«Мечта – краеугольный камень душ человеческих».
У всех людей есть заветные мечты – краеугольные камни души. Они придают миру интерес и смысл. Ведь, если они последовательны и разумны, то становятся ещё прекраснее, когда создают реальный мир по своему образу и подобию. Грёзы, что уносят вдаль от всего сущего, порой даруют не только минутное забвение, но и ведут к прогрессу в жизненных стремлениях личности. И далее я поделюсь своей историей, которая, возможно, заговорит с вами голосом вашей мечты и сможет пробудить в душе лишь только тёплую истому.
Она прямиком из детства. Сколько лет минуло с той поры! Но, зато важно сказать, что именно потрясения моего раннего детства, пробуждения от младенческой неги, есть первое движение моё в жизни. Часто летом я бывала у бабушки в деревне А., где и получала должные познания о мире для своего юношества. Есть в сердце нашем добрый лик, который бесконечно дорог, который даёт ощущение счастья. И этим ликом была для меня бабушка! Помню, как сейчас, домик моей милой старенькой бабули: голубой фасад, только недавно покрашенный яркой краской – работа моей мамы и тёти; «шляпка» зданьица, выложенная зелёной черепицей, в цвет забора, которая походила не то на шляпку гриба, не то на шляпку Лешего из старых былин, которые вечерами бабушка мне сказывала. Рядом баня, построенная ещё моим прадедушкой, походившая на избушку, которой недоставало куриных ножек – вся мрачная, она казалась словно заколдованной. Весь участок был огромен, мне в пять лет, казался нескончаемым и больше интересовал, как особый мир, ограждённый забором и одарённый понятными только нам с бабушкой правилами и смыслами.
В таком волшебном и привычном пространстве я проводила своё детство. Жизнь наша ограничивалась тогда работами на огороде и вечерними и вечерними блужданьями в воспоминаньях молодости моей голубушки-бабушки, подле лампадки. И говорили мы обо всём: о её работе в колхозе и на заводе, о послевоенном времени, о семье её и братьях, о предках-кулаках, о народах нашей малой родины. Истории эти пробуждали во мне, неокрепшем сознаньем дитяти, сильный интерес к прошлому нашей страны.
Моя бабуля работала с пятнадцати лет, как и её братья, коих с нами уже осталось мало. Она заслуженный ветеран труда , труда с тяжёлой жизненной историей, которую затруднили времена и обстоятельства, но об этом позже. Не только призраки прошлого и несбыточность надежд юности ласковой старушки моей составляли наши разговоры, но и игры воображений наших, которые гармонично создавали те самые волшебные миры, приведшие к самой далёкой и одновременно близкой мне мечте.
Как сейчас помню этот вечер. В комнате горит приглушённый свет, который рассеиваясь по стенам, рисует необычайные сюжеты и манит меня заглянуть сквозь время в непростую судьбу одного простого человека – моей родименькой бабули.
–Бабуль, а ты когда-нибудь была такой же маааааленькой, как я?
–Была, доченька, да только было это в прошлой жизни! – она помолчала с минуту, припоминая заветные годы далёкого детства, но потом сказала: Хто уж вспомнит, ты ведь видела семейный снимок в комнате? Так вот, я там сижу на руках у брата. Мне, наверное, там лет шесть, али семь, не припомню уж.
–Видела, видела! – ответила я, улыбнувшись .
–Бааб, а чем ты занималась в детстве? Ты тоже со своей бабушкой много-много говорила и много-премного гуляла?
–Кохда была, как ты – да. А уж постарше-то кохда, то времени-то и не бывало.
–Так, получается, что у меня тоже скоро совсем-совсем не будет времени? – спросила я.
Бабушка удивилась и рассмеялась, дав понять мне, что всё это глупости. И потом сказала:
–Бох с тобой! Я ж говорю, што с пятнадцати лет работать пошла, вот и не до посиделок, да прогулок было дело.
– Баб, а зачем ты работать так рано пошла?
–Ох, внученька, тохда и времена другие были! Братья все мои работали тоже и сёстры – Райка и Олька. Толя с Никиткой тогда у нас мебель стругали, а какие шкафы они делали! Боже, захляденье! Бывало рано утром уйдут родненькие мои, Рая с Олей на комбинат рано утром ,а воротятся только после полуночи. Родители тоже работали много, да и возвращались-то не раньше. Мама моя воспитателем в яслях была, а папа работал в сельском совете.
–Ба, а как оно? Тяжело тогда было, а?
–Тяжело, конечно, тяжело! Но не штобы уж сильно. Я тохда много мечтала и фантазировала себе, вот и лехче было, – ответила она, тяжело вздохнув.
–А о чём фантазировала, бабушка?
–Да так! Всякая нелепица. Мне тохда уж страсть как захотелось во Всесоюзный санаторный пионерский лагерь попасть, да только я звёзд с неба не хватала.
–Это ж в какой, бабулечка? – спросила я с замиранием сердца.
–В «Артек», доненька, который у Хрыму. Тогда он был Всесоюзный санаторный пионерский лагерь и оказаться там было честью и великой заслугой перед отечеством. Не каждому из отличников удавалось туда попасть.
–Бабуль, бабуль, а как там, в Крыму?
–Ах, доченька, там рай на земле! Мой брат, двоюродной, Вася, в Керчи служил, да так там миленькой и остался. Мне посчастливилось у него в гостях побывать. Но в «Артек» я так и не попала. Южной берег Хрыма — край невероятной красоты! Может, если сильно повезёт, сама увидишь.
–Правда-правда? – спросила я.
–Правда-правда,– ответила пожилая женщина, расплывшись в улыбке.
Как ранее было упомянуто, с той поры много воды утекло, но мечтанье это всё теплилось нежной надеждой в сердце моём. В прошлом году выпала мне большая удача – я получила путёвку в «мечту». На мою долю выпало много опыта работы в общественных организациях, где пришлось изрядно потрудиться, дабы отличиться и приблизиться к желаемой цели.
Перед поездкой я решила расширить свои познания об истории полуострова. Крым с незапамятных времён был объектом внимания многих народов: древние греки, скифские кочевники, римские и итальянские завоеватели, генуэзские, армянские торговцы, а также крымские татары — коренное население, которое вплоть до 18 века, проживало здесь. На черноморском полуострове сменялись и мешались расы, культуры, традиции, вера, обретая очертания новых народов в кузнице веков.
За райский уголок шли жестокие битвы и завоевательные походы между многими государствами. Северные итальянцы основывали города на побережье. Нынешняя Керчь — в прошлом греческий Пантикапей, 2500 лет назад стал столицей Боспорского царства, торговавшего пшеницей, солёной рыбой и вином, а 1500 лет назад оказался северо-восточным оплотом Рима. Вслед за ними пришли тюрки из Хазарского каганата, а с 10 века — славяне из Киевской Руси, основавшие в Северном Крыму и Приазовье Тмутараканское княжество. Позже были Ордынцы и Византийцы, пришли генуэзцы в 14 веке, а в 15 веке генуэзские колонии в Крыму захватила Османская империя, под господством которой почти 3,5 века процветало Крымское ханство. В конце 17 века 2 неудачных похода совершили русские войска и после долгих русско-турецких войн им удалось завоевать земли полуострова. И уже в 1783 Крым стал частью Российской Империи. Таким образом, наша страна утвердилась в своей позиции могущественной державы. Изучив историю Крыма, я стала собираться в поездку.
А далее всё завертелось в бурном вихре сборов и упаковки вещей, документов в дорогу. Избавлю вас, мой дорогой читатель, от столь посредственных подробностей и перейду уже к волнующему нас предмету.
Дорога была не близкая, ведь из Сибири до Крыма, почти как до Луны. Аэропорт Симферополя, куда мы благополучно добрались с пересадкой в Москве, стал нашим убежищем на час, пока мы ждали вожатых-сопровождающих и автобусы. Наконец, автобусы прибыли, и мы поехали в лагерь. Вид из окна автобуса был великолепен! Кругом высокие кругом теснились высокие «свечи» кипарисов, поднимающиеся в небо, которое сливается с морем, это поражает воображение. Лиственные леса, переходящие в хвойные; безграничные степи, перерастающие в горы, все это она — необъятная, поражающая своим разнообразием и уникальностью, природа.
Пока мы ехали до лагеря, вожатый, который нас сопровождал, рассказал нам больше о самом «Артеке», словно знакомя с новым другом.
–Ну, будущие артековцы, сейчас поговорим мы с вами об истории, я начну, а вы внимательно слушайте,- сказал он.
– В начале советской эпохи в этом живописном уголке расположился, тогда ещё, Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». 16 июня 1925 пионерский лагерь принял свою первую смену, она состояла всего из 80 ребят, которые жили у самого берега моря в брезентовых палатках! Вам сейчас такое и не снилось! Созданная в 1922 году пионерская организация в год открытия «Артека» объединяла уже около миллиона человек. Представьте, какое число? В Крым многие годы посылали наиболее отличившихся пионеров, а в 30 годы среди них даже были орденоносцы. Тогда надо было быть чуть ли не героем Советского Союза, чтобы попасть сюда. Вот кратенько о самом «Артеке». Отчего же у пионерского лагеря такое интересное название, спросите вы? Изначально, в первые годы своей истории лагерь вообще не имел имени. Удивительно, да? Это был просто Всесоюзный санаторный пионерский лагерь. Только для уточнения его расположения иногда добавлялось «в Артеке». Артеком тогда называли только урочище у юго-западного склона Аю -дага – Медведь-горы, где и стояли первые палатки. В довоенное время условия пребывания в «Артеке» всё более улучшались — появились первые корпуса, тогда лагерь начал принимать детей и в зимний период. Вот так! Остальное вам, скорее всего, расскажут уже ваши вожатые, – подытожил он, и ребята принялись расспрашивать всё более и более вожатого о том, что будет дальше.
Но меня не волновало ничего в тот момент, сон и грёзы уносили всё вдаль, и перед глазами представлялся советский лагерь, и будто время там остановилось. На удивление, в дремоте я пробыла немного, так как дорога была не такой уж и долгой, как ранее казалось. Детский центр встретил нас своими умопомрачительными горными видами, уникальной растительностью, богатым культурным наследием и сразу же покорил.
Чувство детской искрящейся радости взволновало мою душу. Всё существо моё трепетало от волнения, и в голове роилось много мыслей, но одна из них выступала вперёд: неужели это правда, а не просто мираж мечтательного разума? Ответ я обрела лишь на второй день, когда осознание счастья моего укрепилось безоговорочно и окончательно. Перейдём от сентиментальной стороны повествования и обратимся к самому лагерю, чтобы познакомить вас ближе.
Весь декабрь я провела в детском лагере «Лазурный», который вошёл в состав «Артека» в 1937 году. В этом году дом отдыха «Суук — Су», в котором отдыхали члены правительства, был передан «Артеку» и получил название «Лазурный». Ныне он является одним из самых первых лагерей. И, как впоследствии я узнала от нашей вожатой, на территории «Лазурного» есть много культурных и исторических построек: дворец «Суук-Су», Будённовская аллея, Гагаринский музей космоса, музей истории «Артека», летняя эстрада, набережная, статуя богини победы Ники и другие.
Конечно, на мой взгляд, в настоящее время «Артек» колоссально отличается от того лагеря, каким он был в советское время. Он «возмужал», получил звание Международного детского центра, расширился – оброс другими лагерями. В одном из таких оказалась и я.
«Лазурный» завораживает своими историческими постройками и музеями, снова и снова открываясь с разных сторон. Более всего мне понравилась архитектура лагеря – история этого места даёт знать о себе так или иначе. Все корпуса называются по-особенному, так как в давние времена на территории курорта «Суук — Су» это были места отдыха многих известных русских классиков. Мы жили на «зелёной даче» — на ней когда-то отдыхал сам А. И. Куприн. Кто знает, может рассказ «Листригоны» вышел из-под его пера именно в этом месте? Так как «Артек» в первую очередь лагерь, а не просто культурно-социальное наследие нашей страны, то важно было бы рассказать о нём и с этой стороны.
Смена была посвящена личностному росту и развитию стартапов. Книга смены была соответствующей – «Чайка Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха. Основная тема смены и книги – стремление к совершенству, рвение к мечте и умение верить в себя и свои силы. Отряд наш был небольшой – всего 25 человек. Меня выбрали капитаном отряда. Дни проходили очень интересно – различные мероприятия, новые знакомства, всё было так увлекательно.
Повседневность нашу дополняли школьные занятия, иногда на исторических объектах, а иногда и в классе. Школа «Артека» – это огромное, по-провинциальным меркам, образовательное учреждение, высотой в 4 этажа. Крыша её увенчана отдельными куполами и напоминает сказочный замок, ведь редко встретишь школу подобной красоты. Внутри здание было ещё краше: высокие потолки, аккуратный ремонт и нескончаемые коридоры, походившие на ходы в норке, в которых легко было заблудиться. Занятие были парами и шли через день. Яркие воспоминания оставили открытые уроки, о которых далее я расскажу.
В качестве открытого урока географии мы посетили Воронцовский дворец. Имение графа Михаила Воронцова построено в Алупке, недалеко от Ялты, у подножия горы Ай — Петри.Это очень интересно, посмотреть, как жили владельцы имения 150 лет назад! Какие там изящные мебель, картины, посуда, статуи. Экскурсовод очень интересно рассказывал о постройке, о жизни обитателей дворца. Следующим объектом нашего посещения стал Массандровский дворец императора Александра III. Дворец проектировался французским архитектором, но впоследствии был изменён, из-за чего замок стал ярче и походил на волшебный. Рядом с замком разбит шикарный парк с бассейном из камня с золотыми рыбками и фонтаном. А какова была судьба дворца во времена Александра III? Он мог быть и не достроен: осенью 1894 года император умер, не успев пожить во дворце, строительство остановилось. Словно злой рок преследовал это место. Ни один из владельцев дворца не успевал его обжить. Наследник Александра III -Николай II приказал достроить Массандровский дворец в память об отце. Однако семья последнего российского императора тут никогда не жила, и даже не останавливалась на ночь. После революции дворец стал санаторием для больных туберкулёзом, позднее здесь отдыхали члены правительства. Глядя на внутреннее убранство дворца, невольно задаешь себе вопрос: какие люди были здесь, какие мечты таила их душа? В настоящее время «Массандра» является культурно значимым историческим объектом и принимает туристов.
Занимательной была поездка в Севастополь и Херсонес. Севастополь — город-герой на юге крымского полуострова. Ранее Севастополь входил в состав Российской Империи, а затем в состав СССР. Выстроенный из белого инкерманского камня, уступами поднимающийся по холмам, отражающихся в водах бухт, окружённый пышным зелёным нарядом, город вызывает восхищение. Мы посетили и увидели знаменитые достопримечательности. «Графская пристань» – одна из них. Как рассказал экскурсовод, пристань возвели в 1783 году одновременно с первыми портовыми постройками Севастополя. Мемориальные таблички рассказывают о памятных событиях из истории пристани. «Памятник затопленным кораблям» – ещё одна достопримечательность. Монумент представляет собой утёс из гранитных глыб с семиметровой колонной, которую венчает бронзовый двуглавый орел. Птица держит якорь с лавровым венком. В далёкие времена Крымской войны, когда к берегам города подступали английский, французский и турецкий флоты, князь Александр Меншиков приказал затопить часть старых судов на входе в Севастопольскую бухту – и кораблям врагов не удалось проникнуть. Севастополь держал оборону 349 дней, за это время на дно бухты легло около 90 судов.
Далее мы направились в Херсонес, а точнее в национальный музей-заповедник «Херсонес Таврический». С культурой античности мы все знакомимся на уроках истории, но видеть её вживую ещё более восхитительное зрелище! Город был построен древними греками в 5 веке до нашей эры. Он пережил Священную Римскую империю и Византию. Из-за набегов кочевников город пришёл в упадок, но свою вторую жизнь Херсонес обрёл уже как памятник археологии. С 2013 года заповедник входит в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Сегодня здесь можно увидеть древние улицы, сохранившиеся здания храмов и античный театр.
Быстро пролетели дни у моря пролетели. Но навсегда я запомню, что «Артек» – это не просто лагерь, «Артек» – это место на стыке эпох, где порой сходятся мечты и стремления. Побывав здесь однажды, ты оставляешь частичку своей души и хочешь вернуться, чтобы только сильнее влюбиться.
Так, красной нитью, проходят сквозь года надежды одних и новые цели других, помогая порой воссоединиться поколениям и назвать что-то, казалось бы, несбыточное мечтой.
