Саша Морозов придержал дверь и выпустил из школы оставшихся на факультатив одноклассников. Их было не так много – несколько мальчиков, включая его самого, и пара девочек, одна из которых была Аня – Сашина сестра-близнец.
Брат и сестра Морозовы хорошо общались с детства. Возраст, когда они ссорились из-за каждой игрушки, прошел, и теперь они поняли, что иметь двойняшку, тем более противоположного пола очень даже классно: всегда поддержит, да и никогда не скучно. А если что, то и в нос кому-надо даст (ну это касалось только Ани). Не так часто можно встретить такое взаимопонимание между братом и сестрой.
— Мы тут продрогли! Вы что, к двери примерзли? – обратился Саша к девчонкам, которые уже последние пять мину никак не подходили, пытаясь застегнуть последние пуговицы на пуховике.
В последнее время Саша стал меняться. Хоть они и были двойняшками, подростковый возраст в основном калечил только мальчика. Девочка же осталась такой, какой была, разве что требовала большей самостоятельности, чем ей давали. Что касается брата… его бросало из стороны с сторону, он ругался и ссорился с людьми даже тогда, даже когда понимал, что точно не прав. Просто не мог уступить.
— Это что, наезды? – улыбнувшись, спросила Аня. Только шутками можно было ликвидировать нараставшие конфликты, — мне мама звонила, сказала, чтобы домой шли. И вообще… — откуда не возьмись в руке у нее материализовался снежок и объявления войны, он полетел в разговорчивого мальчишку.
Началась снежная битва – обычное явление после школы. Особенно старшей. Чем дети взрослее, тем больше им хочется оставаться детьми. Морозова отбежала в сторону и вплотную подошла к брату.
— Нам домой надо… — повторила девочка, — сегодня гости приходят, мама просила помочь.
— Ой, слушай… Может ты сама справишься? А я чуть позже подойду? – Анна молча стояла и укоризненно смотрела на мальчика.
-Ну Ань… Я правда ненадолго, все равно я вам не особо-то помогаю, больше порчу…
Говорил Саша, конечно, убедительно.
— Только недолго, ладно?
— Да ладно, ладно, не нуди.
— Саш, я тоже тебя очень люблю, — спокойно ответила Аня. Сегодня Саша ей совершенно не нравился, видимо опять не с той ноги встал.
***
Когда Аня зашла домой, подготовка к вечернему празднеству шла полным ходом.
— А брата где потеряла? – спросила мама, которая неожиданно рано для пятницы вернулась с работы. Она вышла в коридор встречать дочку, полностью погруженная в мысли и изучение рецептов.
— Он гулять пошел, — очень тихо и стараясь своим голосом взять всю вину на себя, проговорила она.
— Ну как так? Я же просила обоих помочь…
— Его величество сегодня не в настроение, — загадочно сказала девочка, прячась в своей комнате.
Она посмотрела в зеркало. В нем отразилось румяное лицо, с расплетенными, запутанными косами.
— Красавица, — подытожила Морозова. На кухне ее ждал ворох грязной посуды, груда купленных овощей, которые нужно порезать в разные салаты, и большая курица.
— Ма-а-а-ам…
— Чего?
— К нам гости приходят? Или мы всю Москву накормить должны?
Ответа не последовало. Мысленно Аня уже проклинала себя за то, что не настояла на своем. Без брата к приходу гостей она никогда не справится. Так хотя бы грязную работу не ей пришлось бы делать…
Не успела Аня хоть немного упорядочить все, набросанное на кухонных столах, как в квартиру кто-то с грохотом ввалился и хлопнул дверью. Потом этот кто-то, не снимая ботинок и куртки, зашел в кухню и с ненавистью открыл дверцу морозильника.
— Э-ге… Саш, что случилось?
Ее брат быстро повернулся к ней лицом. Из губы красной ниткой текла кровь, глаз опух и посинел.
— Где в этом доме лежит лед? – грубо произнес он.
Аня с нахмуренными бровями подошла к брату, достала пакетик со льдом и повторила свой вопрос, который Александр опять проигнорировал…
-Как же тяжело жить с ослом… — по слогам прошептала девочка и отошла. Во-первых, спорить и выяснять отношения с таким вот Сашей абсолютно бесполезно. Захочет – сам расскажет. Ну так, по крайней мере она себя успокаивала — общительной и жалостливой Ане было очень сложно просто стоять и с безразличном видом резать овощи, наблюдая как ее брат ойкает от боли, прикладывая лед к глазу. Она вообще ненавидела недосказанность, и не могла ждать от моря погоды. Ей нужно было знать все и сразу.
— Ты чего не переодеваешься? С тебя грязь капает, Саша!!! Я весь день дома убиралась, а теперь по всему полу твои грязные следы…быстро иди снимай с себя все… — в кухню зашла мама и, медленно покрываясь алой краской, превращалась в монстра. Аня усиленно заморгала глазами, всячески пытаясь привлечь к себе внимание матери, ну или хотя бы брата, который сейчас был куда в более плохом состоянии. Сейчас было не время для чтения моралей, особенно с таким настроением как у мальчика. Но Аню не увидели, а очень зря.
— Что хочу, то и делаю, — резко ответил парень и повернулся к матери лицом.
— Во-первых, не смей так с матерью дерзко разговаривать. А во-вторых, где ты так расквасился? – в дверях появился папа. Увидев глаз сына, мама закрыла лицо руками, а папа даже не дрогнул.
Если кто-то хотел увидеть бомбу, готовую взорваться, то можно было посмотреть на Сашу Морозова. Ему казалось, что сейчас весь мир рухнет. Его раздражало все… хотя, чего еще он ждал от родителей. Они из прошлого века и только и могут, что читать морали… Он злобно выдохнул и грубо толкнув мать, стоящую в проходе, пошел к уличной двери.
— Вернись сейчас же, — отец, суровым, холодным басом обратился к сыну. От одного взгляда отца у Ани пошли мурашки: «Ну как они не понимают, что сейчас опять все перессорятся? Или это у нас традиция, ни недели без конфликтов?»
— Как ты смеешь себя так вести? Да ты кто вообще такой…? – отец не сумел договорить, но и этого было достаточно…
— Человек! У которого есть свое мнение, и самолюбие которого не следует задевать, — Александр отвечал таким же суровым голос, с каким ему обращался отец. Мальчик вообще перестал думать о последствиях, пусть его выгонят из дома, зато сейчас он скажет все, что накипело. – Эта, бросая взгляд на маму, — придирается к каждому моему движению; ты воспитываешь постоянно, а эта, — он глянул на Аню, которая, тихонько закрыв лицо руками, стояла, подперев стену, — вообще отдельная история… чем старше становится, тем больше на малолетнюю дурочку похожа…
— Все сказал? — спокойным голосом, но с трясущимися руками спросил он. Эта была последняя стадия. Отец не ругался, он, казалось был абсолютно спокоен, единственное, что выдавало – красные, разрастающиеся пятна на лице. Еще чуть-чуть и он потеряет последний контроль над собой.
Саша хмыкнул и, роняя с куртки снег, пошел к выходу. Ему было плевать, что скажут родители. Ему вообще больше не хотелось возвращаться в этот дом, где его никто не понимает, не маленький уже… Ему было плевать, что это его родители, а он не соблюдает никакой субординации ему было плевать на все…
-Александр… Стоять… — услышал он грозный папин возглас, когда уже стоял у лифта.
— Ага. Счас. До скорой встречи… — он зашел в лифт и уже не слышал, о чем кричал отец и плакала мать.
Сжимая и разжимая руки, Саша доехал до первого этажа и немного медлил. Внутри все кипело и бурлило. Ему все так надоело, что здравый смысл, за ненадобностью, задвинулся на самую дальнюю полку. Без него жилось намного проще.
Пропустив женщину с коляской, Саша с красными глазами от напряжения вышел на улицу. Морозный воздух начал приводить его в чувства. Идти Морозову было некуда. Он решительно добрел до ближайшей скамейки и уселся замерзать. В кармане он нащупал смятые бумажки – если что, день в Макдональдсе на 300 рублей он проживет.
Дома отец рвал и метал.
— Воспитали мы сына… Нет, у меня просто нет слов…Я понимаю, подростковый возраст, но нельзя же так? – он ходил взад и вперед, бубня, судя по всему не самые приличные слова.
Мама просто плакала. Они с мужем были противоположностями, когда отец кричал, мать просто плакала. От слабости и от понимания, что она ни мужа не успокоит, ни сына перевоспитает.
— Ань, за тортом сходи. А то скоро гости, а мы все поссорились, да и еда не готова, хоть торт будет… — сказала мама Ане, всхлипывая и пытаясь прийти в себя.
Девочка стояла спиной к родителям и, казалось, резала салат. Но так только казалось. Слезы просто градом текли из ее глаз. Из-за всего. И из-за того, что он, как малолетний преступник, разговаривает с родителями, и из-за того, что ее просто так грязью облили.
А может, Аня и ошибалась. Может ей просто казалось, что у нее с братом идеальные отношения и они искренне любят друг другом. Нет, в своих чувствах к мальчику она была уверена, все друзья знали, что Анна необычайно гордится тем, что у нее есть Саша, даже такой какой есть. Но что касается мальчика… может она правда для него малолетняя чувствительная дурочка, которая бегает за ним попятам. От необдуманных резких слов брата, у Ани открылись глаза.
-Видимо я и правда очень глупа, раз не замечала настоящего Сашиного отношения к себе… — в голове всплывали разные воспоминания, далеко не оправдывающие слова брата.
Аня быстро выскочила на лифтовую площадку, чтобы родители не заметили слез Ани. А то еще больше переживать станут…
Чтобы дать просохнуть глазам, Аня решила идти по лестнице, а не ехать на лифте. Бывает такое, что ты чувствуешь себя на дне, откуда ты никогда не всплывешь… Ане казалось, что она навсегда потеряла брата… из-за одной фразы.
Грустной, девочка вышла на улицу. Опять шел снег. В этом году просто так сдаваться он не собирался. Морозова достала наушники и нацепила капюшон, морщась от летящих в лицо больших снежинок.
В белом дворе игрались дети, а на ближайшей скамеечке виднелся снежный силуэт какого-то подростка. Стараясь пройти как можно дальше от него, она подошла к арке. Ей не хотелось, чтобы ее кто-то видел с заплаканным лицом. Когда Аня выходила из магазина, она врезалась в друзей семьи – тех самых, с которыми у семьи Морозовых был ужин. Девочка решила им ничего не говорить: если родители посчитают нужным – о ссоре расскажут сами.
— Возьмите, пожалуйста торт, отдайте родителям — сунула Аня кулек в руки невысокой женщины. Девочка говорила своим обычным бодрым голосочком, как ни в чем не бывало.
— Хорошо, а ты что? Не домой?
— Нет, я минут на 15 отойду, а потом вернусь, а вас уже дома ждут…
Ане нужно было просто побыть одной, успокоится и все обдумать. Далеко идти не хотелось, да и во дворе было много свободных лавочек. Мысли роились как пчелы в улье, думать не получалась. От плача болела голова, от громких басов в музыке – уши.
За 15 минут, мальчик, сидящей в метрах 40 от нее, все больше покрылся снегом. «Интересно, как ему не холодно» — подумала Аня, мгновенно почувствовав мурашки на коже. Внезапно он встал, видимо все-таки замерз, и пошел в сторону девочки. Когда между ними осталось три метра, Морозова поняла, что это был за подросток…
Саша без шапки остановился под снегопадом в свете фонаря и посмотрел на сестру. Его ресницы были белые, как у деда Мороза. Как только девочка его увидела, ей захотелось провалиться сквозь землю. Она не умела долго дуться, сразу была готова его простить, но с другой стороны, нельзя быть такой доверчивой и открытой, нужно же, наконец, сделать так, чтобы с тобой считались.
Саша молча стоял около сестры. Молча, просто стоял. А Аня просто сидела. Она твердо решила, что хотя бы чуть-чуть но открыто на него подуется.
— Я сегодня поссорился со всеми… — внезапно сказал он, непонятно к кому обращаясь. Не то к сестре, не то к сугробу возле скамейки. – Друзья, родители, ты. Когда мы в парк пошли, за нами увязалась группа одиннадцатиклассников, которых лично я очень не люблю. Я попросил ребят отстать от этих старших, но они ответили, что с ними веселее. Мы начали обсуждать девчонок, а потом как-то разговор зашел о вас. Когда они говорили про твоих подруг, я сдерживался, но, когда про тебя высказался альфа-самец (как за спиной все называли самого главного ловеласа-бабника школы), я уже не выдержал. Мог бы хотя бы слова фильтровать при мне-то… — Саша помолчал. – Началась заваруха, и как ни странно мои друзья почему встали на сторону старших. Я был почти один против всех. Когда я пришел домой, я не понимал, что происходит, было ощущение, что я выпил полбутылки водки. Я вел себя, наверное, глупо, что в одежде пошел в кухню… и что тебе не отвечал… и маме нахамил. Я просто не мог иначе. Но и вы тоже молодцы… ну не вы, а родители… могли бы понять, что со мной не все в порядке, помолчали бы… в общем как-то так…
Несмотря на мороз, Саша разгорячился. Он говорил, как никогда искренне, отправляя свою гордость куда подальше. Гнев уже отпустил и теперь пришло понимание того, что он натворил. За друзей он не волновался, он знал, то поступил правильно, заступившись за сестру. Но вот, что было потом… тем более, что судя по всему с ним Аня даже говорить не хочет. Он сел на скамейку рядом с девочкой – он знал, что самую большую ошибку, которую можно совершить в такой ситуации – уйти. Именно поэтому он остался.
Морозов был очень горд, как и все в этом возрасте, но девочка прекрасно знала это. Поэтому она и восприняла этот монолог, как такое робкое и неуверенное в себе «Прости, я был неправ». Ее брат никогда в жизни не смог бы побороть себя и у какой-то девчонки, тем более сестры, попросить прощение. Идеальные пацаны бывают только в фильмах.
Аня давно простила брата и молчала только из-за задыхалась от слез. Ей не хотелось, чтобы ее брат видел, что она плачет, не только мальчик в их семье был гордый…
— Прости… — внезапно, и как будто сам себе удивившись, произнес Саша.
Девочка вздрогнула и посмотрела блестящими глазами на мальчика. Тот смотрел прямо перед собой и был весь зажат, уже сотню раз пожалев о том, что сказал. Аня улыбнулась и положила голову мальчику на плечо. Все-таки очень приятно, когда из-за тебя брат с кем-то дерется. Да и к тому же жить в ссоре просто отвратительно, даже полчаса.
***
Саше хотелось вернуться в прошлое: послушаться сестры и не пойти гулять, не поссориться с друзьями и семьей. Но…
Мальчик не знал как ему быть. Уже давно он раскаивался во всем, что делал сегодня. И каялся, и раскаивался. Ему было стыдно за то, что он наговорил гадостей родителям и нахамил сестре. Несмотря на свою внешнюю холодность, Сашка очень любил свою сестру и не дал бы ее в обиду ни при каких обстоятельствах, потому что она его Анна Мороза.
— Ань, что мне делать? – спросил он с интонацией, которую девочка еще никогда не слышала в его голосе. Он спрашивал совершенно искренне.
— Ну… навалил ты дров… — сестра попыталась найти слова, но именно сейчас они все улетучились. – Просто постарайся следить за собой. Так будет проще всем.
Она вскочила с замерзшей скамейки, и схватив за руку брата потащила за собой.
— Просто подойти к маме с папой и попроси прощения. Я знаю, что тебе это сложно – предугадывая ответ брата проговорила она, — но Саш, по-другому нельзя, перебори себя. Ты сын, они родители. То как ты с ними общался – вообще недозволительно. Но если ты попросишь прощения, искренне и без истерик, может тебя будет ждать не такое суровое наказание.
Они уже подошли к двери подъезда и на последнем слове она привстала на цыпочки и заглянула в глаза мальчика, как бы пытаясь найти в них ответ на сказанное.
Саша хмыкнул и, наклонившись, крепко обнял сестру.
— Прости меня за сегодня, — шепнул он ей на ухо.
Людям никогда не поздно измениться, — подумала Аня. За сегодня она уже второй раз кардинально изменяла мнение о родном брате…
