Здесь всё освещено звёздами, словно луной во время полнолуния. Здесь облака наравне с планетами. А вместо воды жидкое серебро! Деревья непривычно темного цвета с крупными кронами и раскидистыми ветвями. Каждое дерево, даже крошечные дубы, выглядят здесь старо и, будто покрыты морщинками. Трава отражает разноцветный свет звезд и простирается по всему этому мирку. Здесь есть пару гор на окраине, а по дороге расставлены маленькие, дряхлые, уже, кажется, отжившие свой век, домики.
Мальчик лет шестнадцати радостно скачет по мощеной белыми, заросшими мхом и лишайником, камушкам, приятно и по-доброму улыбаясь. Он одет в молочную рубашку, которая ему доходит до колен. На ногах свободные длинные шорты, с подворотами.. И простые стертые кеды закрывают его, обычно босые, ножки. Волосы мальчишки заметно отливают золотым. Они колыхаются на ветру и сильнее, чем прежде, путаются. Волосы прилизаны, длиной по плечи, и внизу они тихонько завиваются, напоминая барашков. Яркие голубые глаза, сравнимые с утренним чистым июньским небом. Они не выражают ни злобы, ни ненависти, ни раздражение, печали и чего-либо другого негативного или просто, скажем, неприятного. В глазах мальчишки всегда читалось сострадание, истинность чувств и переизбыток доброты, так же как и сейчас.
Он спешит куда-то. Ведь скачет бодро и быстро. Вот-вот он доберется до одного из тех дряхлых домиков… Уже виднеется дом, который на вид старее любого другого, встречного здесь. Он потрепан сильнее тех, что сзади. Порос лишайником, с крыши ветвятся цветастые лианы, кирпичики потрескались, ковёр у входной двери выгорел от здешнего жаркого солнца, которое сегодняшним днем спряталось за тучками, дырявая кружевная занавеска виднеется из окна и в маленькой клумбе вянут цветы.
Парень подошел к двери и уверенно постучал. Изнутри донеслось голосом бабушки: «Ой, иду-иду! Минуточку!». Через мгновенье дом открыл перед подростком свои двери и окна. Мальчик прошел внутрь, вытирая щеку от бабушкиных слюнявых поцелуев, после которых у нее вывалилась вставная челюсть.
— Ну, внучек, рассказывай! Ты у меня уже взрослый такой! Какие планы?
— Чего там взрослый.., – смущенно улыбаясь пробормотал мальчик, – я хочу путешествовать! Хочу увидеть планету, обойти ее с всю-всю-всю!
— Ой, что удумал! И когда же идти собираешься?
— Скоро! Совсем скоро, бабушка. Вот уйду от тебя и сразу в путь! – он громко и радостно сказал эти слова, гордо подняв подбородок.
— Ох, маленький выдумщик… устанешь ведь. А ночевать где будешь?
— Шалаш построю! Или… палатку возьму с собой.
— Так ты еще и не собрался? – бабуля поставила руки на бока, недовольно покачав головой.
— Собрался! Духом! Мне папа говорил, что это главное.
— Что ж ты про отца вспомнил.., – грустно посмотрела старушка и пошла ставить чайник, уже во второй раз с момента прихода внука.
Мальчик пожал плечами и потянулся за сверкающим от яркой звезды сахарным печеньем. Он откусил маленький кусочек и почувствовал, как его тело начало подниматься… Глаза и брови поползли на макушку, печенье выпало из рук , ноги вместе с туловищем и всем остальным мальчиком взлетели над кухонным диваном. Золотистые волосы встали дыбом и тихо колыхались. Голова закружилась и погрузилась во тьму…
Скрипит старая входная ободранная дверь такого же старого дома. Через кружевной тюль протискиваются солнечные лучи заката. В ногах кровати мурчит рыжий пушистый кот. Бабушка нежно гладит меня по волосам, – я чувствую через сон. Глаза мои тяжело разлепляются и я вижу морщинистое лицо бабули. Она улыбается и зовет есть полдник.
Лето у бабушки в деревни я обожаю больше всего на свете! Пение птичек с утра до вечера, бабочки, кружащие в садах, горячий сладкий чай и полка огорода под палящим солнцем. Здесь у меня нет друзей. Эта деревушка очень маленькая и здесь все жители друг друга знают. Из детей здесь только Сонька, моя ровесница, но она слишком высокомерная, чтобы мы общались, – ходит и выпендривается на всю деревню тетрисом старшего брата Коли. Он учится в пятом классе! А я только в этом году в школу иду. У Кольки есть друзья… соседские мальчишки и девчонки, со мной они не общаются, – я для них «мелочь пузатая».
А мне и не больно хочется с ними дружить. У меня Филя есть. Он очень ласковый и добрый пес, всегда понимает меня и старается обнять, вставая на задние лапы передо мной.
Бабушка поставила на кухонный стол чашку моего любимого черного чая с земляничным вареньем и подвинула ко мне тарелочку с сахарным печеньем.
— Кушай, внучок, кушай…
Мальчик снова оказался на диване и снова стал светиться золотым свечением. Он вспомнил свое самое уютное и самое раннее воспоминание. Как же сильно он любил деревню и бабушку.
— Представляешь! Я вспомнил, как ты меня в шесть лет этим же печеньем кормила. Так вкусно было, м-м-м…– он показательно погладил себя по животу.
— А сейчас что? Не вкусно, – нахмурив брови спросила старушка.
— Вкусно-вкусно! Но тогда еще вкусней было! Деревня же… вечер… лето!
— Не помню я, о чем ты говоришь…
-И пусть! – мальчик отодвинул от себя пустую чашку и, вставая из-за стола, сказал, — Всё, бабушка! Я пошёл!
— Чего-ж так сразу? Совсем не останешься? – мальчишка отрицательно помотал головой. – Тогда до встречи, мой юный путешественник!
Бабушка крепко обняла внука, почесала по макушке и, поцеловав в лоб, наконец пустила его, словно кораблик в свободное плавание.
Подросток вышел из домика, вдохнул чистый сумеречный воздух, огляделся вокруг, взглянув на цветы, прислушался к пению птиц и вышел на тропу. Именно в этот момент началось необыкновенное путешествие самозабвенного мальчишки, не помнившего, что такое жизнь, какие могут быть взлёты и падения… Мальчишки с большими, будто несбыточными мечтами.
Прошло уже несколько часов, как подросток, обведенный золотым свечением, проложил начало своему долгому пути. Дорога была живописной! Темно-синяя дымка закрывала собой постоянно ярко светившие звёзды, лианы морщинистых деревьев приветливо сияли, при движениях рядом с ними, точно как земные светоотражатели, где-то в небольшой пещере журчала серебряная река и покрикивали здешние птицы, клювом схожие с пеликанами, лапами со страусами, а криком – с чайками. Из изумрудных кустов выпрыгнул зверек, напоминающий видом зайчонка. Он стал аккуратно двигаться в сторону мальчика, а тот настороженно, но с любопытством протягивал к нему руки. Когда зверек осмелел и уверенней направился к протянутой ладони, мальчишка вдруг поднялся над землей! Его голова закружилась, глаза снова стали слипаться и золотое сияние стало сильнее.
Вокруг всё удивительно и красиво. Десятки клеток, вольеров, прудиков и деревьев находилось здесь. Отовсюду доносятся разнообразные звуки: рычание крупных кошек, лай собак, мычание коров, меканье козочек, смех обезьян и другие. Перечислять всё: что и кто есть в этом зоопарке, можно бесконечно долго. И вот я впервые оказался здесь, почти в центре Москвы, где наблюдаю за самыми разными животными, которых маловероятно, когда-то встречу в жизни за пределами зоопарка.
Подойдя к следующей клетке, – я быстрей родителей, им интересно посмотреть на всех зверей, а мне нужны лишь тигры и львы, я увидел тихо плачущую девочку моего возраста, – лет так десяти. Я аккуратно подошел к ней, глянул на клеть, возле которой она стоит, – там находятся лисы, и спросил:
— Чего ты плачешь? – девочка очень расстроенными глазами посмотрела на меня и отвернулась, – Я помогу! Только скажи с чем! – она недоверчиво повернулась обратно, но все же выдавила из себя:
-У меня… у меня… – надрывисто мямлила девчонка, — браслет мамин в клетку к лисичкам упал!
— Ой… кошмар какой! – я правда не на шутку испугался и мне даже стало жаль эту девочку, – А как же так случилось?
— Мама дала мне поносить ее красивый, дорогой браслет с камушками… а я хотела поиграть с лисичками… Они мне очень нравятся! Потянула руку к клетке, а… А браслет упал… Он мне большой слишком, вот и… свалился-я-я.. – она снова начала плакать, а я неуверенно погладил ее по голове и решительно сообщил, что «всё будет решительно решено».
Я отошел на минуту и вернулся с длинной палкой. К тому моменту девочка уже не плакала, – вытирала слезы. Очень повезло нам, что лисы не додумались украсть браслет. Возможно, они его даже не видели, зато я смог просунуть палку через железные прутья и вытолкнуть украшение на землю. Когда я вручил браслет своей новой знакомой она безумно сильно обрадовалась и от счастья даже обняла меня. Но совсем не вовремя, ведь тогда наши родители нашли нас…
Звёзды мерцали неописуемо красиво. Я был влюблен в них еще с детства. Родители у меня были путешественниками и все время куда-то ездили, привозили интересные вещи, одежду, сладости. Я любил время, когда мама с папой возвращались из командировок, хоть и папа приезжал с переломами, ссадинами и прочими травмами, – он занимался множеством экстремальных видов спорта. Он паркура до горных лыж, от прыжков с парашютом до дайвинга. Несмотря на сомнительное состояние своего здоровья, папа всё равно покорял собственные «вершины» в спорте, посещал разные страны, ради соревнований и впечатлений. А мама была журналисткой. Она каталась куда-то с папой, чтобы собирать, а после выкладывать на всеобщий осмотр свои тексты и статьи. Мама была очень мудрой женщиной, она могла передать все свои эмоции и чувства через слова и предложения.
И вот однажды. В один, по-настоящему потрясающий, самый необыкновенный и самый счастливый момент моей жизни, в мои тринадцать, папа с мамой сказали, что возьмут меня с собой в путешествие по Калифорнии. Мы собрали рюкзаки и чемоданы, сели в машину и поехали.
Дорога заняла очень много времени. Но для моих родителей главное, – насладиться поездкой, ощутить движения, увидеть изменения природных зон, стилей, людей, а еще получить незабываемые впечатления. И меня они этому научили.
В одну позднюю ночь, когда мы совершили очередную остановку на ночлег, я сильно хотел спать. Мы уже пересекли границы и были около въезда в Калифорнию. В этих районах достаточно мотелей и круглосуточных кафе. Я чуть ли не слёзно (из последних сил) прошу маму с папой пойти в здание, купить номер на ночь и ввалиться спать, на что они мне также слёзно, передразнивая, отвечают:
— Посмотри, какие звёзды. Где и когда еще ты увидишь такой рисунок! Такую яркую россыпь маленьких солнышек?
— Спать, сын, всем хочется. И все идут спать, а после понимают, что пропустили что-то прекрасное и невероятное. Что-то, чего больше не случится, – глядя мне в глаза говорил папа, поглаживая меня по плечу, – ложись на землю.
— Будем искать созвездия! – воскликнула, уже лежавшая чуть поодаль от нас мама, — Я уже два нашла…
Парень шел, улыбаясь своим воспоминаниям. Тогда было весело, хоть и не было сил и глаза слипались.
Золотой свет тянулся за парнем, продолжал его завороты, подъемы, спуски, все его плавные и резкие движения, большие и мелкие шаги. За холмиком журчала река с серебряной водой. Холодный воздух колыхал и без того запутанные золотые волосы парня. Вместе с темно-серыми тучами ветер нагнал воспоминания…
Это было третье мое большое путешествие. В этот раз вместе с родителями мы отправились на Бали. Вся семья решила испытать себя в серфинге. Мама быстро обучилась балансированию на волнах и уплыла в океан, где уже во всю развлекался и папа, который так любит экстримы и риски.
А я даже не мог адекватно встать на доску в воде и поэтому инструктор сказал мне учиться вставать на сап в детском лягушатнике. Даже не в океане! Как же он меня этим расстроил.
И природа, будто решила подстроиться под мое настроение… На Бали дожди не редкость, но тот стал сильнее и мощнее других.
Вода посинела, а волны стали резче и крупнее. По всем признакам начинался шторм. Где-то вдалеке даже закружился ураган. Все люди убежали с пляжа. И я вместе с ними. Инструктор насильно вывел меня из лягушатника. Я просто застыл и смотрел на родителей. В воде не оставалось никого. Спасатель поменял флажок на флагштоке, обозначив шторм и то, что нахождение в воде может привести в чрезвычайной ситуации и угрозе собственной жизни. Никто не видел за высокими синими волнами двух серфингистов, которыми были мои родные люди. Меня сковал страх и непонимание. Я хотел думать и даже думал, что все происходящее не реально.
Спасатель не понимал мой ломаный от паники и плохого знания языка, английский и решив, что я брежу, увел с пляжа совсем.
С каждой минутой становилось всё опаснее и опаснее. Папа старался держаться стоя на воде. Мама через метры бушующего океана, пыталась докричаться до супруга, — сказать о том, что стоять нельзя, – так легко упасть с доски и утонуть. Он не слышал. Волны захлестывали с новой силой. Мама прижалась всем телом к сапу, иногда отталкивалась руками от воды, пытаясь поймать нужное течение и удачную волну. Шторм становился сильнее, ураган придвигался все ближе и быстрее. Очередная волна. Эта была высотой в трехэтажный дом. Папу снесло. Круговорот внутри закрутил его, залил в легкие воду, оторвал веревку, кривившуюся к доске и позвал за собой. Мама не могла ничего сделать… Поплывет за папой – погубит себя и оставит меня сиротой…
Мысли мешались в голове, создавая нереальный коктейль полный ужаса, ненависти, собственной глупости, душераздирающей печали и отвратительного осознания.
«Я больше его не увижу… Это было наше последние путешествие… и его последний риск. Он его не выдержал. Бедный… Мой бедный-бедный сын… Для чего ты убил его? Скажи мне, океан..»
Слёзы катились с маминых щек. Они мешались с брызгами воды и каплями дождя. Еще одна и еще, и еще, и еще волны. Сколько их там – уже неинтересно. Уже неинтересно стараться спастись. Для чего она боролась – для того, чтобы спасти меня. Чтобы у меня была мама.
Парень резко распахнул глаза. Он заметил на своем лице соленые дорожки от слёз. Неужели это и вправду было в его жизни? Как же тяжело пришлось его маме… Он не помнит, но надеется, что додумался поддержать и успокоить ее.
Он предполагал, что дальше всё может быть хуже, поэтому решил не пытать себя и не вспоминать жизнь. Пусть лучше умрет окончательно. Так всем будет легче.
Через время он взобрался на гору, которая возвышалась над всем этим мирком. Над всей этой затерянной в бесконечной вселенной планетой. Юноша подошел к самой высокой, самой обрубленной и страшной точке скалы. Его обдувал ветер, золотое сияние, все время создававшее контур на нем, загорелось еще сильнее, чем прежде. Золотистые волосы путались, рубашка колыхалась, а ноги были разуты. Он чувствовал жизнь. Чувствовал рельефы камней под ногами, чувствовал аромат цветов и слышал завывания ветра. Он чувствовал, что последний его день между жизнью и смертью закончен здесь, – в небытие. Он вспомнил тяготы и прелести недолго прожитого времени на Земле.
Взгляд подростка больше не был легкомысленным и добрым. Он стал серьезным, угрюмым и взрослым, – из головы никак не могла вылететь смерть папы и измученные, сумасшедшие глаза мамы после этого. Даже образовалась едва заметная морщинка между бровей. Своими голубыми глазами он способен видеть мир таким, каким он хочет его видеть: волшебным, добрым, доступном и интересным, а может и таким, какой он есть в самом деле: шершавым, злым, сложным и интригующим. Вот он пробыл здесь, в месте, где отдыхают от жизни, пришло его, как и его отца, время трудится в потустороннем аду или раю…
Глубокий вдох. Шаг вперед.
Тусклое кладбище. Сквозь серые тучи не пробивается ни один солнечный лучик. Кресты, будто сужаются и давят, как стены лабиринта. Высокие деревья создают тень крупнее. Лай собак, карканье ворон, скрип калитки к чьей-то могиле и горький тихий плач.
Мать мальчишки гордо стоит перед его могилой в черном траурном платье. Теперь она осталась одна. Бабушка умерла незадолго до сына от старости, а сам юноша косвенно повторил смерть отца. Летел на аэроплане, не углядел за дорогой – отвлекся на птицу, и был занесен в поток ветра, который, в последствие погубил его… Мама закрепила лилию на кресте и, вытерев подступившие слёзы, ушла прочь.
На могильном камне красовалась фотография привлекательного мальчишки из последней их с мамой поездки к бабушке. Он улыбается своей самой доброй и счастливой улыбкой на свете! Бабуля испекла его любимые сахарные печенья.
Выдох.
