1940 год:
Мы счастливы. Мы молоды.
Вчера мы с тобой обменялись кольцами и клятвами быть всегда вместе. Мы стали мужем и женой. Как долго я ждала этого дня.
Сегодня мы начинаем новую жизнь, ведь целый мир открыт перед нами и ничто не помешает нам.
Мы купим дом с прекрасным садом на берегу реки, найдём хорошую работу. У нас будут дети, мечты. Наш дом будет полон света и смеха. У наших детей будет беззаботное детство, хорошее образование и великое будущее. Мы ни в чем себе не будет отказывать.
Мы будем счастливы ведь мы будем вместе. Навсегда.
1941 год:
Лето. наше с тобой любимое время года.
Июнь. наш с тобой месяц, ведь год назад, 21 числа, мы обменялись клятвами любви до гроба.
Вечер. наше с тобой любимое время дня, когда алый закат окрашивает голубое небо с белоснежными облаками, а птички допевают свои последние песенки, чтобы завтра спеть новые.
Мы счастливы. мы вместе, но, как оказалось, совсем ненадолго.
Если бы я знала, что это был последний наш с тобой тёплый и спокойный вечер.
Если бы ты знал, что уже завтра наше счастье закончится и мы разлучимся.
Если бы кто-то знал, что война не привыкла стучаться.
Я думала у нас с тобой целая вечность впереди, а оказалось, что в запасе есть лишь один день, лишь этот вечер.
Сегодня — последний день мира.
Сегодня — последний день, когда мы вместе.
Сегодня — последний день спокойствия, тёплого вечернего ветра и яркого солнца.
Завтра прогремят первые выстрелы, земля всколыхнется, а небеса обвалятся. Завтра птицы замолкнут надолго и единственная песнь, что будет слышна повсюду — песнь летящих пуль и предсмертных криков. Завтра война, но мы ещё не знаем об этом.
Так что давай насладимся этим алым, как кровь, закатом, любимый.
1942 год:
Прошёл год без тебя, любимый. год полный страха, одиночества и тлеющих углей надежды на твоё возвращение.
Мы поклялись всегда быть вместе, но судьба распорядилась иначе. Теперь ты не со мной, любимый. Ты на войне. Проливаешь кровь, сражаешься за нашу страну, за нашу семью, за будущее наших детей.
Год назад, на перроне, когда я провожала тебя на фронт, ты пообещал, что вернёшься, а я, что дождусь.
Ты пообещал, что будешь писать письма, а я, что буду отвечать на них. Но мой почтовый ящик пуст, а взрывы и пулеметные очереди слышатся всё ближе к нашему дому.
Прошу, любимый, выживи.
Прошу, любимый, напиши письмо.
Прошу, любимый, вернись домой.
1943 год:
Нашего дома больше нет. Тебе некуда возвращаться, любимый. Теперь на том месте одни руины, воронки от снарядов и дырявые тела.
Я надеялась увидеть тебя среди солдат, что защищали нас. Я боялась увидеть тебя среди мертвых тел, что лежали повсюду. Но тебя нигде не было. Не знаю — радоваться мне или плакать?
Смерть наступает мне на пятки, а ты все молчишь. Что мне делать: молиться на упокой твоей души или на твоё возвращение? Ты пленен? Болен? Убит?
Сражайся, любимый, где бы ты ни был ради меня, ради наших детей, ради нашего счастья, но прошу не молчи.
Я молю каждое утро судьбу, чтобы почтальон наконец постучал в мою дверь. Я ужасаюсь от мысли, что он может протянуть мне жесткий, чистый лист. Что если там будет не твой почерк, а бездушные буквы печатной машинки? Что если там будут написаны страшные слова? Что если там твой приговор смерти? Что если…
Но каждое утро почтальон проходит мимо моего дома, а теперь и этого дома нет. В нашу дверь постучала война, но я не готова была открывать, поэтому она разрушила все вокруг.
Как грубо.
Как громко.
Как ужасна ярость войны.
Как страшен ее взгляд, тень.
Как тих ее шепот, что уничтожит тебя изнутри.
1943 год:
Когда уже закончится этот кошмар? Когда уже настанет конец кровопролитию? Когда же ты вернешься домой? Сможем ли мы снова встретиться? Выживешь ли ты? Найдешь ли ты меня?
После бомбежки наш дом был разрушен. Меня перевезли в более безопасное место, как и остальные семьи. Точнее детей и женщин. Многие отцы, матери, сыновья, дочери, сестры, братья ушли на фронт. Смогут ли семьи снова воссоединиться? Найдут ли они друг друга в этом хаосе жестокости? Моя свеча надежды в душе еще горит, но…
Прошу выживи, любимый.
Прошу, напиши письмо.
1944 год:
Я работаю каждый день и ночь на заводе. Создаю снаряды, пули, отливаю смерть. Теперь я тоже участвую в войне.
Скоро зима, а еда уже кончается. Все крохи мы отдаем детям, но взрослым тоже хочется жить. Надежда на лучшее — слишком маленький паек, чтобы успокоить голодный желудок, иссушенную страхом душу.
Хватает ли тебе еды, любимый? Или ты уже сыт по горло смертью? Или ты уже сам стал едой для воронов? Где ты? Как ты? Что с тобой?
Так много вопросов, но в ответ тишина. Я дождусь тебя ради будущего — нашего и нашего маленького мира, который нам еще предстоит построить.
1945 год:
Этот кошмар закончился. прогремели последние выстрелы, генералы отдали последние приказы. Наконец-то скоро ты приедешь домой. Наконец-то мы скоро будем вместе.
Но тебя ждет еще долгая дорога обратно домой, обратно ко мне.
Найди меня, любимый.
Я найду тебя, любимый.
1946 год:
Я ждала тебя, но ты так и не вернулся. Я не сильно ждала тебя, не сильно любила? Утешаю себя тем, что ты просто далеко, ищешь меня, в пути ко мне. Утешаю себя тем, что ты ещё живой.
Я устроилась работать в госпиталь. Теперь я спасаю воинов, отгоняю смерть от них, ношу бинты, меняю алую воду на чистую, ухаживаю и успокаиваю.
Я радуюсь, когда после еще одного вагона с ранеными не нахожу тебя.
Я выдыхаю с облегчением, когда после еще одного вагона с мертвыми телами не нахожу твоего.
Но что если твое тело уже не собрать на куски? Что если тебя уже не спасти? Что если тебе нужна помощь, но ты один на один со смертью? Мне становится трудно дышать от таких мыслей. Я задыхаюсь.
Прошу, напиши письмо, любимый.
Прошу, выживи.
Прошу, вернись.
1947 год:
Огонёк моей надежды, что ты еще живой давно потух.
Я каждый раз вижу тебя в толпе. Ты петляешь, уходишь, не оборачиваясь. Я кричу, зову тебя, бегу за тобой, но ты растворяешься среди людей, исчезаешь словно призрак.
Я вижу твою тень рядом со своей. Они словно одно целое, ведь наши души связаны клятвами: клятвой любви до гроба, клятвой выжить.
Я чувствую твое присутствие в одиночестве. Ты тихо стоишь позади, наблюдаешь за мной, но когда я оборачиваюсь, то вижу лишь пустоту.
Я скорее жду ночи, чтобы уснуть и увидеть наконец тебя. Теперь мы можем встречаться только во сне. Ты такой же улыбчивый, молодой, красивый. Во сне я проживаю с тобой наши мечты. Видишь ли ты эти сны тоже?
Я ненавижу ночь, боюсь засыпать, ведь там я вижу тебя. Я вижу твоё растерзанное пытками тело, твои потухшие глаза, губы, залитые кровью. Ыо сне я проживаю свои самые ужасные страхи, ведь там, во сне или наяву, ты мёртв. Видят ли мертвецы сны?
Я не успеваю спасти тебя, догнать тебя. Я теряю тебя и себя вместе с тем.
1949 год:
Ты погиб.
Я почувствовала это ещё давно — пустоту в душе, тишину в голове. Наша клятва занимала определенное место в моем сердце, но сейчас там ничего нет. Пустота.
Твой смех, голос занимали определенное место в моей памяти, но сейчас там ничего нет. Тишина.
Я всегда была целой — с тобой или без тебя, но после данной мной тебе клятвы некоторая часть меня стала принадлежать тебе, любимый. А теперь, когда тебя не стало, я не могу быть как прежде. Я не могу дышать как раньше, думать, смеяться, спать, жить. Я всегда чувствую эту пустоту, эту мертвую и вязкую тишину. Они как смола затягивают меня и не отпускают. Ты был всегда тем, кто спасал меня, вытягивал из этой бездны, но теперь ты мертв и спасти себя могу только я сама. Хочу ли я этого? Хочу ли я, чтобы меня кто-то спас? Может я найду тебя на дне этой бездны? И мы наконец-то снова будем вместе. Я смогу снова услышать твой голос, смех, увидеть твою улыбку, увидеть тебя, любимый.
Я чувствую, что в этом мире тебя уже нет. Здесь от тебя осталось мертвое тело или только его куски, а ты сам ждешь меня там, в тишине, в пустоте и мне надо лишь сделать шаг к тебе. Но хочу ли я этого? Хочу ли я падать в неизвестность к тебе? Вдруг я не найду тебя и там?
Где же ты, любимый?
Как мне быть, любимый?
1950 год:
Я ненавижу этот мир.
Я ненавижу лето, вечер, закаты, пение птиц, потому что это всё напоминает мне о тебе и о том, что ты мертв.
После твоей смерти всё потеряло какой либо смысл. Еда перестала быть вкусной, книги — интересными, а жизнь — красочной. Да, в моей жизни было полно красок и без тебя, любимый. Это алый цвет крови погибших солдат, что защищали меня, огненно-оранжевый с желтыми переливами, когда горел весь мир вокруг из-за бомб, белый, что носили медики в госпиталях. Но это было до твоей смерти.
Теперь всё стало каким-то серым. Теперь всё перестало существовать, как либо волновать меня.
Я ненавижу этот мир, потому что в нём нет тебя.
Может мне всё же сделать шаг, любимый? Даже если я не найду тебя на дне той бездны, может я найду там смысл жить без тебя? Может там я найду прежнюю, целую себя?
Я готова это проверить. Я готова рискнуть. я готова шагнуть в неизвестность.
Что бы ни было на дне пустоты, в конце тишины я готова к этому. Даже если там ничего нет.
Надеюсь, в пустоте мы построим свой новый мир и проживем наши мечты вместе.
Надеюсь, в тишине мы найдем свой покой и счастье вместе.
Скоро увидимся, любимый. Дождись и найди меня.