Сначала покажется, что в этой комнате ужасный беспорядок и неразбериха. А после, приглядевшись, можно понять, что тут просто слишком много разнообразных вещей, от кусочков ластиков, закатившихся под забытые всеми неуклюжие шкафы, до холстов размером с человека. Да, легко определить, что тут живет и работает художник. Вон он сидит ближе к окну, чтобы льющийся из него свет правильно падал на мольберт.
Это художница, девушка по имени Ева, которая верит, что свет лампы разрушает те чары, окутывающие каждого при рисовании. Разве не полна магии и какого-то ожидания эта обстановка, когда в комнате стало темнее, чем должно быть, потом что день, как и все на свете, заканчивается, и вот-вот наступят сумерки, когда до тебя из открытого окна достигают тихие звуки шелеста хрустящих осенних листиков, когда ты находишься как будто под куполом и осторожно наносишь эти цветные сгустки на холст, создавая иной мир.
Ее бледные запястья, к которым, кажется, только притронешься и тут же сломаешь их, нечасто видят солнце из-за постоянного тут пребывания. Даже если бы Еву окликнули, она бы вряд ли услышала, потому что присутствие её физического тела здесь вовсе не обязывает находиться здесь и мыслям, и её душе. Последняя же находится в той Вселенной, в том измерении, которые может создать только художник, понимающий смысл этого искусства, когда не торопясь, мазок за мазком ты изливаешь на холст не краски, не эти цветные пятна, а нечто большее.
У Евы на голове, да и в ней тоже, какая-то неразбериха, сама же она почти не ест из-за того, что, вовлекшись в работу, не может от нее отвлечься, пока не закончит. Ее ключицы сильно выступают, губы искусаны, пальцы все как будто дотронулись до радуги, а взгляд полон сосредоточенности.
Но, может быть, она и действительно побывала на радуге, ощутила ее, а не увидела, испытала все ее цвета и оттенки. Сбежав в восемнадцать лет от родителей, запрещавшим ей рисовать, она бросила вызов всему миру. Теперь она с улыбкой, наверно, слегка грустной, вспоминает тот день, когда выглянувшее после сильного ливня солнце вознесло ее до небес, оставив душу, эту легкую, почти прозрачную материю на тех мягких перистых облаках, на которых, как она думала в детстве, спят все души умерших.
Но она только потом поняла, что там обитают только самые счастливые. Сделав последний штрих, она растворяется, и часть ее теперь принадлежит искусству.
***
Услышав, что сейчас ее выход, она выходит на сцену, забыв все на свете, кроме того, кем она является в данный момент. Не той сорокалетней женщиной, в одиночестве приходящей домой, с ясными серыми глазами и каштановыми волосами, а пожилой мадамой, с нанесенными с помощью грима глубокими морщинами, с большим состоянием и завидным положением. На сцене играют её друзья и товарищи, но она видит совершенно других людей, кто-то из них теперь ее сын, а кто-то – сестра, каждый теперь совсем другой, чем до и после представления. Зрителей для нее не существует, есть только она и сцена.
Лили чувствует то же, что и ее героиня, она все пропускает через себя, показывая всем свою превосходную игру, свое мастерство. Если прислушаться, в первых рядах слышен шепот: «Как сегодня прекрасно она исполняет роль», «По-другому она и не может», «Боже, какие чувства!». Но Лили не слышала бы этого, даже подойди она вплотную к зрителям.
Голос ее преображается, становясь грубее, взгляд становится жестче и тверже, манеры и грация видны в каждом ее движении. Наверно, это и есть профессионализм.
Кто бы мог сказать, что семь лет назад ее бросил муж, узнав о том, что она пошла в актрисы? Бросив напоследок слова о том, что она будет мало времени посвящать ему, и что если она не одумается, он не вернется. Но разве нужен ей кто-то, когда ей представился шанс исполнить мечту всего детства, ведь этого она ждала больше двадцати лет.
Рискнув, она все-таки получила роль и теперь о ней ходит молва. Стоит только сказать «Сегодня играет Лили», как народ сразу же толпами валит на представление, не сомневаясь в его успехе.
Теперь она уверена, что мечта стоит того, чтобы ждать, ждать и еще раз ждать, пока не придет время, и многое можно отдать в жертву. Но не все понимают, что именно надо отдавать, а что – оставлять при себе.
***
За две тысячи километров от театра, Макс остался один в зале. Сегодня он тренировался с утра до вечера, потому что скоро он со своим коллективом едут на важный конкурс. Гибкость, грация, сила, да и не только – всё это у него в крови. Все эти качества и нужны танцору, чтобы стать лучшим в своем деле.
Он занимается танцами с шести лет, сейчас ему двадцать. Уже совсем маленьким ребенком, как рассказывала ему мама, Макс любил танцевать. И его отправили в студию, где учитель сразу же увидел в нем потенциал и принял его.
Там, где невысокий рост мог бы выйти ему боком, тут очень помог, потому что слишком длинные танцоры нескладны и смотрятся на сцене некрасиво. С густыми черными волосами цвета сажи и красивым лицом, его всегда ставили в первые ряды.
Сначала его брата тоже отправили вместе с ним, но тот, подрастая, начал говорить, что танцы – «это не мужское дело». И Макс, выбирая себе профессию, поссорился с братом, с которым до сих пор не общается, потому что он хотел вместе с ним вести какой-то бизнес. Но Максим совершенно не считал себя бизнесменом.
Танцпол был его домом, местом, где он выкладывался. Тяжело показать зрителям все чувства и эмоции без слов, всего лишь танцем, но у него это всегда получалось. Перед выступлением он настраивал себя на то, что именно должен изобразить и передать. Волнение сходило с него в самые последние минуты, а потом он, не помня ничего на свете, мысленно стирая кулисы, стены и всех других людей, вкладывая в каждое движение часть своей души, танцевал.
***
Ева идет в магазин за акварелью, у нее кончились белые и синие цвета, потому что она любит рисовать море и небо. Она задумывается о том, что надо бы позвонить или съездить к родителям, нельзя же всю жизнь от них прятаться. Чем раньше, тем лучше.
Лили пьет чай с лимоном на кухне, смотря телевизор, но, не слыша его, иногда поглядывая на кота, медленно жующего сухой кошачий корм. Она думает о том, что сейчас, не будь она опрометчива и глупа, имела бы детей. Ей одиноко, и, может быть, стоит, наконец, пойти на свидание со сценаристом, давно ухаживающим за ней.
Лежа на траве, Максим вспоминает, как он в детстве был с братом не разлей вода, но упущенные годы не вернуть, он это понимает. Все равно у него не было другого выхода, потому что танцы – это его жизнь. Брат должен был его понять, но раз так вышло – ничего не изменишь.
И вот все трое, задумавшись о своем прошлом, те, кто не думали о будущем в самом начале своей зрелой жизни, поняли, что не стоит идти на слишком большие жертвы, ведь в то, во что сильно веришь, рано или поздно обязательно сбудется. Все трое просто не хотели, чтобы их мечты канули в небытие.
Но все равно, если у вас есть мечта, то вы должны быть счастливы, потому что жизнь теряет смысл, если нет желания свершить свою мечту, может быть, даже совсем маленькую. Она может так и не сбыться, но если она есть, наше существование уже не бессмысленно. Немногие люди это понимают. Те, кто поняли – познали смысл жизни.
Наши заветные желания тоже живут, дышат, некоторые просто умирают, канув в вечность, а некоторые никогда не предаются забвению, для нас – для тех, кто их создал..
