Принято заявок
2558

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 10 до 13 лет
Не покидай меня

Его глаза пусты, почти бездонны, не выражали совсем ничего. Словно его здесь не было, он блуждал где-то в непостижимом мне прошлом. Я почувствовал, как сердце начинает биться немного быстрее, а ладони вспотели от волнения. Я глубоко вдохнул, прежде чем окликнуть его снова. И тот отозвался: брови взметнулись вверх, и он резко выпрямился, заставляя меня вздрогнуть. 

 

— Да-а, ставь его, — на его лице расцвела нечитаемая улыбка, и я постарался выдавить такую же в ответ. Саша ответил коротко, совсем не на нужный мне вопрос, но я уже не стал допытываться дальше. Он удобнее устроился на койке и поджал под себя ноги, укладываясь мне на плечо. 

 

Я поставил на колени планшет и начал искать в загрузках фильм, когда-то любимый им. Мы смотрели его уже сотню раз, и каждый из них, Саша силком усаживал меня перед телевизором и восхищенно внимал историю как в первый раз. Только сейчас он безразлично наблюдал за сменой картинок, кажется, совсем не вслушиваясь в диалоги. А я то и дело поглядывал на него, боялся, что тот снова исчезнет, уйдет в свой внутренний мирок и уже никогда не вернется. 

 

Так и произошло. Его плечи опустились, а губы были слегка приоткрыты. А в глаза… я смотреть не решился. Тянущая горькая обида засела глубоко внутри и мне ужасно хотелось спрятаться от этого эгоистичного чувства. 

 

Часы посещения заканчивались, так что я аккуратно снял с Саши наушники, спрятал планшет обратно в рюкзак и поднялся с койки, собираясь уходить. Снаружи завывал ветер, так что я укрыл его, прежде чем развернуться. Уже у двери я услышал сиплый, едва разборчивый голос: 

 

— Ты же придешь завтра тоже? 

 

Я опешил. Еще тогда я не задумывался об этом, но возвращаться смысла не видел. Почему — сам не понимал. Сердце лихорадочно забилось, перекрывая путь к легким. На мгновение я подумал, что сам был болен. 

 

А его взгляд пронзителен, держался на моей спине, прожигая ее. Я знал и чувствовал это. Я стиснул зубы и улыбнулся, через плечо бросая: 

 

— Конечно. 

 

***

 

И черт дернул меня: я пришел снова. Даже не заметил, как уже стоял перед дверью палаты — настолько рутинно это было. Саша не бросил мне «Привет», не оглянулся, а я и не стал окликать его. С каждым днем он казался все безжизненнее, будто смерть приходила сюда, раз за разом забирая с собой частичку его души. Он закашлялся, и я, уже рефлекторно подбежал к нему и поднес к губам стакан воды с тумбы, заливая ее внутрь. Струйка воды скатилась по подбородку, но ее я уже не потянулся вытирать. 

 

Достаточно громко на тумбу упал тяжелый пакет, но тот даже не шелохнулся. Я молча сел и поставил пластиковую тарелку на стол, начиная резать на нее фрукты. И совсем скоро на ней были по кругу разложены нарезанные яблоки и дольки апельсина, но к ним никто не притронулся. Ни через полчаса, ни через час. 

 

Я смотрел в окно. Мне уже все равно было на Сашу, я даже забыл о нем. А тот и не подавал признаки присутствия. Тучи сгущались, как вчера начал подниматься ветер, и я в спешке собрал вещи. И не успел сделать шаг, как спину прошибло потом, я замер. Его взгляд встретился с моим, и я подумал, что смотрю в глаза трупа. Настолько пустыми они были. 

 

— Саша? — я сам удивился, насколько сильно дрожал мой голос. А на его лице улыбка. Снова, будто назло: 

 

— Ты же придешь завтра? 

 

Я только и смог, что снова ответить ему «Конечно». А внутри все кричало мне, чтобы я бежал. Подальше отсюда, где в воздухе словно витала смерть, шепча что-то нечленораздельное и пугающее. 

 

***

 

Сколько бы я не говорил себе о бессмысленности своих действий, я снова пришёл к нему. Мне хотелось ударить голову об стену, но я только толкнул дверь и снова зашёл в холодную и безжизненную палату. 

 

— Ян, иди сюда! Смотри, — Саша смотрел в окно и указывал на него, в его голосе звучало восхищение. А я замер. Ощутил себя на несколько лет моложе, словно все произошедшее было кошмарным сном. Я недоверчиво прошел внутрь и не зря: Саша был все таким же болезненно бледным, — это снег! 

 

Я бросил короткий взгляд на окно и кивнул, усаживаясь рядом. Внутри все сжалось, предвкушая что-то страшное. 

 

Мое лицо все еще было холодным и красным после мороза, и Саша, заметив это, сжал мои щеки в своих не менее холодных ладонях. Эти прикосновения были настолько нежными и холеными, что мне стало стыдно. Потому что именно такую заботу ему должен был предоставлять я. 

 

Саша улыбался. Я ловил его, на удивление, живой взгляд каждый раз. Он не был многословен, лишь изредка бросая короткие фразы, но в каждых было так много смысла. Саша молча протянул мне книгу, и я начал читать. 

 

Время заканчивалось. У меня уже побаливало горло, потому что читал, почти не переставая. Мне нравилось ловить восхищенные и грустные вздохи Саши, потому что они хоть как-то напоминали о жизни в нем. В этот раз он сам протянул мне сумку с моими вещами, и я махнул ему рукой на прощание, но он окликнул меня: 

 

— Постой, — прокашлялся. 

 

— Да-да, я приду завтра, — я закатил глаза и уже потянулся к ручке двери, но Саша повторил. Безнадега и тоска в его голосе заставила сжаться всему внутри меня, а тело застыть в ожидании продолжения. Только проносилась мысль, раз за разом, вплоть до пульсирующей боли в висках: «Беги». 

 

Саша пытался жестикулировать и мямлил. Кажется, даже пытался подняться с постели, но его ноги совсем ослабли. А я наблюдал, просто наблюдал, пока на глазах того не выступили слезы. Было поздно бежать, что-то предпринимать и говорить. 

 

— Умоляю, не уходи, — Саша отчаянно застонал, и я уже не знал куда деть себя. Он протягивал руки ко мне, а я чувствовал отвращение. Только ухвачусь и утону в болоте вместе с ним. Я попятился. 

 

По щекам того потекли первые слезы, и я видел, как Саша бился в истерике. Страх, печаль, грусть и пустота заполнили меня. Он сжал в ладонях волосы, вырывая их. 

 

— Я ещё здесь, — я как будто очнулся. Растерянно огляделся по сторонам, боясь подойти ближе. — Не ухожу я! Что случилось? Саша, эй! 

 

— Прошу тебя, — всхлипы прекратились, я замер. — Я знаю, что это эгоистично просить возиться со мной. Я могу умереть уже этой ночью, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — его голос срывался на крик, — не уходи! У меня остался только ты… 

 

Он спрятал лицо в коленях и завыл. 

 

И тогда я померк. Я понял, что так сильно беспокоило меня последние несколько дней. 

 

Он умрет. Само понятие смерти заставляет меня паниковать и бежать. 

 

Я видел, как от него уходили все. Его девушка, оставившая после себя только записку под дверью. Мать, скончавшаяся еще раньше него. Сестра, со временем совсем перестала навещать его. И только я всегда приходил, всегда возвращался, потому что был чистосердечен, жалел больного в его последние дни. А может, был до наивности глуп. 

 

Я уже ничего не чувствовал. Сердце было спокойно, дыхание ровно, а тело легко, так что я направился к двери. В меня чуть не врезалась медсестра, прибежавшая на крики, а я, не извинившись, пошел дальше. Уже стоя в коридоре, краем уха я услышал: 

 

— Ты же придёшь завтра? 

Агламова Шамсия Куандыковна
Возраст: 16 лет
Дата рождения: 20.01.2008
Место учебы: КГУОш №117
Страна: Казахстан
Регион: Алма-Атинская обл.
Город: Алматы (Алма-Ата)