X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

«Если бы мир можно было обнять, я бы сделала это, не задумываясь…»

С этой мыслью я шла по лесу с тяжелыми сумками. Дыхание немного сбилось от долгой дороги, но, не смотря на это, я невольно ускорилась, видя вдали среди деревьев палатки.

Как же долго я этого ждала! Еще в конце учебного года я узнала, что меня пригласили в лагерь, который находится за городом. Там чистый воздух, много творческих подростков, с которыми у нас будут общие интересы. А главное – с ними можно вести интересные беседы. Это прекрасно! Окружающие меня там люди будут очень сильно отличаться от моих одноклассников, которые абсолютно не могут поддержать разговор… порой кажется, что мы с ними разговариваем на разных языках. Мы разные. Им кажется, что они становятся «крутыми» от того, что издеваются над другими и разговаривают исключительно ненормативной лексикой, а у меня от их разговоров льется кровь из ушей. Неудивительно, что я все время держусь от них в стороне, считая себя если не умнее, то хотя бы немного более воспитанной. Не считаю, что у меня завышенное самомнение… нет, просто, когда видишь таких людей… мысль о сравнении с ними или тем более равнении… неприятна. Ведь ты учишься, чтобы быть хорошим человеком… а они остановились в развитии слишком рано и их все устраивает. Люди, которые ни к чему не стремятся. Но в лагере все будет иначе. Эта мысль греет и в солнечном сплетении, словно распускается цветок.

Вот уже мы вышли на поляну. Солнце светит очень ярко, от чего листва на деревьях, тоже словно начала светиться насыщенным светло-зеленым цветом. Безумно захотелось провести кончиками пальцев по неровным краям листьев. Я решила не отказывать себе. Протянула руку к ближайшему кусту, но резко одернула ее. С цветка рядом слетела оса и с мерзким жужжанием, от которого по телу поползли мурашки отвращения, полетела на меня.

На всю территорию лагеря раздался визг. Сначала даже не поняла, что источником этого пронзительного звука являюсь я, а когда осознала, было уже поздно – все смотрели на меня. Стало стыдно, и я почувствовала, как горят щеки.

Люди вокруг смотрели на меня с удивлением, а кто-то просто улыбался. Было неприятно. Я не знала, куда деть глаза. Что сказать? Что сделать? Может быть, стоит фыркнуть, словно мне все равно?

Однако проблема решилась сама. Ко мне подбежали девочка и мальчик. Они держались за руки и выглядели очень мило. Девочка не очень высокая с короткими, яркими волосами, сережкой в носу и маленькой татуировкой на руке была одета в бесформенную кофту с убитым смайликом, спортивные штаны черного цвета, кислотно-зеленые носки с забавной надписью и кроссовки на высокой подошве… И как ей не жарко? Мальчик на ее фоне выглядел скромно. Короткий ежик волос, простая черная футболка, обычные синие джинсы. Он часто поправлял очки и краем глаза смотрел на свою спутницу. Пара была странной, но было в них что-то такое, что заставляло улыбаться. И сейчас эти двое идут ко мне!

— Привет! Я Женя, а это, — она кивнула в сторону своего спутника, — Степа. Как себя чувствуешь? Ты кричала… боишься насекомых?

Женя говорила так быстро и обеспокоенно, что я в первое время даже растерялась… Однако взяла себя в руки и медленно – по сравнению с ее темпом речи – ответила:

— Привет. Алена. Я не боюсь насекомых… не всех… только ос, потому что в детстве наступила на гнездо и была ужалена, — под конец не смогла сдержать улыбки. Мне они понравились. Как-то мне сказали, что мнение о человеке складывается в первые тридцать секунд… что ж надеюсь у них обо мне тоже сложилось хорошее мнение и мы подружимся.

— Помочь отнести твои вещи? – вступил в разговор Степа. У него был достаточно высокий голос. Который видимо еще не до конца сломался, поэтому иногда он переходил на низкий. – Давай, — он поднял мою тяжелую спортивную сумку, оставив мне лишь легкий рюкзак.

— Ты уже выбрала, в какой палатке будешь жить? – с любопытством поинтересовалась Женя, поправляя упавшую на глаза цветную челку.

— Еще нет… я даже осмотреться толком не успела… думаю, займу любое свободное место.

— М-м-м, какое совпадение, а у меня в палатке как раз свободное место! Даже три! Просто палатки четырехместные, а я пока там одна…

— Ого, это же здорово! Спасибо тебе, я очень рада, что могу стать твоей соседкой! – я была действительно очень рада и даже подпрыгнула от переизбытка эмоций. Если честно не хотелось ходить по палаткам и искать где есть свободное место. Да и Женя хорошая. В общем, пока все складывается очень хорошо. Главное не сглазить…

— О, я тебя умоляю, — махнула она рукой, — пустяки. Я и сама бы хотела такую соседку как ты…

— Почему?

— Не знаю… ну, ты не выглядишь как человек, который водит в палатку мальчиков, – подмигнула многозначительно, — значит, я спокойно могу водить туда Степу, – Она засмеялась, а мальчик, идущий рядом, но не встревающий в наш разговор закашлялся. Женя саркастически похлопала его по плечу и, вздохнув, успокоила, — да ничего такого, я просто переживаю за сохранность своих вещей. А тебе я полностью доверяю… Тебе и вот теперь Алене.

Слышать о доверии ко мне от почти незнакомого человека оказалось странно и… приятно, чего уж тут скрывать. Однако тот момент, что я похожа на человека, который не водит мальчиков… Я что настолько страшная? Раньше я считала себя симпатичной, но сейчас… Нет, ну неужели страшная?

Я не успела даже подумать, нужно ли озвучить эти вопросы, как они сорвались у меня с языка.

— Не страшная, а целомудренная. У тебя на лбу большими буквами горит: «Святая невинность», это одна из причин, почему мы к тебе подошли…

— А почему это так важно? – бровь невольно поползла вверх.

— Противоположности притягиваются, — хохотнула Женя и хотела сказать что-то еще, но тут по всему лагерю раздалось громогласное: «Обед!»

Мы быстро закинули сумки в палатку и побежали в сторону большого белого шатра, который являлся столовой.

Заблудиться по дороге просто невозможно, потому что большой поток голодных подростков, сносящих все на своем пути, вынесет прямо к месту назначения. Да и в целом перепутать столовую с чем-то другим просто невозможно, это самое большое помещение в лагере. И самое часто посещаемое.

Женя, взяв нас со Степой под руки, повела сквозь галдящую толпу, игнорируя наличие очереди, поэтому в столовую мы зашли среди первых и заняли хорошие места с видом на лес, а не других сотрапезников.

На деревянном столе, укрытом клеенкой, стоял суп. И пусть вместо мяса в нем очень неаппетитно плавал кусок тушенки, пусть из овощей в нем плавали лишь большие куски недоваренной капусты и лука, но от него так и веяло чем-то походным и уютным. А еще на свежем воздухе постоянно хочется есть. Поэтому уже через пару минут я стояла в очереди за вторым и гадала, что же вкусное скрывается в глубокой кастрюле поварихи. Пахло гречкой с мясом… сразу представился мамин гуляш… однако когда мне в металлическую миску упала гречка с тушенкой я поняла, что дома от этой консервы откажусь…

Обед почти подошел к концу, гречка тоже была доедена, когда в столовую влетел растрепанный, раскрасневшийся мальчик и пытаясь отдышаться начал быстро и сбивчиво:

— Там… там… актер приехал! Учить… учить нас будет… говорит… на несколько дней… — он согнулся пополам и говорил все это в пол, но из-за воцарившейся в помещении тишины, все услышали.

Сердце пропустило удар, а затем забилось быстро-быстро, словно хотело проломить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Наверное, глаза мои блестели от счастья и волнения. С детства я мечтала стать актрисой, выступать на большой сцене, ездить по миру… дарить людям эмоции. Ведь так приятно читать стих или играть сценку и видеть, что смог тронуть чувства другого: вызвать улыбку или слезу, радость или грусть…

Как же хочется поговорить с этим актером! Спросить о его профессии, узнать могу ли я стать такой же?

В голове уже нарисовалась милая беседа, где учитель делится историями из жизни, опытом, знаниями, советами. Уже представилось как мне говорят, что я могу стать хорошей актрисой, но тут мысли прервал голос Жени.

— А давайте прогуляем этот бред? Сегодня все равно он только и будет рассказывать свои истории, да отвечать на вопросы по типу: «Как отыграть больного, чтобы не идти в школу».

— Нет, давайте сходим… мне кажется, что это интересно, да и полезно. У меня вот никогда не получалось обмануть маму, чтобы не идти в лицей…- обманывала, конечно, но на урок очень хотелось, а одной некомфортно.

Женя со Степой переглянулись и прыснули в кулаки, намекая, что и сами могут научить меня притворяться так, чтобы родители не отправили в школу, но все же согласились пойти со мной на урок.

Перед занятием по актерскому мастерству оставалось полчаса, и у меня было время на то, чтобы переодеться с дороги во что-то более легкое. Выбор пал на простые джинсовые шорты и майку с нарисованным красками по ткани котенком. Оставшиеся десять минут потратила на поиски места, где должен был проводиться урок.

Когда я нашла поляну, с расстеленными карематами, все уже собрались и готовы были слушать пожилого, лысого и в целом неприятной наружности мужчину с серьезными, тусклыми глазами и жесткой улыбкой, от которой, словно стрелы, рассекали кожу морщины.

По спине поползли нехорошие мурашки. Мужчина очень неприятный и вызывает необоснованное чувство страха. Побороть это неприятное ощущение опасности невозможно, однако стоит хотя бы попробовать улыбнуться и сесть на ближайшее свободное место рядом с Женей и Степой, которые уже приветливо махали мне, предлагая скорее присоединиться к ним.

На негнущихся ногах подошла к новым знакомым и упала рядом, с шумом выпуская воздух ртом. И куда только делись все вопросы? В голове звенящая пустота, словно пыльным мешком по голове ударили.

Ребята заметили перемены в моем настроении, но говорить ничего не стали. Просто не успели, потому что мужчина с неприятной улыбкой вдруг откинулся на стуле и заявил:

— Начинаем урок. Ну что? Меня зовут Виталий Петрович, я актер театра и очень не люблю детей. Сегодня вводный урок, поэтому просто буду отвечать на ваши вопросы. Итак? Да?

— А как заплакать, если нужно, но не хочешь? – подала голос девочка с русыми волосами.

— Ну, есть два метода или вспоминаешь момент из жизни, который заставляет тебя плакать, пропускаешь это через себя, или напрягаешь определенные мышцы, которые вызывают слезы… Я больше люблю первый метод, он более искренний… Еще вопросы?

Он говорил и говорил, рассказывая истории из своей жизни отвечал на вопросы подростков, но я все сидела и боялась сказать хоть слово… Чувствовала, что если издам хоть звук, Виталий Петрович меня заметит и… а что произойдет я не знала, но чувство чего-то нехорошего не покидало меня.

Наконец урок закончился и мы, выдохнув, пошли в палатку. Сегодня уроков больше не будет и весь оставшийся день мы посвятили себе. Проболтали до заката, узнавая друг о друге много нового. Так, например, я узнала, что Степан уже пять лет занимается тайским боксом, а Женя с трех лет ходит на танцы и за сольные номера в различных конкурсах часто занимает призовые места. Они встречаются уже больше трех лет, а познакомились, как это ни странно, на выступлении Жени, на которое она пригласила свою подругу с парнем, а они привели Степу. Вот так.

Эта парочка очень удивилась, когда узнала, что я занимаюсь в театральной студии, и хочу стать актрисой. Не знаю, что их так удивило… Может быть то, что я достаточно скромно себя веду? Но это не показатель. На сцене ты совсем другой человек. Помню, однажды играла Бабу Ягу, так мне сказали, что это очень подходящий для меня образ, чем вогнали меня в краску. Так что поведение вне сцены может быть абсолютно любым.

Мы общались очень долго о пустяках: школа, одежда, питомцы, косметика – много всего, что было интересно обсуждать нам с Женей, и на что Степан закатывал глаза и ныл, что он лишний. Однако его мнение тут же менялось, стоило Жене поцеловать его в очередной раз в нос или в лоб. Я вообще заметила, что этой парочке нравится даже просто мельком касаться друг друга. Наблюдать за ними было очень интересно. Смотрела на них и не могла скрыть приступа умиления. Один раз даже не сдержалась и сфотографировала их, когда они обнимались. Фотография так понравилась Степану и Жене, что они попросили сделать еще парочку и скинуть им в мессенджере. Таким образом, у меня добавилось два друга. Приятно.

— Ты пойдешь сегодня на дискотеку? – Вдруг спросил Степа. Только сейчас я обратила внимание, что где-то там вдалеке гремит современная музыка. Слов было не разобрать, но звучала она достаточно зажигательно… Почему бы и не сходить?

— Да, думаю что это будет интересно… я вообще-то никогда не ходила на дискотеки…

— Пошли-пошли-пошли, — запрыгала по всей палатке Женя, но, запутавшись в ногах, с грохотом упала на землю.

На дискотеку мы попали, когда она как раз была в самом разгаре. Толпа подростков стояла, образуя большой круг, в центре которого мальчики пытались изобразить что-то похожее на breakdance. Получалось у них это неловко, но толпа их поддерживала, от чего они еще активнее начинали дергаться на полу.

Мы с ребятами решили не присоединяться к остальным и танцевали в стороне. Таким образом, мы не подстраивались не под кого. Первую песню я все стояла и смотрела, как танцуют остальные — было неловко. Казалось, что все смотрят на меня. Что они подумают? А что они подумают, если я продолжу просто стоять?

Вопросы давили, и я закрыла глаза, пытаясь расслабиться, забыть, что вокруг есть еще люди. Не знаю, сколько прошло времени, сколько я просто стояла с закрытыми глазами, вслушиваясь в гремящую музыку, но в какой-то момент сердце поймало ритм мелодии и я начала танцевать… танцевать, как в последний раз, отпуская усталость от сегодняшнего дня.

Я не слышала никого вокруг, кто-то свистел, кто-то кричал, я не помнила, как оказалась в центре круга… очнулась только, когда заиграл медляк. Все разбились по парам и стали медленно покачиваться в такт мелодии. Меня никто не пригласил… Пару раз в меня врезались танцующие пары, поэтому я отошла в сторонку, чтобы не мешать, и там стала медленно покачиваться, обнимая себя.

Музыка убаюкивала, поэтому я не сразу заметила, что кто-то положил руку мне на плечо. Обернулась и увидела симпатичного мальчика, примерно моего возраста. Он был выше, его длинные волосы растрепались от танцев, он поправил очки и тепло улыбнулся, так, что я не смогла сдержать себя и почувствовала, как мои губы растягиваются в ответной улыбке.

Мы танцевали. Как и все раскачивались на месте, но пару раз он закружил меня, а потом уронил на свою руку, заставив меня рефлекторно поднять ногу. Я не забуду этот танец никогда… Обещала себе. Но танец закончился, с ним закончилась дискотека и больше мы с ним не виделись…

Утро началось с урока по актерскому мастерству. Я еще была окрыленная после вчерашнего вечера, поэтому забыла о своих страхах.

— Сегодня ваши мышцы будут болеть. Начинаем с легкой зарядки, а потом усложняем… кто желает провести? – усмехнулся Виталий Петрович.

— Алена! – выкрикнул кто-то из толпы. Странно я еще ни с кем, кроме Жени и Степы познакомиться не успела.

— Ну, пусть идет…

Никто не выходил…

— Кто Алена? – раздраженно спросил Виталий Петрович.

Я подняла руку. Странно, но в такой большей толпе других Ален не оказалось.

— Ну, так иди! Чего встала?!

Разминку провела вся на нервах. Постоянно запиналась и переходила на шепот, от чего получала замечание от Виталия Петровича. Наконец урок подошел к концу, но разбегаться никто не спешил – ждали разрешения.

— А кто может стать актером среди нас? – пискнула какая-то девочка из первой линии. Она весь урок пыталась привлечь внимание к себе, постоянно задавала вопросы и в целом делала все, чтобы ее заметили.

— Ну, смотрите… — начал Виталий Петрович. Он стал перечислять имена и внешность ребят. Я почти не слышала его из-за шума в ушах, казалось биение моего сердца слышат все… Несмотря на все мои страхи к этому человеку его мнение мне казалось авторитетным, ведь у него есть опыт, он уже давно играет на сцене… я очень боюсь того, что мне может сказать Виталий Петрович…

— Ты… — наконец, дошла очередь до меня. Сердце пропустило удар, — я вообще не понимаю, что ты такое. Вроде бы есть в тебе что-то… нет, ты не сможешь стать актером… нет… попробуй что-нибудь такое… не знаю… не актер точно.

Сердце оборвалось. Где-то в голове я услышала звон разбитой мечты, розовые очки раскололись, раня своими осколками душу, сердце заболело, было больно даже сделать вдох. Столько лет я была уверена, что свяжу свою жизнь с театром, столько сил вложила, чтобы когда-нибудь прийти к мечте… даже этот лагерь… а теперь эти слова… они ударили под дых… ударили ножом в сердце. Метко. Больно. Безжалостно.

Я чувствую, как краснеют щеки. Как слезы собираются в глазах, а мир становится уже не таким ярким, но я приказала себе успокоиться. Не хочу, чтобы кто-то видел, что меня задели слова Виталия Петровича. Это же его субъективное мнение. Оно не должно меня так ранить. Я не слабая. Сейчас урок закончится, и я смогу поплакать в палатке.

Виталий Петрович еще что-то говорил про других детей, но я не слышала… я ничего не слышала, оглушенная своей раной.

Наконец учитель провозгласил долгожданное окончание урока, и я решила сразу же убежать, но поймала на себе обеспокоенные взгляды Жени и Степы. Пришлось выдавить из себя что-то похожее на улыбку, — Не хотелось их грузить своими проблемами, — и быстрее пошла в палатку, не дожидаясь никого. Очень переживала, что не сдержусь и заплачу раньше, чем успею скрыться от глаз ребят, но все было хорошо, никто даже не обратил на меня внимание.

Я плакала весь день. Было очень больно от разрушенной мечты. А главное непонятно, почему я так резко приняла слова Виталия Петровича? Потому что всегда это знала? Понимала сама, но надеялась и верила, что моя мечта сбудется? Что внешность это не главное? Или меня разнежили дома, когда хвалили за мои успехи в театральной школе? Что? Я не знала… просто плакала. И со слезами теряла свою мечту…

В какой-то момент слезы высохли. Плакать просто стало нечем. Словно кто-то перекрыл кран с водой. Боль ушла, а я почувствовала решимость…

Я стану актрисой.

Так мечта стала целью…