XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Мечтай

Верни мне музыку, без музыки тоска.
Мы расстались, но осталась наша музыка.
Никогда, не возвращусь я никогда.
Никогда не запоет уже вода.
Без следа, все смыло без следа.
Ложь не нужна — ей грош цена, струна оборвана…
Андрей Вознесенский

Мерный стук колес неспешного поезда успокаивал и клонил в сон. Глядя на быстро меняющиеся за окном пейзажи, Полина негромко вздохнула. Она уезжала вовремя. Долгие месяцы учебы, сессии и экзамены окончательно утомили ее. Последний год выдался тяжелым. ЕГЭ, нелегкий выбор института, поступление, так некстати свалившийся аппендицит, операция…  И вот она, отлично закончив первый курс исторического факультета, наконец едет отдыхать. Одна, совсем одна. Порой человеку нужно побыть наедине с собой, чтобы разобраться в своих мыслях.
Сколько она помнила себя, она пела. Заваривая кофе по утрам, читая книги или просто идя по улице, она все время напевала какую-то мелодию. Музыка жила рядом с ней, разделяя ее печаль или радость, расслабляя или заставляя двигаться вперед. Все двадцать лет жизни она мечтала связать свою жизнь с музыкой. Вот и сейчас она ехала к морю, слушать его изменчивые напевы. В голове крутилась мелодия южного города. «И почему я не поступила в консерваторию? — в который раз подумала она, закрывая глаза, — хотя теперь-то что жалеть?»

…Поезд медленно подъехал к небольшому перрону. Приветливые люди в больших соломенных шляпах с пляжными сумками сновали взад-вперед, сменяя друг друга. Тут и там раздавались голоса продавцов, громко зазывающих покупателей: «Кукуруза, горячая кукуруза!», «Рыбы, пиво, раки!», «Рапан копченый, форель соленый…» В воздухе витал запах жареного шашлыка, вареной кукурузы и переспелых арбузов. Вокруг станции виднелись маленькие уютные домики и возвышались многочисленные отели.
Полина вышла из вагона, немного растеряно огляделась вокруг и поспешила к морю. Она остановилась в хижине почти у самого берега. В ней уже много лет жила пожилая тетя Полины, не раз звавшая ее погостить. Все вокруг было необыкновенно уютным. Изгородь вокруг дома была скрыта от людских глаз обвившейся об нее виноградной лозой с крупными гроздями ягод. Несколько пальм росли неподалеку, защищая дом от палящего солнца. Здесь было спокойно и уютно. Если задержать дыхание, казалось, вся жизнь остановилась и затихла.
Наступил вечер. Море очаровывало своей безмолвной красотой. Небо, окрашенное лучами заходящего солнца, оставляло на нем желтовато-багряные разводы. Кричали чайки, воровато подбираясь к отдыхающим в надежде оживиться. Девушка долго стояла на причале, вдыхая свежий морской запах. Ветер развевал ее кудрявые золотистые волосы, а непослушные волны то и дело забегали на причал, норовя пощекотать ноги.
Ночью Полине не спалось. Было душно и стрекотали цикады. Она вылезла из запутавшихся простыней и вышла на берег.
Идти по ночному пляжу было сплошным удовольствием. Повсюду звучала музыка и обрывки разговоров из открытых кафе. Пахло морем, рыбой и специями. Лицо обдавал теплый, южный ветер, а ноги вязли в еще не остывшем песке. Луна рябым платком отражалась в безмолвной поверхности моря. Полина медленно вошла в черную гладь. Рассекая толщу воды, она наслаждалась теплом, окутавшим ее со всех сторон. Небо подмигивало яркими звездами, а берег переливался хором разноцветных огней. Она плыла, отдавшись течению мыслей, окунувшись с головой в охватившее ее счастье…
Полина выбралась из воды и присела на большой камень. Робко, нота за нотой ее дрожащий голос слагал мелодию. Ее ария сливалась с шумящей листвой, напевами волн и звенящим молчанием воздуха. Внезапно к нежному девичьему пенью присоединился глубокий мужской тембр. Он вторил ей, и песня зазвучала чувственнее, полнее. Они пели, не видя друг друга, и когда замолкло эхо последней ноты, в воздухе воцарилась тишина. Полина не двигалась, словно ожидая чего-то, но тишину нарушили лишь удалявшиеся шаги…
Каждую ночь она выходила на берег петь, и каждый раз к ее песне присоединялся юноша, легко подхватывая любой мотив. Их голоса струились вдаль, заполняли пляж прекрасным единством. Она не видела его, но знала, что он где-то рядом…
Однажды Полина проснулась позже обычного. Уже начало светать, и небо, похожее на здоровый румянец, отражалось в море. Солнце еще не взошло, и было довольно прохладно. Влажный песок хранил следы босых ног, а легкие волны тщетно пытались добраться, чтобы их смыть. Подойдя к привычному месту, Полина увидела лежащую на камне розу. Она защищала от ветра маленький бумажный листок. Записка гласила:
 «Быть может, Вас не встречу боле,
Быть может, скрылись навсегда,
Всегда я буду полон боли,
Что подойти не смог тогда…» 
Девушка стояла, задумчиво теребя в руках розу. В голове мелькало множество мыслей. Она давно хотела узнать, кто же этот таинственный незнакомец, и почему он никогда не подходил.
Ночью Полина долго стояла, трепеща от пронизывающего ветра. Разыгралась буря, и волны с шумом бились о берег, смывая за собой песок и камни. Черное небо разрезала молния, осветив хрупкую фигурку. Голос девушки терялся в реве морской стихии. Начался дождь. Она не уходила. Ждала. Насквозь промокнув и отчаявшись, Полина медленно побрела по набережной. Мокрое платье облепляло ноги, а спутанные волосы непослушно лезли в лицо.  Она сама не знала, куда идет. Она не могла понять, почему так грустит из-за человека, которого даже не видела.
Так в раздумьях Полина наткнулась на небольшую кофейню. Та была открыта, и Полина зашла, чтобы отогреться. Она заказала горячий чай и села вглубь комнаты, куда не долетали порывы ветра.
Несмотря на поздний час, кофейня была полна посетителями. Они шумели, смеялись, пили кофе и смотрели на сцену. Там кто-то готовился к выступлению. Внезапно все замолчали. Кафе наполнилось чистым, хрустальным звуком. Прекрасный баритон пел, затмевая всё, он пел громко и уверенно, зная, что его слушают. Пораженная, Полина подняла голову. Сомнений быть не могло — это был тот самый голос, который вторил ее одиноким ариям. Незаметно для самой себя Полина подошла к сцене. Сначала тихо, а потом все увереннее пела вместе с ним. Парень замолчал, растерянно глядя на стоящую перед ним девушку и снова подхватил пение. Музыка стихла. Посетители кофейни замерли, ожидая развязки. Парень с девушкой стояли, молча глядя друг на друга. Парень улыбнулся, взял Полину за запястье и вывел на улицу.
— Алексей.
— Полина.
— Ты очень красиво поешь.
— Ты тоже.
— Почему ты не пришла вчера, если не уехала?
— А почему ты ни разу не подошел?
Алексей помолчал. Он всегда был скромным и даже немного стеснительным. Услышав в темноте прекрасный голос, по телу пробежали мурашки. Он видел ее тогда и иногда встречал днем. Он знал, что никогда не решился бы подойти. Пока не понял, как много она значит для него. Ее отсутствие огорчило его больше, чем он мог себе это представить.
— Знаешь, я рад, что мы встретились сейчас. Ты еще долго здесь пробудешь?
— Неделю. А ты?
— Я местный. Родился и всю жизнь прожил здесь. Не могу представить свою жизнь без моря.
Полина задумчиво оглядела юношу. Он был гораздо выше ее.  Его темные волосы растрепались, а голубые светлые глаза излучали теплый свет. От него пахло специями и морской солью.
Они гуляли всю ночь, узнавая друг друга. Она рассказывала ему об учебе в институте и своем увлечении музыкой, а он – о работе и заветной мечте. Он хотел стать историком, но не поступил в местный институт. Алексей пел на разных мероприятиях в городе, его любила публика, но это не было тем, чем он хотел заниматься всю жизнь. Так за разговорами молодые люди сами не заметили, как начали сближаться.
 Оставшуюся неделю ее отпуска они проводили вместе. Они катались на катамаране, ели чурчхелу и сладкие персики, сок которых тек по локтям и пачкал одежду. Веселый дядечка кричал в рупор «Морская прогулочка на бананчике-хулиганчике», и они радостно согласились, с визгами помчавшись по волнам, обдаваемые солеными брызгами. Они катались на мотоцикле по ночному городу, кормили чаек, стреляли по жестяным банкам в прибрежном тире. Они пели. Музыка жила рядом с ними, тонкой нитью связывая их судьбы. В их сердцах поселилось неведанное раннее чувство.
Неделя пролетела незаметно. Красное заходящее солнце освещало небольшой перрон с неспешно прогуливающимися туристами. Полы соломенной шляпы закрывали загорелое лицо Полины. Она стояла у вагона, глядя, как Алексей загружает ее чемодан на верхнюю полку. Она ничего не ждала. Она знала, что уедет, а он останется. Она понимала, что никогда не забудет то, что связывало их. Южный город теплого ветра, вечерние молчаливые закаты, дельфины, на мгновение блеснувшие спинами на далеком горизонте и вызвавшие восторженные крики.
Она не верила в сказки. Она снова возвращалась домой. Снова учеба, работа, ежедневная рутина. Но она знала, что весь год ее будут греть воспоминания, а следующим летом она вновь придет сюда.
Поезд тронулся… Фигурка на вокзале становилась все меньше, а вскоре и вовсе исчезла из виду. Одинокая слеза скатилась по щеке и оставила след на светлой футболке. В руках она сжимала браслет из ракушек и синий шелковый платок, подаренные ей на прощание.

Несколько месяцев спустя, придя на очередную пару в институте Полина увидела лежащую на парте розу. В привязанной к ней записке был ее портрет и красивым аккуратным почерком выведенное предложение:
«Мы расстались, но осталась наша музыка…»
В дальнем конце коридора у кабинета декана, взволнованно сжимая в руках папку с документами стоял молодой юноша. Взгляд его упал на большую афишу, висевшую на доске объявлений: «Главное музыкальное событие осени. Концерт лучших солистов города. Сопрано — Полина Болконская…»