Принято заявок
2558

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 10 до 13 лет
Мирхан

Рассказ в двух частях

Я живо помню эту историю, как сейчас. Нигде в памяти моей она не утеряла ни фрагмента, не выцвела и доныне буйными красками воображения и видится с удивительной чёткостью, не сбиваясь, не прерываясь. Быть может, всё от того, что эти события сильно поразили и взбудоражили меня. Я, обыкновенная деревенская девчушка лет девяти, была на редкость впечатлительным и немного робким ребёнком, который познав какую-нибудь ошеломительную весть, подолгу не мог забыть о ней, и в мыслях возвращался к прошедшим событиям снова и снова. Рассказ этот следует начать со знакомства с Мирханом.

Раз как-то, проснувшись рано поутру, ещё до зари, пока все жители нашего села ещё спали, я, в рассеянной по земле темноте, голубыми огоньками вспыхивавшей то тут, то там, отправилась, уже не знаю зачем, обходить родные просторы. Мало ли чего не взбредёт в голову беззаботной крестьянской девчонке! Выйдя из дому на широкий протоптанный людьми и лошадьми путь, я, рассматривая попадавшиеся по дороге камни и хворостинки, пошла по нему к концу нашей немаленькой деревни и обратно. Помню, что вокруг было отчего-то очень светло и всё можно было отлично разглядеть. Насыщенно-синее предрассветное небо время от времени мигало россыпью далёких звёзд, но вскоре они начали одна за другой гаснуть. Густые облака, тёмными неясными силуэтами вырисовавшись на нём, казались заколдованными существами, о которых у нас частенько сказывали – про то, как они обитают в хлипких трясинах глубоко в лесу и вроде леших водят заплутавшего путника по всей чаще. Из-за этого делалось чуть страшно, а потому я решила не глядеть на небо, а просто шагать себе вперёд и после вернуться обратно. Трава тогда была чуть выжжена неустанно светившим пылким солнцем, а в то утро казалось мягкой, налитой изумрудной зеленью и влажной от упоительной росы. Лучистая тишина пронзала всё вокруг, и только где-нибудь вдали порой вскрикивала ночная птица, или глухо заливалась лаем охранная собака.

Я проходила мимо большого, старого деревянного дома, огороженного таким же древним, ветхим забором. Почти все брёвна сгнили, покрылись мхом и растрескались, в крыше не хватало пары досок, да и сама изба успела основательно просесть в местной, чересчур мягкой почве – её доставало чуть не по самые перекосившиеся резные окна. Забор же едва ли мог справиться со своей задачей – мы, местная задорная ребятня знала, что если снизу нажать на какую-либо доску, то она поддастся и уйдёт внутрь: потом же необходимо просто отодвинуть её в сторону и откроется эдакая дыра, через которую можно пролезть в сад. Набеги совершались часто – только в нём росла огромная, раскидистая ветвями черёмуха, каждую пору поздней весны покрывающаяся множеством душистых белоснежных соцветий, которые позже превращались во вкусные тёмные ягодки – вот за ними-то мы и охотились. Повторюсь, подле других домов это дерево отчего-то не желало расти. А всё это хозяйство принадлежало редко выходящей в люди, неразговорчивой старушке, о которой никто толком ничего не знал. Я, помнится, боялась её, хоть никогда и не видела. Однако судя по описаниям тех, кто с ней встречался, у неё был облик вылитой ведьмы: глазки маленькие, бегающие, хитрые, нос крючком, бородавка на левой щеке (по местным приметам – знак того, что человек дурной), носит угольно-чёрный платок, сама вся сгорбленная, и разговаривает глухо так, как из колодца. Так что сталкиваться с ней, а уж тем более беседовать я была не намеренна, а потому обходила этот дом стороной.

Как всегда, я его миновала, и вдруг услышала странные звуки. Как будто водят пальцем по стеклу. И раздавались эти звуки из-за забора. Тут я ещё больше испугалась и решила, что это там, в избе, домовой жалуется на своих плохих хозяев. Но тогда я была ещё и очень любопытной, а потому подумала: «Отодвину доску, посмотрю быстро, что там такое и дальше пойду!» Так и сделала. Нажала обеими руками на доску, отодвинула её и высунула голову.

Прежде я никогда не бывала здесь. Совершая набеги на черёмуху вместе с ребятами, я выполняла роль охраняющего, а потому оставалась вместе с двумя другими стражами снаружи, чтобы проверить, не видит ли кто нашего воровства, а прочие пятеро срывали плоды. Затем все вместе бежали без оглядки в какой-нибудь укромный тёмный уголок, и пересчитывали вкусные сокровища, ну и, конечно же, ели их. Доставалось всем – но количество ягод, выдаваемых тебе, зависело от того, какую работу ты выполняешь. Смельчакам, не опасающимся жуткой старушки, как героям полагалась целая охапка – почти четверть награбленного, охранникам – горсть, чуть меньше. Но никто не жаловался и каждый оставался доволен.

И вот сейчас, я, ожидая увидеть разбушевавшегося домового, просунула голову в сад. Взору открылся совершенно заросший травой и сорняками двор, в безмолвной тишине своего бурьяна стоявший как-то кособоко. Маленькая, едва заметная тропинка шла от калитки к двери дома. Я, наконец, смогла увидеть не только верхушку, но и подножие огромной черёмухи. Своими могучими корнями она испещрила весь сад, и теперь, разросшись, они выглядывали из-под размокшей от дождей маслянистой почвы то тут, то там. В предрассветной темноте о них можно было споткнутся, и я не торопилась входить непрошеным гостем. Признаюсь мимоходом, что я представляла себе это место совсем иначе, по-сказочному. Что вокруг дома воткнуты колья с лошадиными черепами на них, на черемухе, оказывается, ночью появляется русалка, а под избой притаились её куриные ножки. В действительности же, ничего этого не было, что очень огорчило меня.

Но что же являлось источником загадочного звука? Я принялась оглядываться по сторонам, но ничего не заметила. Неожиданно, снова раздался шум. Он исходил, как ни странно, от дерева. Тогда я, очевидно совершенно потеряв голову, перелезла за ограду и, ступая босиком по траве, направилась к подножию черёмухи. И, подойдя поближе, тут же отскочила – оттуда меня внимательно изучали два глаза. Их было хорошо видно — в них ореховыми огоньками отражалась крошечная звезда с неба. И они были, как я мельком заметила, очень печальными. Рассмотрев меня, глаза подобрались чуть поближе – кусты, погружённые в тень, зашуршали, послышался хруст. Тогда мне очень хотелось убежать, но от ужаса я стояла как прикованная. Тем временем луч лунного света упал на морду существа и стало видно, что это не леший, случайно забредший в этот двор, а огромный, почти с медведя, пёс. Он был большой, и очень пушистый – длинная шерсть пыльного цвета стояла торчком, как у рассердившейся кошки и придавала собаке вид мехового шара. Клиновидные торчащие в разные стороны уши напряжённо подрагивали. Он, прямо как человек в замешательстве, переступал с одной лапы на другую, и это было весьма забавно. Я заметила, что пёс был очень худым, если не сказать отощавшим, и даже шаровидная форма тела не могла скрыть этого. Когда собака всё же престала перебирать лапами, то очень резко выделились все кости и суставы, обтянутые кожей. Тусклые глаза впали, мех в некоторых местах свалялся или повылез – в общем, это животное находилось в угнетающем состоянии.

Весь мой страх куда-то исчез, и я без всякой боязни подошла к гигантскому псу. Он склонил надо мной голову и совсем по-человечьи заглянул в глаза. Я погладила зверя, пропуская пушину меж пальцев. И тут увидела, что на нём надет душный, вонзающийся в кожу кожаный ошейник с шипами наружу. А от него удавом бежала крепкая, железная и очень тяжёлая цепь, в свою очередь накрепко вделанная в фасад дома. Чувство омерзения медленно прошло тошнотворной волной по мне. Так вот что замыслила эта вредная старуха! От своей жадности она подвергла собаку мучениям, только от того что не хочет давать ребятишкам собирать ягоды с её черёмухи. А пёс ведь совсем не охранный, а напротив, добрый и для сторожа не годится. «Не бойся, собачка, — произнесла тогда я. — «Мы вызволим тебя отсюда!»

 

2. Узник

С тех пор я каждый день думала над планом спасения собаки и таскала незаметно от матушки хлеб со стола для неё. Часто брала глубокий черпак и направлялась к ближнему ручью с кристально-чистой водой, а возвращалась уже с полной миской и спешила отнести её к моему условному питомцу. Стоит ли описывать, как жадно он набрасывался на еду и как благодарно лизал мне щёки! Я решила, что старуха его совсем не кормит, если так можно радоваться краюшке хлеба. А ещё подумала, что пса необходимо как-то звать. Кличка придумалась сама собой – Мирхан.

А ещё, в ту пору, был у меня друг – восьмилетний Ванюшка по прозвищу Воробушек – вероятно от того, что он всё время не ходил, а скакал, прямо как воробей. И так как мы всегда делились друг с другом проблемами и неудачами, то я, естественно, решила рассказать ему о моей ранней вылазке и о Мирхане.

Он слушал внимательно, не перебивая, только махал ногами и покусывал губу. А когда я спросила у него, не знает ли он, как освободить собаку, да так, чтобы нам за это ничего не было, то он подумал немного и наконец, произнёс:

— Чтобы ничего не было – нельзя. Но у меня есть ножик, хороший такой — отец подарил. Им можно перерезать ошейник и забрать пёсика.

— А куда забрать? – с горечью в голосе откликнулась я, поправляя косынку. — Если беспризорным будет ходить, то старуха найдёт его и заберёт. А если будет жить у нас – то никуда не поместится. Он, знаешь, какой огромный! Как медведь!

— Да ну! – испугался Ванюшка. – Да на кой он тогда нужен!

— Эх ты, Воробей! Это же живой зверь, он счастлив должен быть, как мы с тобой!

— Н-ну ладно, — всё ещё недоверчиво ответил он. – Тогда я дам тебе ножик. Только ты потом верни его!

— А ты разве не пойдёшь со мной? – искренне удивилась я.

— А можно? – обрадовался Воробушек и от счастья запрыгал кругами.

— Конечно! Я одна могу и не справиться.

 

***

Стемнело. Я слышала, как за мной тихо, почти беззвучно прыгал Ванюшка. Он неслышно шептал:

— Мы помогаем собачке… Она наверно большая… Хорошо на неё посмотреть…

«Хорошо», — мысленно согласилась я. «Но главное её спасти».

Вот и знакомая крыша показалась издалека. Заметив её, я резко престала красться и остановилась. Воробушек не успел затормозить и прыгнул прямо в меня. Оба, конечно же, упали, Воробушек запищал, а я пребольно ударилась рукой.

— Извини, — быстро прошептал он. – Я пытался прыгать с закрытыми глазами.

— Ничего, — процедила я, потирая ушибленное место, – но почему бы тебе не прыгать с открытыми глазами, а ещё лучше просто ходить?

— Не знаю, мне больше нравится прыгать, — ответил он, поднимаясь. – А почему ты, кстати говоря, остановилась?

— Мы пришли. Вот этот дом.

— Ночью он выглядит ещё более жутко.

— Да, — согласилась я, — а теперь нужно забраться внутрь. Не струсишь?

— Ещё чего, — расфуфырился Ванюшка. – Да там внутри не так уж и плохо – я видел, когда был охранником и сидел на заборе. Правда, Мирхана тогда ещё не было. Ничего, сейчас на него поглядим.

В это время мы вплотную приблизились к ограде; Воробушек, надавив на доску, свободно проскочил внутрь из-за того, что был маленьким и худеньким, а мне пришлось повозиться, в этот раз проход оказался уже обычного. Мой друг поспешил помочь мне и потянул за руку, от чего я пулей выскользнула из дыры и врезалась в него.

— Извини, — уже второй раз за ночь пропищал он. – Слишком сильно потянул, да? – расстроился Ванюшка, оправившись от падения.

— Нет, зачем же, — утешила я. – Ты просто мне помог.

Воробушек просиял, а после заозирался.

— А где же пёсик?

— Его посадили под черёмуху. Старуха думала, что от его якобы грозного вида, мы не будем собирать ягоды.

— Как бы не так! – воинственно зашипел «мой младший помощ-ник», как я окрестила его ещё в самом начале «спасательного похода».

— Фью, Мирхан! Фью-фью-фью!

Из кустов пышной зелени высунулась огромная голова с горящими тусклым, болезненным огнём глазами. Узнав девочку, посещавшую и кормившую его, пёс вышел из мрака и стал внимательно оглядывать пришедшего вместе с ней незнакомца.

— У… ух-ты… — ошеломлённо выдохнул воробушек, которому приходилось задирать голову, чтобы видеть морду собаки. — Он… кажется больше медведя… у… высотой с лося… или больше…

— Смотри! Он хромает! У него сломана лапа! – я в ужасе подбежала к собаке и оглядела левую переднюю лапу, на которую она не наступала, а держала в воздухе. – Воробей, — решительно добавила я, — доставай нож.

Тот, против привычки ни слова не говоря в ответ, возможно из-за осознания всей серьёзности дела, выполнил указание. Через мгновение клинок, посеребрённый лунными бликами, лежал у меня в ладони. Я секунду рассматривала его, а затем взяла Мирхана за жёсткий ошейник (пёс вздрогнул) и со всей ненавистью к жестокой старушке, коротко, без размаха, резанула по нему. Он соскользнул, как убитая змея и остался в руке. С неприязнью, я отбросила его в кусты. Воробушек, стоявший неподалёку, с благоговейным восторгом взирал на Мирхана. Тот видно ещё не сообразил, что свободен и просто глядел на меня.

— Давай же… беги, — прошептала я. Но он не ушёл.

— Он хочет, чтобы мы пошли с ним, — подсказал Ванюшка.

И мы ушли.

Смирнова Алиса
Возраст: 21 год
Дата рождения: 01.01.2003
Страна: Россия