XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Эх, выйти бы сейчас вполен, и сделать бы глоток чистого (насколько это вообще возможно) воздуха. И под ногами шелестит колосьями трава — балует бабьим летом ранняя осень, и над головой голубое небо. Обернешься вокруг – увидишь только безбрежный простор и необъятную даль горизонта. Какая благодать! Не слышно ни звука, за сотни километров ни единой человеческой души, лишь ветер напевает песню, играя ветвями деревьев, словно струнами старой гитары. Где-то вдалеке пролетит птица и, спикировав вниз, вновь взлетает в вышину. Видимо, ястреб увидел внизу какого-то грызуна, и теперь гордо сжимает в своем клюве-убийце бездыханное тело…

***

Меня зовут Стив. Стив Картер. Увидев меня на улице, вы бы, вероятно, сказали, что я обычный британский подросток, но это совсем не так. Нет, я не обладаю сверхъестественными способностями, упоминаниями о которых пестреют все книги на витрине моего любимого магазинчика на Либерти-стрит. Мистер Джонс, пухлый старикашка лет семидесяти, считает меня лучшим покупателем века, не смотря на то, что я ни цента не внес в кассу этого заведения. Дважды в неделю (а в неудачные периоды моей жизни — ежедневно) я прихожу сюда и помогаю хозяину с уборкой. Протереть витрину самостоятельно Джой (мы договорились об этом прозвище еще в первую нашу встречу) не в состоянии. В благодарность за это я имею доступ к любой книге в магазине, а интересных вещиц тут, поверьте, немало. Так что такое сотрудничество очень даже выгодно для меня.

Кстати, возвращаясь к вопросу о моей необычности, которым, я думаю, вы заинтересованы, Джой не считает меня странным, потому что во времена его юности «все детишки были такими». Нашел с чем сравнить! Пятьдесят лет назад дети знать не знали, что телевизоры бывают цветными, а их родители вряд ли бы поверили в возможность увидеть тетку Мэри, которая десятилетием ранее переехала в солнечную Австралию, на экране размером дюймов этак в двенадцать.

Этим зимним вечером, закинув портфель в свою комнату и схватив со стола бутерброды, заботливо приготовленные мамой, я рванул на Либерти-стрит. Обычно мой путь занимал минут десять: спуститься в метро, проехать четыре остановки и выйти на поверхность прямо перед входом в «Сан сет». Однако сегодня, несмотря на бурную метель, я решил потратить полчаса, чтобы насладиться бьющим мне в лицо снегом со льдом, и пройтись пешком. Вокруг куда-то торопились люди, мама поправляла ребенку шарф, натягивая его чуть ли не на глаза, девушка на остановке морщилась от горячего кофе.

Я всегда любил зиму. Холодную и морозную или больше похожую на позднюю осень, когда слякоть буквально везде — неважно. Мир вокруг словно очищается с наступлением этого времени года. Да и нельзя не принимать во внимание тот факт, что только зимой люди прячут ненавистные мною гаджеты глубже в недра своих курток или сумок, чтобы родной друг, заменивший все общество вокруг, не вышел из строя.

Перед входом в книжный дворец Джоя я замер. Внутри была целая толпа народу, я не видел столько людей с момента моего знакомства с хозяином. Я аккуратно вошел, чтобы не мешать посетителям, и был искренне рад за мистера Джонса, сколько прибыли он получит, если каждый из этих людей купит хоть что-то.

— Миссис, прошу вас, сюда нельзя, — Джой выгонял маленькую девочку с подоконника, который обычно занимал я, — это место забронировано.

— Что за бред? — кричала мамаша. — Разве можно забронировать подоконник?!

Я решил вмешаться.

— Мистер Джонс, добрый день. Я думаю, человек, забронировавший это место, не будет возражать, если такая красавица займет его на некоторое время, — я подмигнул малышке.

— Стив! Рад тебя видеть! — сказал Джой и тепло обнял меня. — Простите, Мисс, простите, Миссис, — ретировавшись, произнес он.

— Мисс не будет возражать, если я займу место рядом с ней?

Девочка спешно сгребла свои игрушки в кучку и подвинулась, освобождая для меня место. На вид ей было лет восемь, но что-то в ее поведении меня смущало – она смотрела на мир пустыми глазами, игрушки держала так, будто незнакомый злой дядя отберет их в ближайшее мгновение; даже мама обращалась с ней, как с новорожденной: сюсюкала, мило улыбалась (хотя на вид была довольно строгой и даже суровой женщиной) и словно боялась лишний раз прикоснуться к дочери.

Через сорок минут, которые я провел, наблюдая за своей соседкой либо тупо пялившись на метель за окном, народ стал расходиться. Мать девочки собрала все её игрушки в рюкзак и, укутав шарфами, вынесла из магазинчика. Несколько зевак всё ещё бродили между полок, изучали книги, но вскоре тихо исчезли.

— Стив, мальчик мой! – из каморки вышел мистер Джонс. – Как твои дела?

— Кто все эти люди? – совершенно невежливо перебил его я.

— Презентация новой книги от Виктории Зет. Я, кажется, забыл тебе рассказать. Она выбрала этот магазинчик, потому что, цитирую: «Здесь пахнет лавандой и корицей» — состроил смешную рожицу Джой, пародируя писательницу.

Я засмеялся. Именно благодаря мне «Сан сет» издавал эти ароматы – моя мама преподнесла ароматные саше в качестве подарка для мистера Джонса.

— Так как твои дела, мальчик мой? – прервал мои рассуждения Джой.

— Все отлично, спасибо.

— У меня есть новая книга, не хочешь поглядеть?

— С удовольствием!

Тянулись дни, а из моей головы все не выходила девочка с ангельским лицом и пустыми глазами. Я, кажется, заболел ею. Мистер Джонс все шутил, что я выгляжу влюбленным, а мама, однажды зайдя в мою комнату, искренне волнуясь, спросила, почему я вдруг стал интересоваться болезнями нервной системы. Все было действительно так: на моем рабочем столе стояла кипа медицинских книг, в которых я выделял все, что напоминало мне о моей соседке по подоконнику. Думаю, я смог бы безошибочно определить болезнь Альцгеймера у любого прохожего – так много я знал теперь обо всем этом. Не знал только, чем был болен тот маленький ангелочек.

В то воскресное утро, когда «Сан сет» работал с десяти, я ждал открытия с особым нетерпением. День рождения Джоя – прекрасный повод провести целые сутки, вдыхая ароматы книг вперемешку с запахами кофе и шоколадного торта – любимого лакомства хозяина. В этом году мне исполнилось четырнадцать, а Джою – 70.

— Во мне пять таких мальчишек, как ты, — говорил он. — Я не стар, я крайне молод!

Но на всю свою жизнь этот день, 10ое февраля, я запомнил не поэтому. Пока я мирно дремал на любимом подоконнике после выпитого чая с травами, мою руку кто-то тихонько дернул.

— Лиззета, что ты себе позволяешь! — где-то вдалеке закричал до боли знакомый голос.

Я открыл глаза. Рядом со мной стояла девочка, которая тянула свои руки к моей чашке с чаем. Её мама уже спохватилась и бежала сюда.

— Ох, мистер, простите её. Она очень любопытна, не правда ли? – улыбнулась она малышке.

Я узнал ее. Маленькая девочка-загадка стояла в двух метрах от меня, но я был достаточно хорошо воспитан, чтобы спросить об этом прямо. Я уставился в окно.

— От те-те-бя… Пах-нет… Счастьем! – произнесла она, забираясь ко мне на подоконник.

— Лиззета! Неужели ты не позволишь мне выбрать книгу? – возмущалась мама.

— Не волнуйтесь, — сказал я. – Я за ней пригляжу. Привет!

— Спасибо! – выкрикнула мама Лиззеты из самой глубины «Сан сета».

— Так как тебя зовут? – спросил я у девочки.

— Лиззи. – еле слышно прошептала она.

Следующие десять минут я провел, глядя ей в глаза. Огромные и пустые, словно черные угольки. Я тихо наблюдал за ней, пока она играла со своими игрушками, словно находясь в своем замкнутом мире. Маленький нос в крошечном, плоском лице, крошечные пальчики, которыми она беспрерывно касалась своих тоненьких губ. Каждое движение было наполнено тяжестью, но как она меня завораживала!

— Синдром Дауна, — тихо произнесла её мама, подходя к подоконнику. — Спасибо вам за помощь.

И она приходила ещё. Ещё не раз. Как же рад я был этим моментам. Я изучал эту девочку вживую, штудировал литературу, пытался узнать всё, что мог. Но однажды её мама вызвала ещё больший мой интерес.

— Лиззи, мама поищет нужную ей книгу, а ты посидишь со Стивом, хорошо? Стив, спасибо тебе еще раз. Возьми, пожалуйста, хотя бы эту шоколадку, — произнесла она, зная, что я никогда не принимал благодарностей за посиделки с Лиз.

— Спасибо, миссис Стиссон.

— Нельзя ли позвонить с твоего телефона, Стив? Знаешь ли, я не приемлю гаджеты, но мой муж, кажется, может потерять нас.

— Что-о-о?! – завопил я, не веря своим ушам. – Вы не могли бы повторить? Про гаджеты…

— С удовольствием повторю, что ненавижу их! Зло современного мира, — сморщив лицо, произнесла она.

Весь вечер мы провели, делясь аргументами, почему же мы так ненавидим поглотившие общество телефоны и планшеты. А Лиззи мирно уснула на моих коленях…

***

Молодая девушка вошла в здание «Сан сета» поздно вечером, прямо перед самым закрытием. Я протирал книжные полки, Джой мирно пил чай в кладовке. Она подошла к прилавку и тихо произнесла, заикаясь и всхлипывая:

— Вы не подскажете, где я могу найти Стива?

— Слушаю вас, – ответил я.

— Моя мама сказала, что я должна передать вам спасибо, — сказала она и залилась плачем.

— Лиззи?

Она подняла глаза, и я увидел, что глаза у нее совсем голубые. И от угольков в глазах остались лишь зрачки, все также проникновенно глядящие в душу. Я обнял её и понял, что не смогу отпустить ни на мгновение.

***

— Стив! – донеслось с кухни.

— Что, дорогая?

— Лиззета приедет одна или с мужем?

— Они приедут впятером, — произнес я, вставая с дивана и направляясь к выходу.

— Всем семейством? Какая прелесть! Неужели нельзя было предупредить заранее, Стиви? У нас элементарно не хватит продуктов, чтобы прокормить семерых!

— Не волнуйся. Лиззи в ответе за все. Нам нужно всего лишь быть готовыми к четырем.

Минивэн ехал третий час без единой остановки, дети мирно сопели, а мы с Кэтрин наслаждались обществом друг друга, укутавшись в плед на заднем сидении. Вдруг Стюарт затормозил.

— Приехали! — крикнул он. — Ну, дорогие мои, вылезаем!

Я вышел из машины и замер: передо мной открывалось безбрежное поле, и казалось, что я один во всем этом мире. Вернул в реальность меня крик Лиз:

— Стив, неужели ты не поможешь жене выйти из машины? Где твои манеры? — мы рассмеялись.

— Мама, мама! — завопил Джеймс, старший сын Стюарта и Лиззи, — Смотри, какая огромная птица!

— Ястреб… — заворожено прошептал я, не в силах оторвать глаз от чистого, голубого неба.

— Почему он падает? — подал голос средний сын, Гилберт, которому было всего шесть лет от роду и любимым словом которого было «почему», всегда с вопросительной интонацией.

— Он поймал мышь и теперь несет ее к себе домой, чтобы накормить своих птенцов, — объяснила моя жена.

Я тихо подошел к Лиз и прошептал:

— Спасибо.

— Сфотографировать тебя на мой новый телефон? — рассмеялась она. — В нем лучшая оперативная система и камера пятнадцать мегапикселей!