — Неужели я влюблён?

Эта мысль вызвала в душе его такое волнение и сумбур, что завсегда неспешному, обстоятельному мистеру Пинку пришлось провести десять минут в кресле-качалке, успокаиваясь. 

— Да. Я совершенно точно влюблён. —  Появление чего-то нового в привычном укладе жизни более мистера Пинка не пугало, однако свыкнуться с ним было нелегко. Казалось, что непривычное чувство буквально его преследует. И когда он просыпается от солнечных лучей на лице, и когда пьёт утренний кофе, и когда работает, и когда читает газету после ланча — эта влюблённость была везде. 

Даже перед сном мысль не оставляла его, потому он при каждом её появлении громко говорил: «О боги, я так влюблён!»

Со временем фраза эта стала частью его распорядка дня, да и приятной действительности мистера Пинка в целом. Ею теперь начинался, разделялся на шесть частей и заканчивался его день.

 Также добавилась еще одна тема для расслабляющих вечерних размышлений на балконе. И именно в такие моменты влюблённость казалась мистеру Пинку тёплой кошкой, незаметно свернувшейся на груди. 

— О боги, я так влюблён! — уже привычно произнёс мистер Пинк, поливая фиалки на заднем дворике дома.

— Я так рада за вас, мистер Пинк. Вы такой счастливый человек! — миссис Нойз, соседка, улыбалась ему, облокотившись на деревянный заборчик.

 Женщина вносила хаос в привычный мирок мистера Пинка, а потому находилась в числе главных его раздражителей. Он не любил пустых разговоров и поспешно повернулся к соседке спиной.

— Ну же, мистер Пинк, развернитесь. Меня снедает любопытство — кто же ваша избранница?

Мистер Пинк не ответил. Он всего навсего закончил с поливкой и покинул дворик.

Только вечером, по обыкновению выйдя на балкон, мужчина задумался. И вновь слова миссис Нойз вносили разлад в его мысли и чувства. Это могло бы стать закономерностью, но хаос был тем единственным, из чего мистер Пинк не хотел её создавать. 

Он расхаживал по балкону и пытался вспомнить несомненно важную вещь — личность своей возлюбленной. Он думал и думал, однако никак не всплывал в памяти нужный ему образ. 

Несколько дней мистер Пинк был мрачен и хмур, и в конце концов пришёл к мысли, что не помнит ни имени своей возлюбленной, ни её внешности, ни характера. Даже обстоятельства их знакомства он не помнит. 

На фоне этого печального заключения мужчина боялся признать главное — он не помнит даже момента, когда он влюбился. И теперь, к несчастью, даже не может сказать себе об этой влюблённости, хотя по плану обязан.

И бедный, совершенно раздавленный мистер Пинк вынужден был снова поменять своё расписание. Теперь лишь иногда, читая газету, он тихонько шепчет, переворачивая страницу: «О боги, как же я был влюблён…»