XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
На семейном совете решили: отдыхать будем в Турции! Мы с папой мечтать стали о дайвинге, мама наряды начала перебирать, думать, что с собой взять. Папа заказал путевки в агентстве, и мы стали ждать!
Напрасно! У папы что-то на работе случилось, и его попросили из города не уезжать. Мама плакала, с папой не разговаривала. Папа предложил ей поехать со мной вдвоем, но мама только отрицательно помотала головой. На следующий день, ни слова не сказав папе, мы уехали … в Чистополь! Конечно, это не Турция! Но там есть Кама!
По мере того, как автобус приближался к городу детства, глаза мамы заблестели, она даже реснички покрасила. А когда мы оказались на автовокзале Чистополя, то попали в крепкие объятия моего деда. Он радостно суетился, усаживая нас в старенькие «Жигули», говоря, что бабуля уже пирогов напекла.
Я люблю приезжать к своим родным в Чистополь. Здесь все как-то по-другому. У деда нет компьютера, телевизор старенький, во дворе петухи поют. А в соседнем доме живет Женька, мы с ним давно дружим. Какие выкрутасы он на велосипеде вытворяет, любо поглядеть! Я сколько ни пытался научиться так, как он, получается так себе. А еще я люблю бывать в Чистополе, потому, что мама там обо мне вообще не беспокоится. У нее там подруги, встречи, а я целыми днями на Каме!
В этот год лето было дождливое. Мы с Женькой мозолили глаза то моей бабушке, то его. А у Женьки бабушка строгая, она в школе работала. Так вот она, баба Люся, решила за нас взяться. Однажды, когда мы пытались среди пяти каналов ТВ найти что-то прикольное, она вручила нам книгу Марка Твена «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Фина» и приказала прочитать ее от корки до корки. Женька пытался права качать, говорил, что он целый год за партой парился, а баба Люся сказала: «Читай, а то к родителям отправлю». Это в наши планы не входило. Женька погрустнел, мы ведь на пристань собирались, с ребятами рыбачить договорились. Но делать нечего, да и дождь, как назло, не унимался. Мы стали читать. Сначала по очереди, а потом вместе, взахлеб. Даже есть садились с книжкой. А баба Люся посмеивается, говорит: «Ну и как вам книжечка?» Мы хором в ответ: «Круто». А баба Люся смешно морщит носик и говорит: «Можно и по-русски сказать!» Уж очень она не любит всякие такие словечки.
Погода начала устанавливаться. Солнце появлялось чаще. Как-то раз, когда баба Люся ушла на хор ветеранов, Женька прибежал с ключами от гаража. У него идея была взять резиновую лодку деда и сплавать на острова, как Том с Геком. Дед, оказывается, лодку заклеил, она и ждет готовенькая у двери.
— Женька, а дед ругаться не будет?
— Не, дед мировой! Он меня в прошлом году грести научил.
Сплавать на острова нам хотелось давно, а после книги мы только об этом и говорили. Мы мечтали: по-взрослому, в лодке переплыть Каму, оказаться на острове, где ни разу не были. Мы еще с Женькой возомнили, что он необитаемый, что там можно будет костер развести, уху сварить. Самим! Без взрослых!
Нам не было страшно. Мы веселились. Притащили лодку, захватили сумку с едой, поплыли. Лодка слушалась, а потом пошло как-то невесело. Появилось течение, и нас стало относить вправо от острова. А тут еще, когда я взглянул назад, увидел бегающего на берегу деда Женьки и моего папу (суббота была, я и забыл, что папа мог приехать). Они нам что-то кричали и руками махали. Я дернул Женьку, а тот деловито сказал: «Давай возвращаться».
Но сделать это оказалось непросто: лодка перестала слушаться. Через пять минут возле нас были уже папа и Женькин дед (на моторке подскочили, у кого-то на берегу взяли) и благополучно вернули нас на «континент».
Бабушке и маме никто, конечно, пока ничего не рассказывал. Это была наша с папой тайна. Мама уже на папу не сердилась, она какая-то счастливая была в родительском доме. А у меня был Женька, как у Тома Гек. Правда, баба Люся узнала все быстро, дедушка не смог устоять против ее расспросов. Когда мама с папой на базу отдыха уехали на выходные, моя бабуля и баба Люся нас под домашний арест посадили. Мы друг на друга в окна смотрим, руками машем, рожицы корчим и ждем, когда наши бабушки сменят гнев на милость.
Пока в разлуке сидели, я стихи сочинял. Они, конечно, корявенькие, но Женька оценил.
Хотел бы я с Том Сойером дружить,
В пещеры лазать, по реке отважно плыть.
И с Гекльберри Финном приятно было б мне
Знакомым быть, совместной дружбой дорожить.
Жажда приключений Том Сойера звала,
Среди мальчишек лидером он слыл.
В беспечности и играх шла кругом голова,
И он умел веселым быть.
За шалость же, испачканный костюм
Готов нести Том наказанье,
Своей особой добротой и смелостью
Снискал среди ребят сердечное признанье.
Мы любим «Тома» с Женькою читать,
Смеяться, думать, вместе горевать
И радоваться доброму концу,
Все подвиги Том Сойеру к лицу.
Наверное, хорошо, что мы в Турцию не поехали.
